Датана Ренью - Тень прошлого

- Один, говорю, недоумок - хорошо, а два - лучше, - ядовито повторила она. - Вам следует признать, что эту партию вы проиграли.

- Что ты имеешь в виду? - зло спросила Винди.

- Спроси у своей подружки. За это время она так поднаторела в зельях, что, право, ей теперь под силу составить мне конкуренцию, - издевательски произнесла она.

Я невольно скривилась, услышав её насмешливый тон. Больше всего злило то, что слова Миалейн были близки к истине: я действительно настолько увлеклась изучением старинного травника, что даже Айзерсу и Винди подчас нелегко было меня отвлечь. Я с досадой почувствовала, что щёки слегка покраснели. Уголки губ Миалейн чуть заметно дрогнули.

- Говори до конца, раз уж начала! - взревела Винди, теряя терпение.

- Не два недоумка, а четыре, - Миалейн возвела глаза к потолку и беззвучно рассмеялась, наслаждаясь нашим непониманием. - Ваш друг-колдун плоховато изучал зелья, стоит признать... "Морфизан" обладает одним замечательным свойством: его невозможно передозировать. Одна капля, или половина флакона - эффект один и тот же. Поэтому им нельзя отравиться, в отличие от большинства лекарств. Мгновенное действие, но всего десять часов здорового сна. Только десять. Хозяин очнулся.

Винди судорожно вдохнула воздух. Я вновь почувствовала приступ головокружения.

- Наследника Хозяин, быть может, пощадит, - продолжала издеваться Миалейн, - хотя не понимаю, что понесло его туда. Но в Геодарии - его кровь, пусть и разбавленная дурной, эльфийской, - Миалейн сделала театральную паузу. Пальцы Винди сжались в кулаки, но она сдержалась. - А вот колдуна вы вряд ли увидите снова: полагаю, хозяин не пожалеет для него горстки своей силы...

Я почувствовала, как глаза обожгли навернувшиеся невольные слёзы, и отвернулась. Правда, как обычно, грозилась оказаться жестокой и неумолимой. Стоило признать: последним, о чём задумается Весслар при встрече с Айзерсом, после всего, что тот успел натворить, окажется сохранность в неизменном количестве магической силы. Да и много ли её потребуется?..

- Послушай, - отвлекла меня от тяжёлых дум Винди, - я не понимаю, что случилось с Ларом? Когда вы вышли, он как бешеный сорвался с места, непрестанно повторяя, что должен помочь Айзерсу. Нет, разумеется, он всегда готов был сделать всё, зависящее от него, - поправилась она, - но на этот раз...

- ...На этот раз он как-то слишком по-доброму отнёсся к Айзерсу, - закончила я за неё. - Мне тоже показалось, что Лара нам подменили.

- И где он растерял своё пресловутое приличие? - без обиняков продолжала Винди. - Эти его вопросы о любовнице... Ты знала?

Я осторожно посмотрела на эльфийку. В её взгляде сквозило из рук вон плохо прикрытое любопытство, казалось, она вот-вот взорвётся от желания завалить меня вопросами.

- Нет, - насупившись, соврала я.

- Вот уж верно говорят - чужая душа - потёмки, - Винди покачала головой.

Я молчала, глядя в пустоту, чернеющую в разбитом окне. Холод становился всё более пробирающим, и я зябко обхватила руками замерзшие плечи.

...Самое тягостное, что может испытывать человек - ожидание. Нет, не то сладко щемящее ожидание радости, которое неизменно стучится в душу в преддверии праздников. Не ожидание чего-то плохого, когда разочарование и отчаяние неизбежно уступают место смирению. Самое тягостное - ждать, не зная, что принесёт следующее мгновение...

Часы пробили только раз - неужели не прошло ещё и получаса?

Я с ненавистью взглянула на Миалейн, и тут на меня снизошло озарение. И вправду, к чему эти муки, если выход очевиден?

- Я иду за Айзерсом и Ларом, - выпалила я, повернувшись к Винди, - я больше не могу ждать. И, прошу, не нужно пытаться меня остановить! - поспешно прибавила я, не давая её возможности возразить мне.

Лицо эльфийки просияло.

- Ты не поверишь, - возбуждённо сказала она, - но я собиралась сказать тебе то же самое!

Ночь выдалась на редкость мрачной и холодной. Луна завершила свой месячный цикл, и на чёрном лоскуте небосвода лишь тускло поблёскивали мелкие, похожие на пыль, звёзды. Густая, неласковая темнота не благоволила пробежке по кишмя кишащему кочками и ямами лугу, но мы шли, не останавливаясь даже для короткой передышки.

- Чудная ночка сегодня, - с сарказмом произнесла эльфийка, удерживая меня за руку, когда я едва не упала, попав ногой в очередную колдобину.

- Самое время для прогулки, - ответила я в том же тоне. - Стоп, мы, кажется, пришли.

Мы присели на корточки около распахнутого люка и ощупали края, чтобы не свалиться, а всё-таки спуститься вниз.

- Жутковато там, - заметила эльфийка, - тьма кромешная, и этот неповторимый аромат подвала...

- Ничего страшного там нет, всего лишь земляной коридор, - заверила я, спускаясь.

Мгновение спустя рядом со мной оказалась Винди, и мы осторожно двинулись вперёд, поддерживая друг друга и стараясь не поскользнуться на скользкой земле. Было неприлично темно, и я пожалела, что мы не захватили с собой хотя бы свечу. Я то и дело невольно вздрагивала, когда очередной корень бессовестно лез под кофту, но не позволяла себе жаловаться.

Однако вскоре в конце коридора показался тусклый желтоватый свет. По мере того, как мы продвигались всё дальше, в туннеле становилось светлее, и мы, стараясь дышать как можно тише, надбавили скорость.

Железная дверь была изрядно покорёжена и висела на одной петле. Верхняя половина тяжёлого кованого замка, срезанная точно ножом, валялась на взрыхлённой земле пола. Я невольно улыбнулась, представив, как Айзерс, не тратя времени и сил на конспирацию и осторожность, попросту взрывает дверь. Я решительно переступила порог, подавая пример Винди.

Помещение поражало своей величиной и изысканностью обстановки. У стен, обделанных плитами серого, в тончайших чёрных прожилках камня располагались многоярусные стеллажи, тесно уставленные фолиантами в металлических и кожаных переплётах. Изящные мраморные колонны, украшенные восходящим спиральным узором, подпирали высокий сводчатый потолок, и казалось, что зал находится под крутым холмом. Посреди комнаты на высокой гранитной тумбе находилась пиала из алого, похожего на рубин камня, в которой, рассыпая жёлтые искры, полыхал огонь. Я подошла к одному из стеллажей и не без труда сняла с полки тяжёлую, в медном переплёте, книгу. Было очевидно, что владелец не упускал случая лишний раз обратиться к ней: переплёт был поцарапан и в нескольких местах промят, а тиснение затёрлось. "Премудрости магической семя" - сумела разобрать я, поднеся фолиант к огню и устроив на тумбе. Синопсис на пожелтевшем от времени титульном листе гласил: "Книга сия да поможет ученикам Применгора обрести знания и подчинить Силу воле мысли своей, ибо на страницах её обретается великая чародейская мудрость".