Евгений Щепетнов - Магия, детектив, принцесса

- Вот она! - начальник бросился к проезду между складами, где показалась 'мазда' в предпоследнем кузове, вполне так добротная машинёшка - сам такую хочу. Они в этом кузове подешевле, а комфорт вполне так приличный.

Семёныч метнул файрболл, тот с шипением и свистом врезался в правое переднее колесо машины, тут же оторвавшееся и покатившееся, виляя и дымя, в сторону полуразобранного трактора доисторических времён.

- Защиту, защиту ставь! - крикнул Федоренко, речитативом выкликая слова заклинания. И вовремя - тёмная фигура, выскочившая из-за руля автомобиля, взмахнула рукой и о капитана разбился огненный шар, растёкшийся по поверхности магического пузыря тонким сияющим слоем.

Я тоже взмахнул рукой и пустил файрболл, но мой шарик был вялым и каким-то тухлым, как будто выцветшим. Противник с издевательским хохотом отбил его в сторону, а затем, со звуком лопнувшей струны поднялся в воздух и полетел в сторону реки.

- Уходит, уходит сука! - отчаянно крикнул Федоренко и выхватив из подмышки 'макаров' выпустил в сторону преступника полную обойму, до смерти напугав стаю грачей, торжественно возвращавшихся на родину из дальнего путешествия. Весна, мать её за ногу! Все башмаки уделал в грязи!

Грачи дико заорали и 'отстрелялись' прямо на нас с капитаном Федоренко, покрыв наши тела позором и противными слизистыми пятнами. Федоренко залепили прямо в глаз, как будто бы намекая, что надо бы целиться и получше. Я изнемогал со смеху, глядя на красного, разъярённого как бык начальника, прочищающего своё недреманное око и изрыгающего нецензурную брань такой концентрации, что она вполне могла сложиться в формулу заклятия. Оторавшись, Федоренко обратил свой гнев на меня:

- Ты какого хрена стоял?! Ты почему не достал свой ржавый карамультук и не начал стрелять по этому подонку? Что ты ржёшь, как дебил?

Я успокоился и перешёл на внутреннее, скрытое осмеяние ситуации - капитан в гневе был страшен, не хватало ещё попасть на внеочередное дежурство или отправиться в помощь к Андрюхе -ремонтировать наш пепелац.

- Это я над собой смеюсь - дипломатично заметил опер Кольцов - второй раз за день в дерьме. А ты молодец, командир - разок, похоже, в него попал. Я видел, как он вздрогнул, когда отлетал.

- Точно? - успокоился и пришёл в благодушное настроение капитан - не ошибаешься?

- Точно - нахмурившись для убедительности подтвердил опер Кольцов - ты снайпер, каких мало! (Ага! Клюнул! Дежурство вроде отменяется! А ведь он точно попал...). Я что предлагаю - давай мы всё-таки вызволим всё-таки девицу, а потом уже поищем капли крови по пути следования этого ДЛО.

- Чего такое ДЛО? - не понял Федоренко.

- Дерьмовый летающий объект - ухмыльнулся я.

- Ты не придумывай давай! Всё детство в ж....е играет! Пошли, на машину посмотрим. Девка там страдает, а ты тут хрень всякую несёшь!

Мазда стояла, как мёртвая, и лишь когда мы подошли, захлопнула водительскую дверь и подняла стёкла, уберегаясь от похитителей. Семёныч хмыкнул:

- Поздно боржом пить, когда печень отвалилась! (По-моему эту остроту придумал ещё шут Ивана Грозного! И вот до сих пор она, как дерьмо, непотопляема.) Открой двери, недоумок японский!

- Вы не есть хозяин! - грозно заявила машина - вы есть преступник и я вас наказать!

- Какой дебил ставил ей это произношение? - сморщился капитан - похоже, опять серые дилеры - таскают через границу полуозвученные тачки! Щас я...

Федоренко достал из кармана синий пузырёк - я знал, что в нём он хранил 'пыль развоплощения'. Надо было убрать одушевление машины, иначе она ни черта не даст нам влезть в её нутро. Передать управление и владение автомобилем может только его собственник - впрочем, это любой ребёнок знает.

Семёныч бросил щепотку порошка на капот машины - предположительно, мозг автомобиля, то есть то, чем он думает, находилось под капотом, в двигателе.

Кстати - распространённое заблуждение, на мой взгляд. Ну с чего люди решили, что они думают головой? (Провокационные высказывания о том, что некоторые думают головкой оставлю на совести Семёныча!) Читал как-то в сети - очень давно, ещё в двухтысячные годы, был один преступник, который умудрялся совершать преступления не имея половины мозга! И он нормально жил, питался, двигался, отправлял естественные надобности...чёрт! Я прямо-таки Андрюху описал! Может у него вообще мозга нет, и думает он задницей?

- Ты чего замер-то? - вырвал меня из философских размышлений голос Семёныча вскрывай багажник, не видишь - в салоне пусто! Всё-таки не май месяц, а середина апреля. Холодно, а как ты говоришь - девка голая, как младенец! Быстро давай! Сумеешь с заклинанием отмыкания справиться?

- Я что, курсов не заканчивал? - слегка обиделся я, и стал лихорадочно вспоминать слова...ага, есть - данта кируса мунга! Чёрт - забыл из пузырёчка-отмыкателя полить замок. Данта кируса мунга!

Щёлк! - багажник открылся и мои глазам предстала картина маслом - девица в первозданном виде, в позе зародыша, на локтевых суставах повязки, а из волос выстрижен довольно длинный клок, прямо до кожи головы, открывающий плешь сантиметров десяти в диаметре. А девице-то придётся носить причёску 'после тифа' - подумалось мне. Видел я в старых кино, как после большевистской революции люди заболевали тифом и их стригли налысо. Долго не мог понять - почему - пока мне не рассказали, что главным бичом, разносчиком тифа была обыкновенная вошь. Вот и лишали несчастных насекомых привычного ареала обитания, вынуждали искать пристанища на менее вкусных существах по типу собак и кошек.

- Опять застыл! Ты что, в Андрюху превращаешься, что ли? - рявкнул за спиной Федоренко - ты что, голых девок не никогда не видел? Я тебе потом покажу картинку с голой бабой. Сможешь даже взять её домой и поюзать вечером, перед сном. Картинку, не бабу. Доставай её оттуда, мать твою за ногу! Холодища, ветер, а он смотрит, как баран на новые ворота! Простынет девка ведь, неужели сердца у тебя нет, не жалко!

Сердце у меня было, огромное, любвеобильное, и в Вика в нём, похоже, сейчас борется с наступающей на неё новой любовью - Василисой Прекрасной.

Я осторожно подсунул под девушку левую руку, а правой накинул ей на спину мою многострадальную куртку, уберегая от далёкого дыхания Снежной Королевы. Без куртки как-то сразу стало прохладнее - хоть она у меня и неказиста, но на ней лежит заклятие сохранения тепла - даже в сорокоградусный мороз можно ходить, и ничего не случиться. А вот в одной единственной рубашке теперь колотун, однако. Дрожь пробирает.

Подсунув руку под попку девушки, я поднял Василису на руки, крякнув, как штангист - девица, не смотря на свою субтильность, была не так уж и легка! Довольно сытенькая девица, надо сказать. Или я давно не уделял должного внимания своему физическому воспитанию?