Елена Никольская - Змей подколодный

— А уж как вы меня обяжете, избавив от невнятных речей… — протянул Демуров. — Пожалуй, риторику следует с первого курса в программу вводить.

— Извините, — сказал бывший журналист, заливаясь краской.

— Ветерок, сударь. Соблаговолите теперь выслушать меня.

— Конечно, господин учитель…

— Премного благодарен. Так вот, Андрей, вы можете быть совершенно спокойны. Никто не вправе вмешаться в дуэль, объявленную и проводимую по всем правилам. Другое дело, если правила будут нарушены. Я нисколько не сомневаюсь, что означенный поединок будет проходить на грани фола. Очень тонкой грани, можете мне поверить.

— Вы хотите сказать…

— Я уже сказал. Вернёмся к моему предложению, сударь: вы окажете мне честь, назначив своим секундантом?

— Буду польщён, господин учитель, — сказал джедай, шаркая ножкой. Абсолютно вольный в выборе, о да!

— Приложу все силы, чтобы оправдать оказанное доверие, — сказал Демуров, возвращая поклон. — А теперь ступайте в ванную — или чем там вы собирались заняться.

— Химию учить…

Куратор посмотрел на часы и покачал головой.

— Ну, если вы мне разрешите…

— Нет, Андрей. Не разрешу. Нынешнюю ночь вы провели отнюдь не в боях с монстрами — я не ошибаюсь? Позвольте мне вас покинуть и готовьтесь к классам. Да, насчёт оружия… Надеюсь, вы помните наш урок?

— Я призову Силу… — пробормотал джедай.

— Простите?..

— Я не должен мешать мечу. И держать ритм на три четверти. Я помню, Фёдор Аркадьевич. Только…

— Да?

— Вы что, всерьёз думаете, что он станет при вас со мной драться?

— А вы всерьёз думаете, что я намерен афишировать своё присутствие? — усмехнулся Демуров. — Не стоит беспокойства, Андрей Евгеньевич… Но Силу вы всё-таки призовите. Кого-то же вы должны призвать, верно?

— А?..

— Ежедневное наказание я назначаю вам с четверга, — сказал Демуров. — Сроком на моё усмотрение и вне зависимости от исхода дуэли.

После этих слов иезуит позволил себе улыбку и вышел вон, а джедай отправился в ванную и залёг в горячую воду, где покорно отдался на волю воображения. Воображение, потрясённое последней иезуитской фразой, показало джедаю фильм ужасов, превзойдя Альфреда Хичкока и Стивена Кинга. Короли хоррора отдыхают.

Смотрите же, господа! Вот оно, перед вами, последнее пристанище наследника великих джедаев: печальный холмик со скромным памятником в тени раскидистых тополей. Высокий мужчина в долгополом пальто со вздохом снимает перед последним пристанищем шляпу и кладёт в подножье букет гладиолусов. Утирая скупую слезу, он декламирует вслух выбитую на мраморе эпитафию: "Отважному герою от безутешных друзей и преподавателей. Покойся с миром!" Что-нибудь в этом роде — коротко, но со вкусом. Дочитавши скорбные строки, мужчина аккуратно вешает на оградку пальто, поддёргивает манжеты и бьёт в могилку струями огня вкупе с заклятьями. Некромант поганый! Земля, как положено, пучится дёрном и комьями, разверзается чёрною пастью, и вылезает из неё, содрогнувшейся, наследник джедаев. Облепленный червями и грязью, он спускает полусгнившие штаны и укладывается поперёк холмика задницей к равнодушным небесам. Некромант же достаёт из воздуха розгу и, разразившись громовым хохотом, приступает к выполнению служебных обязанностей…

Каково?! А?! Эт-то вам не зомбей по экрану гонять!..

"Завещание надо составить, вот что, — подумал Андрей, вылезая из ванны. — Пусть меч со мной закопают. Глянем тогда, кто кого выпорет. Мертвякам, им до белки — маги, демоны… А ведь не даст он меня убить! Да ещё и бывшего коллегу с поличным поймает — на какой-нибудь мелочёвке… Припрёт суку к стенке… Однако, это шанс! Жирный шанс выиграть кроличье дело!"

Он замер на середине комнаты, ошеломлённый возникшими перспективами, и в этот момент письмо на столе вспыхнуло.

Никаких видений: письмо вспыхнуло наяву — пронзительным синим пламенем, и Андрей отшатнулся, закрывая ладонью глаза, но перед глазами запрыгали, извиваясь червями, синие молнии, стянулись в одну, шаровую. "Шарик, мой шарик! Синий свет! Это мне! Для меня!.."

Он медленно сжал кулак и опустил руку, тяжёлую, как пудовая гиря.

На столе лежала перчатка. Здоровенная мужская перчатка чёрной кожи, с полосками металла — по костяшкам пальцев, по запястью, накрест по тыльной стороне ладони… Ни света, ни молний.

Джедай взял перчатку и зажмурился, ожидая новой вспышки, удара током, мгновенного перехода к железному замку, ожидая кошмара и боли, ожидая звона клинков и почему-то — поля, усеянного цветами… Маки, там растут маки с острыми как стилет лепестками…

Но ничего не случилось. Просто перчатка, просто метель за окном, просто зима.

"Голова пустая, как горшочек из-под меда.

Но лидер хит-парада на волне "Джедай-Плюс" сегодня однозначный: "Этот День Побе-еды…"

У меня тут дуэль на носу, господа, так меч, ежели сохранится, отдайте, пожалуйста, Никите Делику. То есть, в случае дурного исхода.

Считайте меня коммунистом, что ли.

"Этот День Побе-еды порохом пропа-ах…"

Вот же привязалось!.."

Собираться на дуэль — занятие само по себе не слишком приятное, а уж под надзором секунданта, навязавшего свои услуги… Перспективы, знаете, перспективами, а мандраж никуда не денешь. Джедай очень старался не суетиться. Одевался уверенно, но без спешки, надеясь, что выглядит спокойным и невозмутимым: дело-то житейское. Большой взрослый дядька собирается на стрелку. "Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам".

Он надел спортивные штаны и тонкий свитер, зашнуровал ботинки и потянулся за курткой. Конечно, плащ смотрелся бы солиднее. А фрак ещё лучше. Фрак на дуэли просто незаменим. Вот представьте, господа: негромкий хлопок, дым, выползающий из чёрной дырки дула, юный корнет медленно оседает на снег, а фрак красиво разлетается двумя крылами, демонстрируя небу кровавое пятно на белой рубашке. Ноябрьскому серому небу…

— Пальто наденьте, — сказал секундант. — Зима на дворе.

"Начинается!" — подумал Андрей и сдёрнул куртку с вешалки.

— Я кому говорю? — осведомился секундант, не повышая голоса.

Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу: сама невозмутимость. Видения чёрных дырок и окровавленных рубашек его явно не преследовали. Уж господин маг за свою жизнь надуэлился вволю — к гадалке не ходи. И во фраке под ноябрьским небом, и в кольчуге под апрельским, и в скафандре под марсианским. Среди березок средней полосы.