В Бирюк - Косьбище

"Ищут давно, но не могут найти

Золото разное. Тонн двадцати".

Лежит оно себе спокойненько где-нибудь в заваленных штольнях какой-нибудь "Альпийской крепости", ждёт новых "сапёров" уже с какими-нибудь "сильно-ультра-интра-ифро-визор-щупами".

Вообще, на Руси с кладами явный перебор. Больше всего, конечно, осталось от последней войны. Вот возле этого Елно в начале шестидесятых двадцатого столетия мужик в селе сильно поспорил с председателем сельсовета. Ну сильно они поспорили. Селянин обиделся, выпил, выкатил из сарая сорокапятку и... "Прямой наводкой, бронебойным, по сельсовету... Пли!". Хорошо -- присутственное время закончилось. Хорошо -- осколочных не было. Хорошо, когда бревна птичками полетели -- никого не зашибло. "Где пушку взял? - Где-где... В лесу нашёл. Там и ещё есть". Дали 4 года "за незаконное хранение огнестрельного оружия". А что, калибр 45мм -- не огнестрельное? Статей о терроризме в тогдашнем УК ещё не было, а "враг народа" - не было уже.

А ещё где-то между Москвой и Смоленском закопаны сокровища польского короля Сигизмунда: "Я отправил из Москвы с разнъм добром 923 подводы в Калужские ворота на Можайск...". До Смоленска эта почти тысяча возов майна не дошла. Причём есть интересная подробность: в обозе нет денег. Деньги были нужны королю на месте -- он же собирался править Московией. А вот всякие атрибуты чуждого культа, схизматов-православных -- основной груз. Московские церкви и монастыри поляки-католики грабили без ограничений.

Клады для историка -- половина информации. Только по 9-10 веку - более полусотни кладов. И всё равно -- мало. Вот, например, загадка. Летописи дают два основных торговых пути на Руси: "из варяг в греки" и "из варяг в хазары". Первый упоминается часто. По нему даже датчане-крестоносцы в Палестину ходили. Каждый торговый путь сопровождается кладами. Либо сами купцы зарывали в минуты опасности, либо народ, который эти пути обслуживал. Получил от проезжего серебрушку типа дирхем самаркандский и в скрыню его, чтоб владетель или лихие люди не отобрали. Купцу серебро нужно под рукой -- для оборота, а оседлому жителю -- на чёрный день. Вот и закапывают возчики, гребцы, владельцы постоялых дворов, лодочники, на волоках работники... То серебро, которое от прохожих получено. По этим кладам чётко виден путь "из варяг в хазары". А из "варяг в греки" - не просматривается. Может, летописи врут? Мягко говоря -- преувеличивают?

Или вот есть клад. Называется - "Неревский". Найден в Новгороде, точная датировка -- 989 год. Закопан на небольшой глубине внутри дома -- то есть, предполагалось скоро извлечь. Но сверху следы мощного пожара. Хозяева-погорельцы не вернулись.

Почему? Ведь это не сокровища, не ювелирка, это - оборотные средства, по большей части дирхемы багдадской и самаркандской чеканки. Причём - кусками. Около тысячи таких кусочков. Ногата -- это монета. А резана -- это монета с обгрызенными краями. Куски, обломки серебряных монет чеканки разных стран -- одно из двух основных платёжных средств на "Святой Руси". После Ярослава Мудрого монету на Руси чеканят редко. Бьют куны: маленькие серебрянные брусочки. Прямые -- на юге, с горбинкой -- на севере.

А владельцы-погорельцы не вернулись по простой и общеизвестной причине. Называется - "крещение Руси". Два дня новгородцы не пускали киевских "крестителей" к святилищам своим. И тогда Добрыня запалил город. А Путята погнал своих бронных гридней на бегущую толпу. Так и сказано в летописи: "Крестили Новгород Добрыня - огнём, а Путята -- мечом". Похоже, хозяева клада не только погорели, но и порублены были. Или в Волхов кинуты. Вслед за идолом. Которому с берега кричали: "выдобай боже, выдобай". Не встал этот бог, не поднялся. И добрые люди русские плюнули вслед и взялись следующему служить-кланяться. Пока и этому колокола да кресты с церквей не посшибали. Тоже - добрые русские люди.

А Добрыня сумел сделать редкостную карьеру. Начинал-то с контрабанды и нарушения режима: ввёз на охраняемый объект, на княжий двор, постороннего. Постороннюю. Сестру свою - Малушу. Тайком, спрятав под щитом. Потом сводничеством занялся -- подложил сестрёнку молодому господину -- княжичу Святославу. И к народившемуся племянничку-ублюдку -- в няньки. Точнее -- в дядьки. Единственный надёжный человек -- единственный кровный родственник. И защитник, и учитель, и во всех делах помощник. И когда братьев Рогнеды резали, и когда мятеж против законного государя и брата подняли... Вот и Новгород, который Владимира поднял, многие годы кормил и защищал, который ему деньги и войско дал -- Добрыня крестил. Так "благую весть" принёс... - мои современники могут любоваться обломками закопанных на пожарище дирхемов.

Взглянешь на картину Васнецова, и дрожь берет. Три символа, три русских богатыря. Запойный мостостроитель - Илья Муромец, сводник и поджигатель -- Добрыня Никитич, малограмотный качок -- Алёша Попович. Цвет земли Русской. Родины моей. Как там, у Шаова под гитарный перебор звучит:

"Эх, мать-перемать, будем петь и гулять

И пить, и любить народ наш буйный"

Вот с такими умными мыслями мы и пришли в "Пердунову" весь. Здесь уже покос начали -- народа в селении нет. И самого деда Перуна -- нет. Одни детишки да бабы. Самая главная баба -- деда Перуна жена. Сама себя называет: "Перунова жёнка". А имени своего не говорит. Ну, это на Руси - нормально. Бабе имя не надобно. Женщин здесь называет... притяжательно. Отвечает на вопрос "Чья?". Сначала по отцу, потом по мужу. Это я Марьяну Акимовну -- Марьяшкой зову. Так это -- почти интим. Или -- только для близких родственников. Их тех, перед которыми на Востоке женщина паранджу снимает. А посторонние Марьяну зовут "Акимовой". Именно так, а не "Акимовной". Бабу по отчеству? - У нас и равноапостольную Ольгу по батюшке не величают. Баба же.

"Перунова" - ну и ладно. Невысокая, широкая. Широкозадая. Про таких говорят -- усадистая. Злая. Сперва вроде вежливо разговор шёл: "Как дошли?" да "все ли поздорову?". Но тут Ивашко ляпнул: "Аким Янович сынка с усадьбы выгнал. За разврат с евоной дочкой учинённый". Тут тон поменялся мгновенно: "В весь -- не пущу, встанете там, на опушке. Щей у нас на вас не сготовлено..." и вообще - "шли бы вы, люди добрые, дальше, пока на вас собак не спустили".

Я как-то со всеми своими мыслями из третьего тысячелетия несколько смутился. Как-то нормы приличия, правила поведения... Как-то... "незваный гость хуже татарина". Или -- лучше? Но все равно -- "татарина". А вот для Ивашки ситуация штатная, накатанная. Называется - "открытие приключилось". Открытие рта бабой. Не по спросу, не по делу, не по чину.

-- Ты здесь кто? Ты чего сказала? Ты на кого глядишь? Ты почему перед мужем добрым глаз не опускаешь? Рот без спроса открываешь? Ах ты, курва-лярва... Да я счас с твоей спины ремней нарежу. А хозяин придёт -- ещё добавит. За позор его перед людьми-соседями.