Майкл Муркок - Вечный герой

И как раз на следующий день возможность посмотреть на элдренов нам представилась.

Судя по картам, мы приближались к берегам Мернадина. Мы увеличили число вахтенных, перестроили корабли из походного порядка в боевой, проверили вооружение и немного сбавили скорость.

Утро текло медленно: мы ждали, обвисли флаги на мачтах, застыли поднятые весла.

И где-то около полудня дозорный с верхушки мачты крикнул:

— Корабли прямо по курсу! Пять парусников!

Король Ригенос, Каторн и я стояли на носу, вглядываясь в морскую даль. Я взглянул на короля и нахмурился:

— Пять кораблей? Всего пять?

Король Ригенос покачал головой:

— Возможно, это вообще не элдрены…

— Да нет, это суда элдренов, сразу видно, — проворчал Каторн. — Да кто тут еще станет плавать — в этих водах? Никто из людей никогда не торговал с этими тварями!

И тут снова донесся крик дозорного:

— Вижу десять парусников! Двадцать! Это флот — флот элдренов! Они идут к нам на большой скорости!

Мне показалось, что и я вижу, как что-то белое мелькнуло на горизонте. Может, всего лишь гребень волны? Нет, это парус, я был уверен.

— Посмотрите, — сказал я королю, — вон там. — И показал, куда нужно смотреть.

Ригенос прищурился и прикрыл глаза рукой от солнца.

— Ничего не вижу! Вам это просто кажется. Не могут они идти с такой скоростью…

Каторн тоже вглядывался в указанном направлении.

— Да, вижу! Парусник! Но до чего быстро идет! Клянусь морским божеством — не иначе как колдовство им помогает!

К предположению о колдовстве король Ригенос отнесся скептически.

— У них суда гораздо легче наших, — напомнил он Каторну, — да и ветер им благоприятствует.

Но Каторна было не переубедить.

— Конечно, все может быть… Может быть, вы и правы, сир…

— А раньше они колдовством пользовались? — спросил я Каторна. Я готов был поверить чему угодно. Мне это было просто необходимо, если я должен был верить тому, что произошло со мной самим!

— Еще бы! — сплюнул Каторн. — Сколько угодно! Самым различным! Ух, я прямо-таки чую: колдовством пахнет!

— Когда именно? — продолжал расспрашивать я. — И каким колдовством? Мне необходимо знать это, чтобы иметь возможность противостоять неожиданности.

— Иногда они могут становиться невидимками. Говорят, что именно благодаря этому они и смогли захватить Пафанаал. Они могут ходить по воде… летать по воздуху…

— И вы видели, как они это делают?

— Сам не видел. Но много слышал об этом. От таких людей, которые, как я знаю, не лгут.

— А эти люди сами испытали на себе воздействие их колдовства?

— Нет. Но они хорошо знали людей, которым от этого колдовства досталось.

— Значит, это всего лишь слухи, — заключил я.

— А, да говорите что угодно! — разъярился Каторн. — Можете не верить мне, хотя сами-то вы, лорд Эрекозе, только благодаря колдовству здесь объявились, заклятием вызваны были… А знаешь, Эрекозе, почему я поддержал идею о том, чтобы призвать тебя в наш мир? Потому что чувствовал, что нам без колдовства, что будет посильнее ихнего, не обойтись! Разве ж это не колдовской меч у тебя? Да и сам ты хорош!

Я пожал плечами:

— Подождем. Посмотрим, что у них там за колдовство.

Король Ригенос крикнул дозорному:

— Сколько у них всего кораблей, видишь?

— Примерно раза в два меньше, ваше величество. Никак не больше. И, по-моему, больше не будет. Наверное, это весь их флот.

— Похоже, они пока что остановились, — прошептал я королю. — Спросите у дозорного, движутся ли корабли элдренов.

— Эй, дозорный, а что, элдренские корабли остановились? — крикнул король Ригенос.

— Да, ваше величество. Застыли на месте. Они вроде бы и паруса свертывают.

— Они ждут, когда мы подойдем поближе, — пробормотал Каторн. — Хотят, чтобы мы первыми в атаку пошли. Ну что ж, мы тоже подождем.

Я кивнул:

— Да, мы именно об этом и договаривались.

И мы стали ждать.

Солнце село, наступила ночь, а мы все ждали, и лишь, изредка на горизонте заметен был легкий серебристый проблеск — то ли парус, то ли гребень большой волны. Матросы вплавь перебирались с одного нашего корабля на другой: держали связь.

Мы продолжали ждать, забывшись ненадолго сном и пытаясь понять, пойдут ли элдрены в атаку или нет.

Лежа без сна в своей каюте, я слышал, как Каторн меряет шагами палубу. Я же пытался вести себя разумно и постараться сберечь силы для грядущего дня. Из всех нас больше всего нетерпения проявлял Каторн: он прямо-таки рвался в бой с элдренами. Я отчетливо сознавал, что, если бы все зависело от него одного, мы бы уже сейчас на всех парусах мчались навстречу элдренам, выбросив за борт все наши тщательно разработанные планы.

Но, к счастью, руководил всем я. Даже король Ригенос не имел права изменять что-либо в моих приказах — разве что в исключительном случае.

Я отдыхал, но уснуть так и не мог. Я получил первое впечатление об удивительном мастерстве элдренов, но так и не видел пока ни их кораблей, ни того, какова может быть их команда.

Я лежал и молил небеса, чтобы сражение все-таки началось поскорее. Флот в два раза меньше нашего! Я холодно улыбнулся. Я знал, что мы непременно выиграем это сражение.

Но когда же элдрены пойдут в атаку?

Может быть, еще сегодня ночью. Каторн же говорил, что они любят действовать ночью.

Мне было все равно — днем или ночью. Я хотел драться. Жажда битвы в моей душе стала нестерпимой. Я рвался в бой!

Прошел еще один день, и еще одна ночь, и по-прежнему корабли элдренов оставались на горизонте.

Неужели они всерьез рассчитывали истомить нас ожиданием, заставить нервничать? А может быть, просто испугались? Или сами рассчитывают на то, что мы пойдем в атаку первыми?

На вторую ночь я все-таки заснул, но не тем пьяным сном, к которому успел приучить себя. Вина у меня больше не осталось. А граф Ролдеро так и не успел доставить мне обещанные бурдюки с вином.

И сны на этот раз мне снились хуже некуда.

Я видел охваченные войной миры, сами себя уничтожающие в череде бессмысленных и бесконечных сражений.

Я видел Землю, но то была Земля без Луны. И она не вращалась вокруг собственной оси, а потому одна половина ее вечно была освещена солнцем, а вторая — погружена во мрак. И там тоже повсюду шла война, и я участвовал в каком-то ужасном походе, который чуть не убил меня… Какое-то имя почудилось мне — Кларвис? Что-то в этом роде. Я пытался уцепиться за эти имена, но они почти всегда ускользали из моей памяти, едва успев возникнуть, и, думаю, были на самом деле наименее важной частью моих снов.

Я снова видел Землю — на этот раз совсем другую. Эта Земля была очень старой, даже моря на ней начали пересыхать. И я ехал верхом по какой-то мрачной местности, а в небесах светило крошечное солнце, и думал я о Времени…