Джон Гримвуд - Падший клинок

Тринадцатилетняя Элеонора была двоюродной сестрой Джульетты. Темноглазая, темноволосая и с оливковой кожей, характерной для тех, в ком смешалась кровь севера и юга; верна своей госпоже, но вполне способна постоять за себя.

— Он — Белый крестоносец.

— И что же? — потребовала продолжения Джульетта.

— Крестоносцы соблюдают целибат.

— Якобы.

— Как вы думаете, о чем они говорят? — поинтересовалась Элеонора, пытаясь сменить тему. Однако Джульетта только сильнее нахмурилась.

— О моей помолвке. Все только о ней судачат.

— А она интересная.

Капитан Родриго удивленно посмотрел на жену торговца. Светловолосая, с розовой кожей, большегрудая и ширококостная. Ее бедра — хорошая подушка для мужчины. Но интересная?

— Я говорю о вашей госпоже Джульетте.

Оба мужчины обернулись к принцессе Миллиони.

Уже пять поколений ее семьи носили беретум, шапку странной формы, принятую прежними дожами. Раньше герцогов избирали, какими бы продажными ни были выборы. Но наследники Марко Поло считали, что герцогство принадлежит им по праву рождения. Их дворец больше, чем у Медичи. Поместья на материке обширней владений Папы. Семья Миллиони, агрессивная и алчная, обожала интриги. Наилучшие качества для герцогского рода. К этим трем они добавили четвертое — смертоносность. У семьи были длинные руки, и они сжимали острые клинки.

— Миллиони хранят нашу свободу.

— А кто же покушается на нее? — в голосе Ричарда слышалось удивление.

— Все. Венеция балансирует на канате, а внизу, в яме, ждут своего часа хищники. Они видят, как мы танцуем, элегантно, изящно, в своих лучших одеждах, и никогда не задумываются о том, как нам удается оставаться на канате.

— И кто эти хищники?

Родриго резко обернулся:

— Германский император — на севере. Византийский — на юге. Папа, который объявил Миллиони фальшивыми принцами и тем самым развязал руки кающимся грешникам с острыми кинжалами и нечистой совестью. Мамлюки жаждут наложить лапу на наши торговые пути. Король Венгрии желает вернуть свои колонии в Далмации. Каждый из них предлагает нам защиту от всех остальных. И кто же, по-вашему, хищники?

— Так вы выдаете Джульетту замуж за Януса ради защиты торговых путей? Бедный ребенок…

Джульетта заметила их взгляды и отвернулась.

— Она даже не пытается казаться счастливой, — заметил Ричард, пожав плечами. — Да и с чего бы? Янус намного ее старше. Думаю, она мечтает о флорентийце.

— Козимо?

— Он… Что? На пару лет старше ее? Образован, любит музыку, прекрасно одевается. Его даже считают красивым.

— Ей никто не нравится, — заявил Родриго. — Даже, — продолжил он, стараясь приукрасить правду, — такой привлекательный, закаленный ветеран, как я.

Сэр Ричард фыркнул.

— В любом случае она не может выйти за Медичи. Флорентийцы — наши враги.

— И мы были врагами, пока ваш посол не предложил эту партию на похоронах нашей королевы. Януса несколько удивил выбор момента.

Посол Венеции на Кипре отличался терпением затравленного медведя и деликатностью разъяренного быка. Он получил назначение, поскольку герцогиня Алекса не вынесла его присутствие в своем городе.

— Послушайте, — заметил Родриго. — Вам следует поведать Джульетте об изумительной красоте Кипра. И о Янусе, онемевшем при виде ее портрета.

— Я Крестоносец, — печально ответил Ричард. — Мы не лжем.

— Вы должны увлечь ее.

— Вы бывали на острове Януса? Тогда вам известна правда. Знойное лето, унылая зима. Только скалы и козы, зато в изобилии. Я не стану приукрашивать правду, чтобы произвести впечатление на принцессу.

Родриго вздохнул.

— Но поговорим о другом, — предложил Ричард. — Кто займет десятое кресло?

Родриго посмотрел по сторонам, демонстрируя, насколько неудачным он счел вопрос, и прошептал:

— Пока сказать невозможно. Но решение, несомненно, будет мудрым.

— Несомненно.

Одно место во внутреннем совете города оставалось вакантным. Вполне очевидно, распоряжаться им должен Марко IV, правящий герцог Венеции и принц Серениссимы. К несчастью, Марко не слишком интересовался политикой.

— У вас ведь наверняка есть какие-то мысли?

— Это зависит от…

— От чего же?

Родриго снова быстро огляделся и ответил:

— Кто примет решение — регент или герцогиня.

Воцарилась неприятная пауза. Мужчины шли в полном молчании, пока сэр Ричард не остановился у дверей церкви, к которым было прибито объявление.

Разыскивается

Аксель, мастер-стеклодув.

Пятьдесят золотых дукатов любому, кто его схватит. Смерть любому, кто поможет ему бежать. Таково правосудие Десяти.

В описании внешности говорилось о мужчине плотного сложения, с большим животом, седыми висками и уродливым шрамом на левой руке. Если у него есть хоть капля мозгов, он острижет волосы. Вдобавок, если он скрывается в страхе за свою жизнь, его живот вскоре станет намного меньше. А вот шрам скрыть куда труднее.

— Вы поймаете его?

— Обычно мы их ловим.

— А его семья?

Родриго убедился, что его подопечные идут впереди рука об руку: одна угрюмо, другая настороженно. Быть фрейлиной Джульетты — большая честь, но это нелегкий труд.

— Разумеется, их допросят.

— А разве их еще не допросили?

— Конечно… — Родриго говорил громко, и госпожа Элеонора обернулась. — Да, — процедил он сквозь зубы. — Их уже допрашивали. Его зять и внук уже мертвы. Завтра Совет допросит остальных.

— И тогда?..

— Смерть между львом и драконом.

Две колонны отмечали край пьяцетты, маленькой площади, примыкающей к значительно большей — Сан-Марко. Одну колонну венчал крылатый лев, на верхушке другой святой Тодаро поражал дракона. На этом месте казнили изменников.

— Но зачем их убивать, если они ничего не знают?

— Что вам известно о Мурано?

— Немного. У вас не жалуют чужестранцев.

— На острове стекольщиков собственные суды и собор, своя монета, свой епископ. У них даже есть собственная Золотая книга. [4] Золотая книга (ит. Libro d'Oro) — официальный список дворян Венецианской республики. Их тайны — источник немалой части богатств Венеции.

Капитан Родриго замолк, желая подчеркнуть сказанное.

— Это единственное место во всем мире, где ремесленники — господа, а умелые руки дают право прилюдно носить меч.

— Но за все приходится платить?

Порядочность удержала Родриго от лжи. Стеклодувы не могли оставить Мурано без разрешения, а наказанием за попытку уехать из Венеции была смерть.

— А разве вам не требуется разрешение приора, чтобы покинуть Кипр?

— Я Крестоносец, — вопрос удивил Ричарда. — Я ем, сплю и сражаюсь по приказу моего приора. И нам пора прекращать беседу. Мы забываем про госпожу Джульетту и тем самым мешаем ей забыть о нас.