Павел Буркин - Вернуться из смерти

- Да, - благоговейно раскрывая металлическую книгу, произнёс седобородый, даже на вид неописуемо древний старик: Моррест бы не удивился, узнай он, что старцу лет сто-сто двадцать. - "Семь сказаний", шесть из них считались утраченными, и лишь Первое оставалось с нами.

Моррест был совсем не в восторге от обилия высокопарных речей, они теряли время, а Гестан и Огг наверняка уже начали...

- Кто бы ни был ты и твои люди, Моррест-катэ, никакая плата за её обретение не будет чрезмерной. А ведь вы предлагаете не только Книгу...

- Мы предлагаем сражаться с вашими врагами плечом к плечу, - решил поторопить старикана Моррест. - И решать надо быстро: бой не ждёт.

- Мы поможем с проводником. Мы можем послать Нотэя, это тот десятник, что устроил на вас засаду. Но если вы час передохнёте, разделите с нами трапезу - вас станет на двести человек больше.

"Значит, триста, - прикинул Моррест. - Против роты пьяниц-гвардейцев. Что ж, дело того стоит, к Карду ведь могли приставить и охрану из алков".

- Простите, катэ, а что за пророчество?

- Многие сомневались, что оно сбудется, сказать по правде, и я тоже. И всё-таки так и получилось. Когда мы ещё жили сверху, и на нас не охотились, как на зверей, когда отец Харвана Убийцы ещё не привёл своих бандитов даже на Хэйгар, Берг-Алад являлся к нам и сказал: "Целых несколько веков я не смогу к вам приходить. В это время вы хлебнёте горя и подвергнитесь гонениям, но когда надежды не останется вообще, и вам будет грозить полная гибель, явится тот, кто поведёт вас к спасению. Он вернёт вам давно утраченную святыню и отнимет силу у ваших врагов. Вы должны будете идти за ним до конца - даже в союзе с арлафитами и жрецами. И будет он в древних доспехах". Моррест-катэ, столько совпадений быть не может. Вы - тот, кто должен вести нас в бой.

- А почему вы сами не пытались добраться до Карда? - спросил он. Как-то всё это подозрительно: вроде бы ненавидят Харванидов, знают скрытую дорогу во дворец - и ни разу за те триста лет, что Харваниды правят в Старом Энгольде, не пытались отомстить?

- Пытались. И при Харване, и при Хостене, и при Арангуре с Эгинаром - тогда вообще чуть не получилось, пока они на Барке воевали. Только против Оллога мы вместе со всеми дрались - потому что беда нависла не над Харванидами, а надо всем Сколеном. И в Великую Ночь, как и все, мёрли.

- Как и сейчас, катэ, - произнёс Моррест. - Помните, как всё было в прошлом году?

- Да. Грабили, насиловали, детишек даже убивали... Тьфу! Тогда мы рассорились с ними.

- Это лишь бледная тень того, что они творили в Верхнем Сколене. И что будет здесь, уже совсем скоро, если пустить Амори снова.

Моррест рассказывал про Самур, про рвы с мертвецами на улицах Макебал, про проституток поневоле, запертых в долговой тюрьме столицы Верхнего Сколена... Про Гевин. Про разорённые непосильными податями деревни и нарочитый, показной садизм алков. И о том, что Амори считает сколенцев рабами по рождению и по призванию, которых нужно периодически вырезать, чтобы не расплодились сверх меры, и заодно "тренировать" на них алков. "Самое страшное, мне даже врать не надо, - думал Моррест. - Всё это - сама правда. Если Амори победит, весь Сколен станет большими Макебалами".

Его слушали не перебивая. Наверное, они решили сразу, как только уверились в том, что он - "из пророчества". Да и не в нём одном дело: нельзя вечно выживать в подземелье без надежды на спасение и месть. Нельзя постепенно угасать, не видя будущего для себя и близких, и хоть раз, хоть однажды не попытаться поспорить с судьбой. Раз они уже обожглись на сотрудничестве с верхними - алками, и решиться по новой было непросто. Но не такими уж и отрезанными от мира оказались сектанты: про то, что творится вдали от столицы, они, конечно, не знали - но уж её погром прошёл у них на глазах. Да и отступничество Карда не укрылось даже от них.

Солдату собраться - только подпоясаться. У катакомбных вояк почти не было доспехов, да и настоящего оружия, если честно, тоже - лишь убогий самодел, выкованный едва знающими, как обращаться с металлом, кузнецами. Нормальных мечей вообще штук десять - по характерной форме гарды Моррест безошибочно определил алкские клинки. Небось, дар агентов Амори союзникам... Что до вещей - этого добра у подземных жителей почти не водилось. Времени понадобилось ровно столько, чтобы оповестить разбросанные по подземке небольшие отряды. Вскоре изрядно вытянувшаяся колонна так же ползла по огромной кирпичной трубе, меся зловонную грязь.

В эти часы Моррест успел познакомиться с недавним пленником поближе. Оказывается, звали его Нотэй, а отчества в этой общине не признавали. Как и каст, и пышных родословных на двадцать поколений. Какая разница, кем были твои предки, они свою жизнь прожили. Важно, кем будешь ты. В ответ Моррест рассказывал ему о своих приключениях. Огромный, пёстрый, невероятно разнообразный мир стоял за его словами. Полная боли и радости, ненависти и любви, веры и безверия жизнь.

Но гораздо интереснее было слушать их самих. Первое время в новом мире он полагал, что тут есть одна вера, признающая Отца Богов - Стиглона - и множество Его детей. У некоторых из них имелись подчинённые полубоги, аватары и демоны, каждый из которых оказывал особое покровительство какому-то народу, касте, племени, роду... Эта вера напоминала индуизм родного мира - наверное, представлением о том, что человек после смерти перерождается в нового человека или другое существо, в зависимости от поступков при жизни.

Потом выяснилось, что существуют и монотеисты, верующие в единого Господа Арлафа. Строго и прямолинейно - бог только один, все остальные - демоны, способные лишь морочить головы легковерным. Арлафиты появились ещё до Харванидов, последние лишь добили их - и то не сразу, а после многолетних религиозных войн.

Но была, оказывается, и ещё одна... Вера, не вера - как её назвать-то? Верующие верят в бога или богов, а неверующие - в их отсутствие. Но получается, тоже верят?! Эти веровали в то, что цель жизни человека - достижение бессмертия. Именно так, не больше и не меньше. Правда, понимали под ним, прежде всего, бессмертие памяти. Бессмертная душа не появляется из ничего, а рождается в течение всей жизни человека. И то не всегда, а если дела достаточно весомы, чтобы его запомнили другие. Можно завоевать "малое бессмертие", для этого достаточно просто честно прожить, полюбить, жениться и вырастить детей. Это лучше, чем если жил лишь для себя, не оставив по себе никакой памяти. Но сущая мелочь по сравнению с теми, кто пожертвовал жизнью за свою страну и веру, кто посвятил жизнь познанию, помощи людям, изобретательству - словом, чему-то, что важно человеку не как животному, а как Человеку. А Боги...

- В мире всё взаимосвязано и всё для чего-то нужно, - усмехнулся старец. - Ничего лишнего. Не замечал?