Юлия Ляпина - Я не хочу назад

Мэтр, конечно, удивился, но обещал немедленно собрать поднос с нужными ингредиентами и прислать его в мои покои. Пока мы беседовали, прихлебывая маленькими глоточками, острый напиток на основе трав и пряностей желе остыло. Быстренько разложив его по горшочкам, я велела отнести их на лед, а немного желе выложила в неглубокое блюдце. Минут через пятнадцать блюдце достаточно охладилось для пробы. Мэтр, как и в прошлый раз, подхватил серебряную ложечку, и аккуратно зачерпнул немного желе. Оценил цвет, прозрачность, плотность, потом поднес к губам и задержал кусочек во рту. Помолчал, отхлебнул остывший напиток и вновь потянулся к блюдцу. Затем, не оборачиваясь, громко крикнул:

- Самтал, немедленно бери корзины, двух поварят, отправляйтесь туда, где ты нашел эти ягоды и принеси мне все!

Приободрившийся младший помощник радостно испарился, забрав опустошенные корзины. А я с чувством выполненного долга вернулась к себе.

Поднос уже ждал. Вот интересно, правильно ли я поступаю - с одной стороны все верно - помогаю тем, кто меня приютил в этом мире, а с другой? Не окажется ли моя помощь той каплей, которая превратит скрытую войну в общую битву всех со всеми??

Немного потоптавшись на ковре у камина, я присела на скамеечку для ног и обняла Врана:

- Вран, хороший мой, вот скажи, как мне быть, возможно, я знаю, как защитится от адептов, но имею ли я право вмешиваться?? Мои знания могут стать опасными. А что если идея попадет в плохие руки?? Глупая я глупая, ведь если я ничего не сделаю - следующей убьют меня. Содрогнувшись, припомнила летящую в лицо поленницу и покрепче прижалась к собаке, выбор прост - или я, или меня.

Приняв решение и утерев слезы, решительно подошла к столу и подхватила поднос. Пройдя немного по коридору, я постучала в двери лаборатории Верховной Хранительницы.

Дверь в ее покои была зачарована тремя способами - отводился взгляд любого шедшего по коридору, накладывалось забвение на звуки и запахи, расползающиеся иногда по этажу, и наконец, на самой двери стояла сигналка оповещающая Хранительницу о госте, и в случае нападения наносящая шумовой удар. У меня был амулет, вшитый в мантию - та самая 'капля воды' из горного хрусталя держала несколько заклинаний - пропусков в те места, куда допускались только Травники или маги, или только я. Руима весьма недовольная отворила двери:

- Что на этот раз?

- Госпожа - присела я в книксене держа перед собою поднос, высокопоставленная дама небрежно махнула рукой и устало опустилась в кресло.

- Госпожа, в моем мире есть такая болезнь - аллергия. Она вызывается самыми разными продуктами, напитками или веществами. И является она реакцией организма, простой защитной реакцией организма, но от этого человек может даже умереть в течение нескольких минут. Можно проверить, что из имеющихся в нашем распоряжении веществ, способно дать такую реакцию у адептов, и вносить этот компонент во все защитные зелья.

Хранительница хмыкнула:

- Думаешь, мы не искали такой компонент'?? Я почувствовала себя набитой дурой и развернулась, что бы уйти, но Травница окликнула меня :

- Постой, что у тебя на подносе?

- Я попросила мэтра Эскофье собрать все доступные ему пряности и приправы, а еще сладости, обычно они дают самый сильный результат.

- Хм - Верховная Хранительница потянулась как большая кошка:

- Пожалуй, мысль интересная, мы перебрали все магические зелья, артефакты и лекарственные травы, но забыли о приправах. Пойдем!

Травница потянула меня к прикрытой двери в соседнее помещение. Там на столе лежал абсолютно голый мужчина лет тридцати пристегнутый за руки и ноги к краям стола. Взгляд его блуждал как у новорожденного младенца, улыбка не сходила с губ.

- Что с ним'? - испуганно пискнула я.

- Ничего особенного - отмахнулась Верховная Хранительница: - погружен в воспоминания о матери, это самое безопасное, что смогли придумать, до этого впадал в бешенство при попытке сканировать, три пары кандалов просто порвал как гнилые нитки.

Я с опаской подошла к столу - мужчина как мужчина, слегка заросший, с длинными волосами, заплетенными в тонкие косички, ниже пояса смотреть стеснялась и Травница, понимающе хмыкнув, набросила на чресла лежащего мужчины простыню.

- Так, каким образом можно вызвать это твое заболевание?

- Ну, замялась я, обычно для этого нужно либо съесть, либо вдохнуть, и лишь изредка, при сильных формах достаточно попадания на кожу или слизистые оболочки. Вообще в больницах делают пробы, нанося маленькие ранки с микродозой вещества - аллергена, и наблюдают реакцию кожи.

Травница задумчиво посмотрела на мужчину все так же счастливо ей улыбавшегося и приняла решение - достала иглу, восковую дощечку и стилос, разложила маленькие чашечки и пакетики на подносе небольшими группами по три - четыре. Иглой наносился быстрый укол, и в ранку втиралось немного приправы или пряности, тут же делалась запись на дощечке. После первых четырех ранок Травница поднялась и сказала;

- Нужно подождать около двадцати минут, я усилила действие заклинанием, но все равно нужно время.

Мы вышли в соседнее помещение, где я ежедневно занималась, обучаясь сразу магическому искусству, траволечению, и истории государства. Небольшая комнатка, с белеными стенами, в которой были стол, стул, маленькое окошко, и большое уютное кресло для наставницы. Комнатка напоминала лаборантскую комнатушку в колледже - слегка запущенная, но исправно функционирующая. Здесь Верховная Хранительница ставила мощный экран, что бы я своими упражнениями не развалила полдворца.

Конечно, учиться мне было тяжело, язык я знала, писать теоретически могла, но скоропись здесь считалась уделом низших классов, дворяне с малых лет тренировали изящный почерк с финтифлюшками. Даже мужчины украшали буквы всевозможными излишествами, а уж дамам сам этикет велел. Кроме того существовали традиционные шрифты для официальных бумаг (их следовало знать, дабы уберечься от подделок), для королевских повелений и патентов, для радостных и траурных сообщений, и даже для ведения счетов и амурных посланий. И все это надо было царапать пером, избегать клякс и пятен пота на неровной грубоватой бумаге.

На первых занятиях - еще в избушке Травницы я рыдала до икоты, но неумолимая старушенция требовала идеального написания без ошибок - да я и ручкой писала так, что иной раз сама прочитать не могла, а тут пером - буквально вырисовывая каждую черточку. Теперь к занятиям магией и каллиграфией добавилась программа придворных воспитанниц - я всюду следовала за группой девушек лет двенадцати - пятнадцати. Умение выбрать платье, прическу, держать веер и перчатки еще не превратилось в искусство, но уже становилось умением на грани таланта. Плюс танцы, этикет и светские беседы в любое время дня. Хорошо хоть петь и играть на музыкальном инструменте меня не заставляли - решили, что старовата уже.