В Бирюк - Косьбище

В нормальных условиях это занятие для слуг и оруженосцев. Тех самых мальчишек от 12 до 15 лет, которые следуют за любым воином, и сами мечтают стать такими же. Хорошая школа. И жизни и вообще: анатомии, физиологии, психологии -- ведь только четверть оставшихся на поле боя -- реально мёртвые. Остальные -- раненые разной степени тяжести. Некоторые ещё очень даже могут дать сдачи. И все сильно не хотят отдавать чужие стрелы из своего тела.

А ещё эта процедура прекрасно обучает аккуратности: кровавые брызги при такой операции в полевых условиях -- летят во все стороны. А постирушка на походе -- тоже удел оруженосца. Сам замарался -- сам постирался. Вырабатывает верный глаз и твёрдую руку. При разделке мяса живого говорящего.

Чарджи перерубил позвоночник мёртвому, вставил и отжал клинком разделившиеся теперь части скелета. Вырезал в спине ломоть ещё тёплой человеческой плоти. Потом, также молча матерясь, перевернул покойника и повторил операцию спереди. Наконец, снова опрокинув мертвеца на живот, немного покачал стрелу и выдернул этот шампур с насаженной на него человечиной. Аккуратно встряхнул в сторону. Ещё не хватало, чтобы кровь какого-то смерда испортила костюм благородного принца в изгнании. Часть кусков отвалилась сразу, часть пришлось осторожно срезать ножиком. Чтобы древко не зацепить, а то баланс, знаете ли, испортится может. Наконец, стрела была вытерта насухо. Кажется, грязными штанами свежего покойника.

Я как заворожённый наблюдал за процессом и пропустил момент, когда Звяга вытащил из какой-то ямы на вершине холма Охрима. Ну, правильно - Любава же говорила о двух носилках. Охрим идти сам не мог. Но, слава богу, ему ничего не отрубили и не сломали. Просто жёсткая вязка привела к остановке кровообращения в ногах. Когда его подвели ко мне и он рухнул передо мной на колени -- я сперва подумал, что дело только в этом. Охрим плакал, полз ко мне на коленях и пытался поцеловать руку.

-- Господине! Спаситель! Жизни и души моей! Вечный раб твой! От смерти лютой, от пекла диавольского! Избавитель! От мук вечных, от страданий безвременных! Дозволь к ручке приложиться! Навеки служить тебе буду! Из когтей сатанинских вынул! В мир божий вернул!

Вой и скулёж здорового, молодого, весёлого обычно, парня, ползание на коленях и попытки поцеловать то руку, то сапоги - меня несколько испугали. Может, всё-таки, здешнее сумасшествие заразно? Или его так отделали, что парень сам сдвинулся? Это же профессиональный воин. Он же должен быть готов и к смерти, и к смерти мучительной, весьма болезненной. Однако, когда удалось прервать его попытки "поцелуйного обряда господских сапог", стало ясно -- парня не пытали. И тут, наконец и до меня дошло.

Будучи атеистом я воспринимаю смерть как неизбежное зло. А иногда даже как и не зло. "Или кто-то собирается жить вечно?" Пережить своих -- очень скучно. Тоскливо. Я был как-то на столетнем юбилее одной родственницы. Она, вполне в разуме и памяти, смотрела на огромный, собравшийся вокруг неё клан. И явно скучала: дети...

Так что, умереть вовремя -- большая удача. А сама смерть... Как сказал один древний грек: "Пока я есть -- смерти нет, а когда смерть придёт - меня уже не будет".

Но Охрим -- христианин. Для христианина -- жизнь земная только прелюдия перед жизнью вечной. Смерти нет, а есть только переход в следующее состояние. Которое и есть жизнь настоящая, вечная. И какая она? А вот это зависит от первой части, от "квалификационного забега". И в этой зависимости весьма весомыми являются обстоятельства смерти. Смерть без покаяния, исповеди, причастия однозначно закрывает дорогу в райские кущи для среднего человека. Смерть под ножом ведьмы, дьяволицы, в ходе сатанинских плясок и обрядов -- аналогично.

Перед Охримом маячила не собственная телесная, пусть и мучительная смерть, а смерть души. Бесконечная, неотвратимая, муки адские "отсюда и до скончания веков". Вот что так потрясло молодого стрелка. И что так взбесило Акима. Охрим может ползать на коленях перед спасшим его бояричем, а Аким... Ползать перед собственным ублюдком? Который вообще... даже и не собственный. Испытывать благодарность? К кому?! Благодарность -- отношение к равному или вышестоящему. Ничтожному достаточно кинуть подачку. Хотя - зачем? Он и так должен радоваться просто возможности сделать что-то для вятшего.

Как там Чарджи сегодня выразился: "Разве я могу быть благодарен барану, из кожи которого пошиты мои сапоги"?

"Святая Русь" -- страна долга. Не исполнить, пренебречь исполнением, отдачей долга - бесчестие. Это не чьи-то внутренние чувства и муки совести -- это весьма многогранная и ощутимая реакция окружающего общества. Часто - смертельная. Часто и для индивидуума, и для его детей, и вообще - домашних и всего рода.

Сын обязан спасать своего отца. Как и всякого господина своего. Но принять этот долг спасения -- оскорбление. Принять помощь слабого, подчинённого... То есть открыто объявить о своей собственной слабости. Столь сильной, что и сопляк оказался лучше. И ещё - долг отца предусматривает поучение, воспитание, кормление. И снова -- я свой долг исполнил. А как быть Акиму, который меня из дома выгнал?

"И прости нам долги наши, как и мы прощаем должников своих" - из главных христианских молитв. "Отче наш". Там, правда, есть два варианта. У Луки, в одном из старых списков, эта фраза звучит чуть иначе: "И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику". Получается, что все грехи человеческие от бога. Взяты человеком у бога взаймы, в долг. А теперь, попробовав грех на вкус, человек возвращать не хочет и молиться: "давай спишем".

Молитва повторяется ежевечерне за семейным столом. Вдалбливается. И очень многое здесь крутиться именно вокруг понятия "долг".

Из тройки английских глаголов: "I want, I can, I must" ("я хочу, я могу, я должен") в "Святой Руси" постоянно вылезает, пропагандируется, используется третий. Вытесняя два первых. Не свойственно россиянам чего-то хотеть, чего-то мочь. Свойственно быть должным. Кому-то. "И лично Леониду Ильичу". Такая у нас грамматика. Не везде так: в финском, например, нет "я должен". Есть "minun taytty" - мне нужно. А что, разве нет ситуаций, "когда оно мне нафиг не нужно, но я должен"? Финны этого не различают, а для нашего брата-россиянина -- постоянно.

Охрим от радости спасения своей бессмертной души только что объявил, что принимает на себя пожизненный долг службы. Службы мне. Он ещё радуется. А Аким уже понял. Не может владелец щенка служить этому щеночку. Но -- должен.

В этот момент вся моя философия вылетела полностью. Из-за озвучки.

Дело вот какое: Звяга пропустил процесс перерезания горла третьему пострадавшему, которому один из своих же "птицев" воткнул нож в спину. Кстати, мой ножик с двуглавым орлом. Раненого притащили со склона у месту общего складирования, стащили с него большую часть амуниции и пришли к выводу - "не жилец". Пробиты оба лёгких, на губах кровавые пузыри при каждом выдохе. Наш знакомый "пернатый гомосексуалист" успел всадить нож раз пять или шесть. Так что раненного перевернули на живот, оттянули за волосы голову. и Ивашко, с несколько брезгливой гримасой -- как бы не запачкаться -- перерезал "птицу" горло.