Датана Ренью - Тень прошлого

Сказав это, торговка круто развернулась на каблуках и уверенной пружинящей походкой направилась в сторону овощных столов, через минуту затерявшись в разношёрстной толпе.

В глазах мага тлела непонятная смесь ледяного отчуждения и боли. Ещё минуту он пребывал в оцепенении но, заметив наконец наше недоумение, опомнился.

- Идём дальше, - сказал он, - скоро будем в трактире.

Он произнёс это как можно более непринуждённо, но я не купилась на эту его уловку. Отчего-то мне казалось, что ему сейчас просто необходимо скинуть с души часть груза, ту самую, что обусловливалась нашим неведением.

- Почему она назвала тебя Аделазар? - осторожно спросила я.

Айзерс чуть заметно дёрнул плечом.

- Так звучит моё полное имя.

-Но кто она? Эта женщина?

Айзерс помолчал, прежде чем ответить.

- Моя мать.

Трактир с ободряющим названием "Тройная порция" встретил нас неожиданно гостеприимно. По правде говоря, я даже отвыкла от столь обильного внимания. У весьма кстати освободившегося столика, тут же поспешно занятого нами, вмиг засуетился огненно-рыжий вихрастый мальчишка, принимая заказ. Айзерс о чём-то пошептался с ним, и мальчишка, торопясь и спотыкаясь от волнения, покинул обеденный зал, скользнув в приземистую дверь за стойкой. Минуту спустя он вернулся с дородным черноусым господином и, проводив его к нашему столу и получив положенный подзатыльник, скрылся с глаз. Недружелюбный на вид дядя, оказавшийся хозяином сего заведения, учтиво поклонился нам, особое внимание уделив Айзерсу. Тот неспешно, стараясь не привлекать излишнего внимания, поднялся и едва уловимым движением головы поманил черноусого, давая понять, что есть разговор. Тот согласно кивнул, и, пропуская гостя вперёд, указал на ту самую дверцу, куда смылся вихрастый пацан.

В столовой было темно из-за того, что единственное окно на боковой, длинной, стене выходило прямиком на забор из раскрошившегося местами красного кирпича. Посетителей было на удивление немного. За соседним столом изрядно выпивший господин потрёпанного вида философски излагал двум не более трезвым товарищам свои доводы о природе Сущего и Вечного, не замечая впрочем, что один из друзей, не дослушав сего увлекательнейшего повествования, заснул, уютно уложив лицо в опустошённую им же миску. В дальнем, самом тёмном углу четверо мужчин в плащах с капюшонами играли в подкидного, громко хлопая по деревянному столу засаленными королями и тузами. Одинокий человек в костюме воина, вероятно, наёмник, курил трубку, то и дело поглядывая на дверь.

Наконец вернулся Айзерс, а следом за ним через минуту уже знакомый рыжий мальчишка принёс заказ, ловко управляясь с уставленным тарелками подносом. Кроме кушаний, на подносе обнаружились два ключа - один, как объяснил маг, от его комнаты, а другой - от спальни, предназначавшейся мне, Винди и Ларриану. Лар хмыкнул, пробормотав что-то неопределённое, где, однако, явно фигурировало слово "справедливость", но ключ взял, изъявив при этом желание поужинать наверху. Винди, которая снова почувствовала себя нехорошо, последовала за ним, и мы с Айзерсом остались за столом вдвоём.

Маг задумчиво смотрел в окно, где на залитом вечерним солнцем крохотном клочке земли между кирпичным забором и бревенчатой стеной трактира весело копошились, чирикая, воробьи. Он молчал, и мне почему-то только сейчас вдруг стало ясно, что я ничего о нём не знаю. Его прошлое - какое оно? Ведь те вехи, что были известны мне - всего лишь скупые крохи на ладонях его Жизни...

И тут же в голове назойливой мухой завертелось колючее желание задать ему один вопрос. Только один малюсенький вопросик. А дальше... А "дальше" будет целиком и полностью зависеть от того, захочет ли он сам говорить со мной. Настаивать и лезть в душу я не собиралась.

- Твоя мать, - осторожно начала я. Айзерс насторожился. - Она из той деревни?

- Да, - не особенно охотно отозвался он. - Все мои предки оттуда, я сам там родился.

- Она так молода, - сама не знаю почему сказала я. Айзерс пожал плечами.

- Да не то чтобы слишком, вполне годится мне в матери, - едко проговорил он, но я заметила, как он отчего-то напрягся.

- А сколько тебе?

- Двадцать три.

От неожиданности я поперхнулась лимонадом и неприлично закашлялась. Наёмник с трубкой поднял на меня тяжёлый взгляд глубоко посаженных глаз, и я поспешила притихнуть.

- Двадцать три чего? - оторопело пролепетала я.

- Года, конечно. Я же человек. Или, может быть, тебе будет удобнее, если я переведу в новые луны?

- Айзерс, мне двадцать два...

- И что с того? - с долей раздражения сказал он. - Ларриан, например, твой ровесник, если перевести на человеческое исчисление.

Тут, наконец, я с ужасом поняла, что несу сущую околесицу, к тому же моё поведение являет собой верх нетактичности. Я густо покраснела и сделала вид, что увлеклась жареной картошкой. Маг выжидающе смотрел на меня, сжав губы..

- Так что, Ирис? - наконец нарушил он молчание. Я опустила голову, изо всех сил пытаясь вжаться в деревянную лавку.

- Н...ничего, - пробормотала я тут же. - Я просто подумала, что... ну...

Извини. Но с такими проницательными глазами и сеткой тонких морщин, уже коснувшихся высокого лба, ты просто не мог сойти за нашего ровесника... Ещё мальчишку, по сути.

И ведьма-то, оказывается, вовсе не шестидесятилетняя...

- Мои родители - крестьяне, - голос Айзерса прервал мои думы. - Они возделывают небольшой участок у крепостных стен, потом возят на рынок товар и этим кормятся. Они, как добропорядочные и традиционные жители деревни, ходят в гости к друзьям, делятся новостями из города и посещают церковь в праздники. А ещё пребывают в постоянном суеверном страхе перед любой новью, как и все люди их круга. Всё необычное, непонятное им чуждо и наводит ужас. И случилось так, что именно меня, крестьянского отпрыска, угораздило родиться магом. До поры до времени я и сам не ведал о своих способностях, рос как все деревенские дети: сражался с соседскими ребятами на деревянных мечах, валялся в песке и ловил ящериц - словом, как и положено мальчишке. Но в один памятный день мы с приятелями затеяли игру в охотников. Небольшая плешина, лишённая травы, изображала место привала, а куча влажного после недавнего дождя хвороста играла роль костра. Огнива не было, да и мокрые ветки не загорелись бы, и нам, пятилетним, было до боли обидно, что огонь был всего лишь выдуманным. И тут я, сам до конца не осознавая, что делаю, подошёл к кучке веток и, проведя над ней рукой, произнёс слова, на тогда ещё непонятном мне языке, хэолларде. Это язык Магии, на нём писана большая часть заклинаний. Тогда я этого не знал. Нужные слова попросту всплыли в моём сознании из ниоткуда, стоило мне только обозначить цель.