Анастасия Pooh - Исчезнувшая стихия

- Ну конечно, сразу бы желающие нашлись и за ребенком ухаживать и дом в придачу получить, - зло прошипел Арон, немало удивив этим и меня и Лекса. Тем временем мы зашли на кухню. Я нахмурилась, а врайт, сдавленно выругался.

- И давно твоя мама спит, Итира? - тихо спросил начальник, пытаясь сдержать злость при виде усыпанной крошками скатерти, разбитой вазочки с вареньем и заплесневелого куска сыра на столе. Довершала картину сиротливо стоящая на стуле чашка с водой. Я подошла к печи и потрогала ее рукой - холодная. И даже углей нет, только пепел. Пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с охватившей меня яростью.

- Давно, - прошептала, почувствовавшая неладное, девочка. Все на мгновение замолчали. Посол прислушался, втянул носом воздух и нервно передернул плечами, расслабляясь.

- Жива и не спит, - сообщил Арон спустя пару вдохов, стряхивая с рук остатки заклинания. Волк и врайт облегченно выдохнули, но тут же глаза обоих полыхнули злостью.

- А ты обедала? - уже тверже поинтересовался демон. Девчушка отрицательно помотала головой. Я переглянулась с врайтом.

- А завтракала? - Снова отрицательный кивок.

- Малыш, а когда ты ела последний раз? - подал голос Лекс.

- Вчера утром, - промямлила она и покраснела. Это стало той чертой, за которой я уже не смогла сдерживать злость. Только не при ребенке. Ей уже и так хватило потрясений.

- Арон, Лекс, берите девочку и идите вместе с ней к старосте, - даже мне мой собственный голос показался жутким.

- Но, - начала лепетать малышка.

- Итира, солнышко, - я проталкивала слова сквозь зубы, удерживая нотки злости, - так надо. Тебе нужно сначала поесть...

- Я не оставлю маму, - топнула она ногой.

- Итира, - вмешался Гур, - твоя мама одна не останется, с ней буду я и фина Диана.

- Нет.

- Итира, будь послушной девочкой.

- Нет.

- Итира, это не обсуждается, - я слегка повысила голос.

- Нет, - пропищала она.

- Малыш, ты ведь не хочешь обижать маму, - подключился Гур.

- Я никуда не пойду, - ее глаза начали наполняться слезами.

- Итира...

- Я не пойду без мамы! - выкрикнула она.

- Арон, Лекс, действуйте. Стэр пойдешь с ними. - Лекс подхватил на руки извивающегося и уже плачущего вовсю ребенка и пошел на выход.

- Мы позаботимся о ней, фина Диана, - я кивнула, и фея покинул комнату.

- Гур, выйдите, пожалуйста, из дома и посидите на крыльце, - обратилась я к демону.

- Но...

- Гур, я ей ничего плохого не сделаю. Просто поговорю, - мужчина неуверенно кивнул, а я сорвалась с места и понеслась на второй этаж, ведомая Дневной. Ворвавшись в комнату, я подлетела к кровати и, схватив лежащую на ней демоницу за шею, прижала к стене. Она не успела даже пикнуть, только сердце учащенно забилось. Я видела ее словно сквозь собственную тень, тощее лицо с выступающими скулами, искусанные в кровь губы и жалкий, умоляющий взгляд. Меня затрясло от злости с новой силой, как в лихорадке, непроизвольно удлинились ногти, разрывая перчатки, вытянулись шипы браслета, а над верхней губой показались клыки.

- Хочешь, я облегчу твои страдания? - прошипела я ей в лицо, продолжая крепко удерживать за шею, от чего на тонкой коже выступила кровь. Женщина, услышав мой голос начала отбиваться, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами, - Хочешь, сверну тебе голову, словно цыпленку и брошу здесь, как старую половую тряпку? Хочешь, прогрызу тебе шею и оставлю истекать кровью на радость местной нечестии? А может, ты хочешь, чтобы я вырвала твое никчемное трусливое сердце? Отвечай! - заорала я, встряхнув трясущуюся от страха и рыданий бабу. Он разжала сухие потрескавшиеся губы и что-то прохрипела. Пришлось ослабить хватку на шее. - Я не слышу, тварь!

- Б..

- Что?! - я снова ее встряхнула, впиваясь когтями глубже в кожу.

- Бо...

- Ты тянешь время!

- Больно, - наконец выдавила она из себя.

- Больно?! Ты думаешь, что это больно!? Тупая сука! Знаешь, кому сейчас по-настоящему больно!? - я слегка приложила ее головой о стену.

- Нет! - прохрипела она.

- А должна знать! Тварь! Обязана! Сейчас больно маленькой черноволосой девочке с доверчивыми и еще детскими карими глазами, которая недавно потеряла одно из двоих самых любимых существ, а теперь теряет и второе, - демоница съежилась как от удара, и слезы потекли еще сильнее, я слегка разжала пальцы.

- Девочке, которая так сильно любит тебя, мразь, что не хочет уходить даже на время, хотя и знает, что ты едва ли заметишь ее отсутствие! Малышке, которая не может самостоятельно даже открыть погреб, чтобы достать еду и поэтому лезет на гребанную яблоню. Вот только она не знает, что для яблок еще слишком рано! Сейчас плохо ребенку, который так доверчиво впускает в дом посторонних, и который, мать твою, верит, что ее мама просто спит! - я отпустила ревущую женщину, и она сползла по стене на пол, закрывая лицо руками и дрожа всем телом.

- Ну так что? - уже тише спросила я. - Тебе все еще больно? Все еще хочешь сдохнуть? - она что-то пробулькала в ответ. - Не зли меня! Отвечай внятно.

- Она так на него похожа, это так тяжело, - я опустилась рядом с ней на корточки.

- Посмотри на меня! - демоница замотала головой. - Посмотри, - я с силой оторвала ее руки от лица, надавливая сверху своими тенями, чтобы картина стала поистине ужасной, - ты меня боишься? - женщина кивнула.

- Если не возьмешь себя в руки и будешь продолжать отворачиваться от нее, твоя дочь станет такой же как я, а может даже хуже, а может вообще не доживет до своего следующего дня рождения. Ты хочешь этого?! - врайт замотала головой, надрывно всхлипывая.

- Отвечай! - рявкнула я. Но она опять захлебнулась рыданиями и соплями. - Успокойся! - я замахнулась и ударила ее по лицу, не сильно, но губу все-таки разбила. - Отв...

- Диана, духи грома тебе в задницу! Что ты творишь!? - раздался от двери до боли знакомый глубокий голос с нотками злости. Пипец котенку. Единственное, что радовало, удар сделал свое дело, и демоница прекратила истерику.

Глава 8. Ширан дар Сараэн

Феи закончили осматривать трупы на день раньше запланированного срока и, как и ожидалось, ничего нового не нашли. И если первые два дня они еще пытались скрывать свое разочарование от того, что охотнице удалось их обставить, то на третий сдались окончательно. Больше всех злился Станис, злился на девчонку с глазами цвета меда и злился на себя, хотя и пытался это скрывать. Я видел, насколько тяжело ему обходится этот контроль над эмоциями, наблюдал и изучал. Мне даже не нужно было снимать щиты, чтобы чувствовать его ненависть и отвращение. Пару раз, когда в ходе разговора проскальзывало имя Дианы, он просто вставал и, извинившись, выходил из комнаты. Все это наводило на мысли определенного свойства, но вмешиваться я пока не спешил из детского извращенного желания посмотреть, чем все кончится.