Павел Буркин - Вернуться из смерти

Нет, теперь Воины Правды не должны заступаться за всяких нищебродов. Они были преступниками в прошлых рождениях - пусть платят за это полной мерой. Наоборот, следует защищать лишь знатных, богатых и образованных, лучших людей Империи. А для этого нужна твёрдая, даже жестокая власть - и Амори подходит куда больше, чем Эвинна. Нужно показать алкам, что Воины Правды, и вообще жрецы - самые преданные в Верхнем Сколене. Только они могут удержать в повиновении сколенское быдло.

Увы, пользу новых союзников алки оценили не сразу. Они видели в жрецах Стиглона соперников в борьбе за власть над Сколеном, или просто богатых сколенцев, чьё добро не помешало бы завоевателям. И среди высших жрецов возникла идея: а не показать ли алкам, что мы тоже кое-что можем? Что жрецы могут помочь завоевателям укрепиться на новой земле, но могут и... А для этого подготовить Воина Правды особого типа - способного произносить грозные речи, но неспособного на столь же грозные поступки. И тут подвернулась эта девочка, совсем не знатная, не имеющая за спиной богатой родни, да ещё с рабским, безнадёжно позорящим женщину прошлым. Ненавидящая алков всем сердцем, способная быстро учиться - но неспособная устроить серьёзную бучу...

Жизнь жестоко посмеялась над самоуверенными. Эвинна со всеми находила общий язык. Хоть с рыцарем из древнего рода Тородом, хоть с прижимистым деревенским старейшиной Элевсином, или помешанным на родовой чести рубакой Телграном. И с этим... Моррестом... тоже. Она вроде бы делала то, что и ожидали от неё - ходила по субам и парганам Сколена, пела песни о "великом прошлом" и жалком настоящем, говорила с людьми. И как-то незаметно становилась центром притяжения всех, кто ненавидел алков.

По-хорошему, с ней поступили подло. Увы - политика не делается в белых перчатках. Следовало бы сразу объяснить ей, что изученное ей право Империи давно стало пустой формальностью, что, попытавшись следовать букве устава, она попадёт в ловушку: или будет действовать предписанными средствами и бесполезно погибнет, или применит запрещённые средства и... Ну, в общем, то же самое. Но как-то решили, что обойдётся. Получит взбучку от какого-нибудь алкского наместника - и поймёт своё место, успокоится, преподнеся, тем не менее, алкам определённый урок.

Увы. Слишком поздно жрецы, при всей их политической изощрённости, поняли, что она не играет в Воина Правды, а действительно становится живым знаменем. И если б только знаменем.

А ведь достаточно было просто увидеть её, чтобы понять, что освобождение Сколена - цель её жизни, к которой она пойдёт, невзирая ни на какой риск. Но как-то думалось, что всё это не всерьёз, что она вот-вот образумится и найдёт себе тёпленькое местечко, осознав своё место. Что шестнадцать лет - неподходящий возраст для политика. Потому и охотились за ней вполсилы, скорее предупреждая смутьянку, чем стремясь уничтожить угрозу в зародыше. С ней играли - а она не играла. Этого не учли искушённые политики, думающие, что политика - лишь искусство пустить пыль в глаза. И когда поняли, насколько всё серьёзно - стало поздно. Что характерно - они упустили и последний шанс с ней разделаться. А потом началась война, и жрецы оказались меж двух огней. Встал простой вопрос: а с кем вы, катэси? И независимо от ответа на этот вопрос, последствия будут печальными.

Всё просто: как бы не кончилась война, жречество пострадает. Допустим, Эвинна и её приспешники победили, поделив между собой земли алков. Но аппетит приходит во время еды, и встанет вопрос: а что вы делали, господа жрецы, для освобождения Сколена и восстановления Империи? Ничего? Так, может, и своими богатствами поделитесь?

Вроде бы легче найти общий язык с алками своей касты. Но жрецы Стиглона нужны им лишь постольку, поскольку могут повлиять на чернь. А если храмовники встали на сторону алков и помогли им утопить восстание в крови, то даже у самых тупых откроются глаза. "Нас предали эти лицемеры!" - и прежней веры жрецам уже не будет. И зачем тогда, спрашивается, алкам делиться? Вспомнят, кто учил Эвинну грамоте, праву и искусству фехтования - и используют как повод "почистить" храмы от добра...

Бесполезно это объяснять Эвинне. Она шла к цели напролом и любые попытки уклониться от "святого долга" воспринимала однозначно. И ничуть не лукавила, произнося смутьянские речи. В этом была её сила, поэтому за ней шли люди - но именно поэтому она не смогла просчитать позицию жрецов, и чуть не попалась в их руки. Можно сказать, совершила ошибку, противоположную ошибке храмовников.

И потом, прибрав Верхний Сколен к рукам, на её месте Эльфер избавился бы от опасных врагов под любым предлогом, лишив жрецов влияния раз навсегда. Если нельзя просто вырезать, надо сформировать новое жречество в противовес старому - как святой Эгинар создал орден Воинов Правды. Посвящённым ведомо, что первые Воины Правды появились при отступнике Арангуре, они даже назывались так же. И делали то же самое. Святой Эгинар только перенёс практику арлафитов на новую почву...

Она - нет, просто оставила их в покое. Она не понимала, что страх за своё барахло может оказаться сильнее жажды свободы, а ненависть к собственной черни - недовольства засильем чужаков.

Всё-таки с ней удалось справиться. Выручил король, тогда ещё Император Кард - выручил, конечно, не от великого ума, наоборот. Самое удивительное, Кард даже не понял, что именно потерял. Он продал последнюю возможность возродить Империю, вдохнув в разложившееся государство новые силы, за сладкие слова и "дружбу" с Амори. Ха, дружил ягнёнок с волком, пока волк не проголодался. Эльфер открыто сражался на стороне алков: уж он-то помнил, в каких ежовых рукавицах держали жрецов первые, настоящие Харваниды. Да хоть тот же святой Эгинар, впоследствии объявленный надеждой и опорой жрецов. И сами жрецы, тогда ещё вынужденные противостоять арлафитам, держали себя в руках.

Нет, уж лучше Амори с его бандитами-рыцарями, чем воссоздание Империи. Лучше подчиняться жрецам Алка Морского, чем делить власть и богатство с выходцами из черни. Он смог взять бывшую ученицу живьём, отдав её на верную смерть алкам. Он не испытывал угрызений совести: если уж на то пошло, она сама предала учителей, отказавшись играть по правилам.

Но всё же... Всё же было жалко. Ирлиф побери её непокорную душу, она действительно была лучшей. Она умела мыслить, учиться, схватывала новое на лету, не праздновала труса в бою, была щедро наделена волей и решимостью. Боги не дали ему детей - но со временем она могла принять орден, дав ему новую жизнь и новую силу. Как показала жизнь, из неё получилась и Императрица, и наместница, и предводительница армии. Но она сама выбрала неверный путь - защищать нищих и угнетённых от сильных и богатых. Путь, на котором её не смогли бы сохранить и Боги. Ну что ж, как говорится, упокой Справедливый её беспокойную душу, и да здравствует союз высоких каст алков и сколенцев. Пусть и неравноправный...