Джон Гримвуд - Падший клинок

— Он не мог, — солгал Тико. — Я заколдовал его.

Один из крестоносцев перекрестился.

«Теперь Родриго у меня в долгу», — подумал Тико. Хотя вряд ли ему удастся собрать долги. Судя по лицу короля, он постепенно осознавал: справедливость на стороне мамлюков.

— Плохо, — заметил Янус.

— Тот самый корабль? — уточнил приор.

Похоже, султан имел полное право обвинить Венецию в поджоге своего судна, но новость ничего не меняла. Даже если признать, что ему нанесена обида, он не повернет свой флот.

— Ты был принцем в Бьорнвине?

— Я был рабом.

Король Янус рассмеялся.

— Тебе следовало заявить о принадлежности к королевской семье. По крайней мере, к дворянам. Так обычно делают.

— Я был рабом, — повторил Тико. — А моя мать — изгнанницей.

— А кто же ее народ?

— Падшие.

— Ваше Величество, — принц Леопольд шагнул вперед. Он говорил так тихо, что его слышали только король и приор. И еще Тико, хотя принц вряд ли рассчитывал на это. — О таких делах не следует говорить при людях. Я ручаюсь за его происхождение. Я обязан ему жизнью.

— А я обязан жизнью вам, — ответил Янус. — Если бы вы не похитили Джульетту, мы бы поженились. И если ее рассказ — правда, сейчас я был бы уже отравлен.

— Я в это верю, — сказал Леопольд.

— Да, — произнес Янус. — Я тоже.

Король посвятил Тико в рыцари, помог подняться и приказал камергеру подобрать для юноши новый дублет, более подходящий его новому положению. Янус уже собирался удалиться, когда Леопольд обратился к нему с просьбой.

Тико стоял с одной стороны, Десдайо — с другой. Посередине находился принц Леопольд вместе со своей невестой. Госпожа Джульетта и Тико до сих пор не смотрели друг на друга.

Атило был потрясен, увидев Джульетту, но когда он понял, зачем она здесь… Брак между Миллиони и германским принцем — надругательство над самими устоями Венеции. Вдобавок Атило знал, чем является Леопольд. В ходе короткой и очень тихой перепалки Джульетта сообщила: ей это тоже известно.

И да, Леопольд пытался похитить ее тем летом. Но с тех пор все изменилось. И он ее спас.

Только прямой приказ Януса вынудил Атило остаться в зале. Второй приказ заставил его принять Десдайо в роли подружки госпожи Джульетты. Выбор Джульетты никого не удивил. А вот выбор принца Леопольда цум Бас Фридланд — этот новоиспеченный рыцарь — обидел имевших склонность обижаться и потряс остальных.

— Я согласна…

Счастье Джульетты заполонило часовню Богоматери. Она смотрела на каменную статую едва ли не с той же нежностью, что и на младенца, прижатого к груди. Ребенок и грудь были укрыты мальтийской шалью. Единственный способ успокоить младенца и позволить паре обменяться клятвами — покормить его.

— Я согласен, — произнес принц Леопольд.

А потом, покраснев, стоял и слушал, как приор Игнасио задает тот вопрос, на который они оба поторопились ответить.

Голос приора разносился по всему залу. Он привык к публичным выступлениям и обладал командным голосом, и сразу же приказал собравшимся не думать ни о чем, кроме жениха и невесты.

Нет больше флота мамлюков.

Нет крестьян, ведущих на убой овец и коз. Пехотинцев, укрепляющих стены, готовящих хворост и смолу. Кузнецы не чинят мечи, корабелы не крепят кипрские галеры. Крестоносцы не точат боевые топоры.

Сейчас обо всем нужно забыть.

Интересно, многие ли из присутствующих поняли уловку приора? Он говорил о радостном событии, но предупреждал о наступающем дне. О том, с чем придется сразиться крестоносцам.

— Но теперь-то я могу?..

Приор улыбнулся пылу принца Леопольда, который в течение минуты уже второй раз пытался принести свой обет. Принц произнес требуемые слова и продолжил:

— И еще.

Приор Игнасио нахмурился. Какие сюрпризы им уготовлены?

— Я признаю это дитя своим, — Леопольд указал на ребенка. — Я хочу признать его законным.

— Леопольд…

— Позволь мне закончить.

Джульетта умолкла и со слезами на глазах смотрела на своего мужчину.

— Вот мой наследник.

Принц Леопольд откинул мальтийскую шаль. Джульетта быстро прикрыла грудь. Ее новоиспеченный муж взял ребенка, многозначительно посмотрел на Тико и развернул пеленку. На груди ребенка виднелась царапина.

— Мой наследник во всех смыслах.

— Весьма необычно, — возразил Атило.

— И время сейчас необычное, — мягко заметил Янус. Он тепло улыбался, но в голосе слышался упрек.

— Да, Ваше Величество.

Приор Игнасио взял ребенка и поднял его. Может, существует какая-то церемония для признания бастардов? Хотя Тико подозревал, что приор выдумывает ее на ходу.

— Вы признаете этого мальчика своим законным наследником?

— Да, — твердо ответил Леопольд.

— Вы мать ребенка? А принц Леопольд цум Бас Фридланд — его отец?

Госпожа Джульетта прикусила губу.

— Дитя мое, нам нужен ваш ответ.

— Мальчик мой. Я пришла в постель своего мужа девственницей. Никто не спал со мной до того дня, — ее глаза скользнули по Тико. — Ни один человек не спал со мной после.

— Скажите, правда ли это? — спросил Янус.

Приор, держа ребенка, уставился в пустоту. Лицо старика, поначалу лишенное всякого выражения, понемногу становилось озадаченным.

— Ну же! — потребовал король.

— В его венах течет кровь Миллиони.

Король Янус с нетерпением ждал продолжения. Но его не было. Приор чувствовал кровь Миллиони. Вот и все. Янус с новым интересом взглянул на Леопольда.

— Я клянусь, что сказала правду, — поспешно произнесла Джульетта.

На простой латыни, понятной собравшимся рыцарям, приор Игнасио объявил мальчика наследником принца Леопольда, подтвердил брак его родителей, назвал ребенка Львом ди Миллиони де цум Бас Фридланд и предложил помолиться о его будущем.

— Ты знал? — спросил Атило.

Час до рассвета. Для остальных слишком темно. Для Тико — уже давно светло. Он следил, как горизонт меняет свой цвет. Вершины гор в оттенках черного. Контуры мельниц на равнине. Страна приземистых каменных башен с широкими крыльями. На бесплодных склонах кустарника не меньше, чем земли. Ему бы тут понравилось.

Атило с очевидной неохотой подошел к своему бывшему ученику.

Плечи напряжены, голос сдавленный, вопрос такой же колючий, как щетина мавра. Атило знал: сейчас за ними следит весь двор.

— Знал, — ответил Тико.

— Ты видел ее в особняке Фридланд?

— В его постели, кормила ребенка. — Он лгал. Джульетта была в своей комнате, пока ее не привлек шум боя. Но старику незачем об этом знать.

— Почему ты не сказал мне?

— Чтобы ты перерезал мне глотку? Принцесса Миллиони в одной постели с ублюдком, врагом ее семьи? Ты послал меня убить принца. И едва не убил за неудачу. Но вернуться и рассказать такое? Я мог просто выйти голым на солнце…