Клайв Льюис - Космическая трилогия

Часа в четыре Айви Мэггс посмотрела, как она, и Джейн сказала, что хочет встать. «Хорошо, — сказала Айви, — сейчас я вам чаю принесу. Ванная тут рядом, только там мистер Бультитьюд. Целый день сидит, когда холодно! Лентяй он у нас… Ничего, я его выгоню».

Когда она ушла, Джейн решила встать, надеясь, что и сама договорится с эксцентричным Бультитьюдом. Ей казалось, что сейчас, сразу, ее ждут веселые приключения. Она надела халат, взяла полотенце и направилась к ванной; так что через минуту, подымаясь по лестнице, Айви Мэггс услышала крик и увидела, как бледная Джейн выскакивает в коридор.

— Ах ты, господи! — сказала она. — Ну, ничего, мы сейчас, — и, поставив на площадку поднос, двинулась к двери.

— Он вас не тронет? — спросила Джейн.

— Да что вы! — сказала Айви. — А вот слушается плохо. Если бы мисс Айронвуд или хозяин, это другое дело.

Она открыла дверь. Рядом с ванной, пыхтя и сопя, сидел огромный бурый медведь с крохотными, словно бусинки, глазками. Айви долго упрекала его, охала, просила, толкала, даже шлепала, и наконец, подняв тяжелое тело, он медленно вышел.

— Пошел бы погулял, — сказала ему Айви. — Ох ты, ох ты, как стыдно! Сидишь тут, людям мешаешь!.. Вы его не бойтесь, миссис Стэддок. Он у нас смирный. Погладить себя даст. Иди, иди, поздоровайся!

Джейн нерешительно протянула руку, но мистер Бультитьюд был не в духе и прошел мимо. Шагах в десяти он тяжело сел на пол. Зазвенели чашки, ложечки, поднос, еще стоявшие на полу, и все, кто был на первом этаже, узнали, что медведь присел отдохнуть.

— А не опасно держать его в доме? — спросила Джейн.

— Миссис Стэддок, — торжественно сказала Айви, — если бы хозяин завел тигра, мы бы не боялись. Такой уж он со зверями. Да и с нами. Поговорит — и больше тебе никто и не нужен. Вот увидите.

— Не отнесете ли вы чай ко мне? — сказала Джейн и пошла в ванную.

— Хорошо, — сказала Айви Мэггс, стоя в открытых дверях. — Вы бы и при нем купаться могли… только большой он, совсем как человек… не знаю, пристойно ли…

Джейн попросила ее закрыть дверь.

— Ну, мойтесь на здоровье, — сказала Айви, не двигаясь.

— Спасибо, — сказала Джейн.

— У вас все есть? — спросила Айви.

— Спасибо, все, — сказала Джейн.

— Тогда я пойду, — сказала Айви, но снова обернулась. — Мы в кухне — и матушка, и я, и все.

— Миссис Димбл сейчас дома? — спросила Джейн.

— Мы ее матушкой зовем, — сказала Айви. — И вы зовите. Ничего, вы к нашим делам привыкнете. Не очень размывайтесь, чай остынет. И в ванну не лезьте, ранки не заживут. Ну, я пошла.

Когда Джейн помылась, поела, оделась и причесалась как можно тщательней, хотя зеркало и щетки оказались не очень хорошие, она пошла по дому туда, где были люди. В коридоре стояла ни с чем не сравнимая тишина — та самая, что стоит наверху в больших усадьбах зимним днем. Джейн дошла до развилки и услышала странный звук: поб-поб-поб-поб. Взглянув направо, она увидела, что в конце другого коридора, у окна, мистер Бультитьюд, на задних лапах, задумчиво ударяет по большому мячу то одним кулаком, то другим. Она свернула налево и вышла на галерею, откуда лестница вела в большой холл, освещенный и дневным светом, и пламенем камина. Если спуститься туда, поняла она, и подняться снова, по другой лестнице, попадешь к хозяину. Отсюда была видна, хотя и в тени, та часть второго этажа, от нее веяло величием, и Джейн спустилась в холл почти на цыпочках, вспоминая впервые, что было с ней в синей комнате. Из холла она спустилась еще на две ступеньки, пошла по коридору мимо чучела в стеклянном футляре, мимо старинных часов и, ориентируясь на голоса, вышла в кухню.

В большом очаге горел огонь, освещая миссис Димбл, которая сидела в кресле и, по-видимому, чистила овощи. Айви Мэггс и Камилла делали что-то у плиты (должно быть, очагом не пользовались), а в других дверях стоял, вытирая руки, высокий полуседой человек. Вероятно, он только что вошел из сада.

— Идите к нам, Джейн, — радушно сказала миссис Димбл. — Сегодня мы не ждем от вас работы. Посидите тут с нами, поболтаем. Это мистер Макфи {90} , хотя сегодня не его день. Пускай он лучше сам представится.

Мистер Макфи вытер наконец руки, бережно повесил полотенце за дверью, подошел и не без учтивости поклонился. Джейн протянула ему руку. У него рука была большая, шершавая, а лицо — умное и худое.

— Рад вас видеть, миссис Стэддок, — сказал он.

— Не верьте ему, Джейн, — сказала миссис Димбл. — Он тут ваш первый враг. Снам вашим не верит.

— Миссис Димбл! — сказал Макфи. — Я неоднократно объяснял вам разницу между субъективным доверием и научной достоверностью. Первая относится к психологии…

— …а от второй просто жизни нет, — сказала миссис Димбл.

— Это неправда, миссис Стэддок, — сказал Макфи. — Я очень рад вам. Мои личные чувства никак не связаны с тем, что я требую строго научных опытов, которые подтвердили бы гипотезу относительно ваших снов.

— Конечно, — неуверенно, даже растерянно сказала Джейн, — вы имеете полное право на собственное мнение…

Женщины засмеялись, а Макфи ответил, перекрывая голосом смех:

— Миссис Стэддок, у меня нет мнений. Я устанавливаю факты. Если бы на свете было поменьше мнений, — он поморщился, — меньше бы говорили и печатали глупостей.

— А кто у нас больше всех говорит? — сказала Айви Мэггс. Джейн удивилась: Макфи не реагировал. Он вынул оловянную табакерку и взял понюшку табаку.

— Чего вы тут топчетесь? — спросила Айви Мэггс. — Сегодня день женский.

— Вы мне чаю не оставили? — спросил Макфи.

— Надо вовремя приходить, — сказала Айви, и Джейн подумала, что она говорит с ним точно так же, как с медведем.

— Занят был, — сказал Макфи, садясь к столу. — Полол сельдерей. Где-где, а в огороде женщине не разобраться.

— Что такое «женский день»? — спросила Джейн.

— У нас нет слуг, — отвечала матушка Димбл, — мы сами все делаем. Один день — женщины, другой — мужчины. Простите? Нет, это очень разумно. Он считает, что мужчины и женщины не могут хозяйничать вместе, поссорятся. Конечно, мы в мужской день не слишком придираемся, но вообще все идет хорошо.

— С чего же им ссориться? — спросила Джейн.

— Разные методы, дорогая. Мужчина не может помогать. Сам он хозяйничать может, а помогать — нет. А если помогает, сердится.

— Сотрудничество разнополых лиц, — сказал Макфи, — затрудняет главным образом то, что женщины не употребляют существительных. Если вместе хозяйничают мужчины, один попросит: «Поставь эту миску в другую, побольше, которая стоит на верхней полке буфета». Женщина скажет: «Поставь вот это в то, вон туда». Если же вы спросите, куда именно, она ответит: «Ну, туда!» — и рассердится.

— Вот ваш чай, — сказала Айви Мэггс. — И пирога вам дам, хотя и не заслужили. А поедите, идите наверх, говорите про ваши существительные.