Андре Нортон - Трое против Колдовского мира

Возможно, я ошибся, назвав это существо именем из мифологического бестиария. Но я был уверен, что это никакая не птица, ибо в облике этого существа проступали человеческие черты.

Лапы у него были, как у птицы — красными и когтистыми, но ближе к телу они утолщались. Само же тело очень походило на человеческое. Из-под крыльев торчали маленькие ручки с пятью пальцами. Шея, правда, была тонковата, зато лицо — почти человеческое, если не считать того, что вместо носа на нём красовался здоровенный клюв. Существо было покрыто перьями, отливавшими перламутром.

Оно топталось на месте, выставив вперёд ручки, как если бы боялось, что его ударят.

Фланнаны. Полуптицы-полулюди. Мне вдруг припомнились сказки о них, и я подумал, что, очевидно, в сказках не всё один вымысел. О фланнанах в них говорится, что они дружелюбно относятся к людям, но что это очень легкомысленные существа, которые ни на чём не могут сосредоточиться. Многие сказочные герои, прибегнувшие к их помощи, как правило, досадовали потом на них. Но им всё прощалось за то, что они никогда не связывались с силами зла.

Каттея вдруг издала негромкий звук, похожий на птичью трель. Фланнан подошёл к ней ближе и, запрокинув голову, выдал ответную трель. Сестра нахмурилась, чуть помедлила, собираясь ответить ему, но он прервал её продолжительной резкой трелью, в которой явно угадывалось раздражение.

— Он отзывается на действие Силы, — объяснила нам Каттея, — но я не могу понять его ответа. Мне кажется, что его заставили прилететь сюда.

— Чтобы следить за нами? — спросил Кимок.

— Может быть, — ответила Каттея.

— Тогда он поможет нам найти того, кто его сюда послал! — сказал я, всё ещё думая отыскать всадника.

— При условии, что он сам этого захочет. — Каттея засмеялась. — Иначе, брат, тебе придётся отрастить себе крылья и пуститься вслед за ним.

У неё в руках снова оказался пучок с травами. Она вытащила из него весьма помятый стебелёк ильбейна. Положив усохшее растеньице на ладонь, она поднесла его к носу, вернее, к клюву фланнана. Тот посмотрел на травку, а затем с недоумением взглянул на Каттею. Лицо сестры просветлело.

— По крайней мере, я убедилась, что сказки не врут, — сказала она. — Фланнаны и правда не связаны с дурными силами.

Она снова заворковала — на этот раз не спеша, с перерывами.

Фланнан повернул голову и поглядывал на Каттею одним глазом, как это делают птицы. В его ответном курлыканье как будто различались отдельные фразы — да и Каттея отмечала их кивком головы.

— Да, он был послан, чтобы следить за нами, — сказала Каттея. — В этой стране зло переплелось с добром и время от времени берёт над ним верх. Нам велено вернуться туда, откуда мы явились.

— Кто его послал? — спросил я.

Каттея издала трель. Фланнан повернулся ко мне лицом — если так можно сказать — и равнодушно взглянул на меня большими глазами. Каттея снова потребовала у него ответа, на этот раз настойчивей. Но фланнан продолжал молчать. Тогда Каттея жестом начертала перед ним в воздухе какой-то знак.

И тут произошло нечто поразительное. Фланнан громко заклекотал — и снова превратился в птицу. Птица взмыла в воздух и начала кружить над островком. Она описала три круга, издавая пронзительный крик каждый раз, когда пролетала над нами. Я посматривал на Каттею. Она следила за птицей горящим взглядом и, скороговоркой бормоча что-то, делала в её сторону резкие жесты. На какое-то мгновение птица зависла на месте, а затем стрелою помчалась на север.

— Ничего у них не выйдет! — прокричала Каттея. — Пусть я и не считаюсь волшебницей, но мне дано общаться с Силой, и эти троекратные облёты меня не запугают.

— Что случилось? — спросил я.

— Ничего особенного, — ответила Каттея. — Простейший колдовской приём: птица трижды пролетела над нами по кругу, и это значит, что теперь нам никуда отсюда не деться. Если те, кто её прислал, считают, что так оно и будет, то они ошибаются.

— Птица полетела на север, — услышал я Кимока. — Она возвращается к тем, кто её сюда послал?

— Наверное, — ответила Каттея. — Фланнаны не способны думать. Я напугала его, и он в страхе улетел на север, к своему повелителю.

— Значит, и нам нужно подаваться на север, — заключил Кимок.

— Кстати, в ту же сторону ускакал всадник, — добавил я.

— Но в той же стороне находятся и лабиринт, и башня-страж, и, возможно, ещё какие-то ловушки. Нам необходимо быть начеку. — В голосе сестры звучала растерянность, и мы с удивлением посмотрели на неё.

Каттея сидела, опустив руки на колени и сложив ладони лодочкой, как будто гадала, держа между ними воду.

— Тяжко быть кем-то лишь наполовину, — продолжила она. — Я не произнесла слов клятвы и не обладаю Камнем. Несмотря на это, я считаю себя волшебницей. Есть ещё одно условие, чтобы называться так. Мне следует подвергнуться испытанию, запретному для тех, кто не произнес клятвы. Это необходимо для нашего спасения.

— Нет! — вскричал Кимок. — Ты не сделаешь этого! — Он, очевидно, знал, на что она намекает, хотя для меня это оставалось загадкой. Он взял её за подбородок, так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. — Я говорю: нет! — повторил он.

— По-твоему, лучше слепо шагать навстречу опасностям, чем подвергнуться риску с целью прозреть? — спросила Каттея.

— Подумай, о чём ты говоришь, сестра, — упорствовал Кимок. — Не делай глупостей. Не многие из колдуний Эсткарпа позволили себе такое. Для этого требуется высшее искусство владения Силой…

— Всё-то ты знаешь, — перебила его Каттея. — Но не очень-то верь тому, чего наслушался. В натуре Мудрейших — создавать вокруг своего ремесла ореол таинственности. Да, ты прав — не многие из колдуний прибегают к помощи Посланца. Всё дело в том, что он им и не нужен. Они знают Эсткарп как свои пять пальцев. Знают — какова эта страна сейчас и какой она была в древности. Другие же страны их никогда не интересовали. И не колдуньи, а наши отец и мать отважились на то, чтобы разыскать логово Колдеров. А ведь Колдер был воплощением зла. Здесь же этого нет. Здесь встречаются лишь очаги того, что недоступно нашему пониманию. Проводник нам необходим…

— О чём она толкует? — обратился я к брату.

— О сотворении Посланца, — ответил он с загадочным видом.

— Посланца? — переспросил я, ничего не поняв. — Какого такого Посланца?

Каттея отвела от своего лица руки брата. Но, отвечая мне, продолжала смотреть на него, словно взглядом хотела убедить его в разумности своих намерений.

— Видишь ли, Кайлан, — медленно произнесла она, — мне нужен помощник, который знал бы эту страну такой, как она есть, а не как воспринимаем её мы, который вернулся бы в её прошлое и, узнав, что здесь происходило, помог бы нам найти спасительный путь.