Larka - Алмазный венец севера

Прежде сладко дрыхнувший в наваленном сене парняга проворно и бесшумно словно кот перебрался на облучок. Сел, неслышно зевнув, рядом с подвинувшимся дедуганом — и приметил тот, как под правую руку словно ненароком легла рукоять добротного меча. Одетый лишь в узкие, серые офицерские штаны с рядами многочисленных пуговок вместо лампасов по бокам да белоснежную распашную рубаху, он быстро, но цепко огляделся и легонько кивнул.

Старик и сам в своё время оттрубил четверть века в седьмом кавалерийском. Всяко приходилось — но, выслужив в конце концов сержантский чин да три лишние дырки в теле, не осел на одном месте. Не лежала душа открывать постоялый двор или винокурню. А занялся он извозом. Да что с того, что все ветры, дожди и снегопады твои? Зато простор, которого так иногда жаждет душа — вот он. И дорогу сам себе выбираешь, с кем ехать, а кого просто отвезти…

Ларка слушал молча, иногда кивая или хмыкая в нужных местах. Больше всего ему нравились именно вот такие, несуетливые и знающие цену. Не себе — жизни и окружающему. Живущие вроде бы в сторонке, отчуждённо. Однако попробуй судьба или лихие люди учуди чего! Под сеном парень ещё в городе приметил ухоженный кавалерийский палаш с чуть потускневшим сержантским темляком, да малый арбалет… вообще-то, таковое гражданским строго-настрого воспрещалось. Да только вот, этот дедок с хитрым взглядом не из тех, кому оружие в лапках противопоказано. Знал, что такое порядок, старый шельма.

Тени на обочине, вроде бесцельно слоняющиеся просто так, на миг сгустились — и Ларка безотчётно похлопал по плечу возницу, тотчас легонько натянувшего вожжи и придержавшего коней.

С сопением и пыхтением из ночи возникло нечто. Потопталось словно в сомнении у дороги, не решаясь ещё выйти из надёжной темноты под деревьями. Огромное и неповоротливое, оно запросто посрамило бы виданного в книжке элефанта высотой того места, кое так и хотелось назвать загривком.

— Сзади нас перейди! — неуместно звонко прозвучал в застывшем, напоенном лунным светом воздухе голос Ларки.

Громадная тень шарахнулась беззвучно. Однако, то ли ей до зарезу нужно было перебраться через дорогу, то ли и впрямь совет молодого поручика показался хорош — но через несколько мгновений звёзды позади заслонило нечто. Чернота молча перебралась через едва не гудящий от напичканной в него магии королевский тракт и неслышно ухнула в придорожную канаву на той стороне.

Не сговариваясь, у обоих мужчин зашевелились на поясах кошели. Миг-другой — и две серебрушки, поблёскивая и тихо звеня, улетели в словно чего-то дожидающуюся тень…

И всё сгинуло в то же мгновение. Всё так же серебрился под луною путь, молча спали клёны и тополя по бокам. Равнодушно перемигивались звёзды, а посреди замерла крытая телега с двумя трепещущими сердцами на передке.

— Трогай, деда, да ходу! — Ларка только сейчас ощутил, как занемела стиснувшая рукоять меча ладонь. И лишь долгое время спустя, когда никто из них так и не осмелился оглянуться, он поинтересовался — что же оно было такое?

— Да кто ж его знает, — словоохотливость дедка на миг проснулась. — Я уж почти десяток лет в этих краях промышляю извозом — порою привидится… всякое.

Словно спохватившись, он захлопнул рот, и до самой оседлавшей переправу малой крепости молчал. И лишь когда двое полусонных солдат глянули подорожные да бумаги и освободили выезд на мост, возница осторожно, через левое плечо оглянулся.

— Приметил я, как ваш-благородие за рубальник ухватились. Смекаете, помогло бы чем?

Многое мог бы сказать Ларка — но ещё куда о большем сумел бы умолчать в этой летней ночи. Как он едва не разломал голыми руками толстенные дубовые брусья подземной темницы — дым валил из пропитанного квасцами дерева, и даже искры сыпались. Именно тогда он вдруг осознал себя, очнулся из душного тумана, не выпускавшего из себя… оказалось, две седмицы.

Именно в то утро струхнувший и едва не лишившийся половины зубов полковник прятался где-то в спальне у любовницы. Офицеры и магики разбегались суетливыми крысами — и лишь Велерина в обгорелом и чадящем платье стояла прямо, бледная и дрожащая.

— Ну не будешь ты меня бить-убивать!

Ларка швырнул ей под ноги обгорелое бревно, правившее ему за дубину — и на неверных ногах утопал в столовую. Именно там его и нашёл для храбрости принявший на грудь пинту старого вина полковник. И беседа та парню в общем понравилась. Не только за себя… в конце концов, всё для его же блага было сделано, если вдуматься. Но так, оказалось, сама Академия для того и придумана была, чтоб не просто мясо воспитывать — а примечать да возвышать людей умеющих…

— Да, старик, есть за душой умения — ещё прадедовы. Да и добрые люди кой-чему научили…

Старик хмыкнул, чуть воодушевил сонную поступь коней шевелением кнутовища, и поинтересовался — а почто ж тогда светленьких вояк не охаживает их благородие? И, скептически кивая, выслушал ответ — таких офицеров да магиков решено было сразу на фронт не посылать. Ведь сгорят они там как мошки, поодиночке-то. А вот накопить немного, да потом всей кучей на паладинов и натравить…

— Охо-хо! — возница захохотал, разинув к луне щербатый рот. — Да, это верно, шо ж я дурные вопросы задаю? Если крохами по одному эскадрону супостатов щипать, толку мало будет — но если их уберечь да в полк соединить, тогда можно будет знатную рубку устроить!

Дорога чуть повернула, огибая знаменитый на всё королевство Палец Великана. Почто бессмертные утворили такое диво, только им и ведомо — да только, торчащий из-под земли исполинский каменный перст указывал в небеса напоминанием… о чем? Да падший его знает — уж сильно в давние времена тут всё произошло.

— О, ну наконец-то! — возница встрепенулся. Сунул вожжи призадумавшемуся при виде диковины о своём Ларке, и принялся проворно взводить арбалет. — Господа разбойнички пожаловали.

Тут даже и особо магией ворочать нужды не было — парень и сам заприметил скользнувшие наперерез несколько теней да ещё две, что заходили сзади. Ну словно дети малые… Лёнчик, тот вообще позубоскалил бы вволю — как неумело те прятались и передвигались. В Академии Ларка здорово позабавился, объясняя поручику пластунов — да хоть как ты учи своих лазутчиков, а проку будет мало. Никакая выучка не сдюжит против тех, кто из поколения в поколение подобными делами занимается, и чья жизнь именно от такого и зависит…

— Класть насмерть будем? Или за кого в городе награда, живьём привести надобно? — лениво поинтересовался он.

Старик с озабоченно нахмурившимися бровями пошарил под сиденьем, и добыл заботливо припасённые несколько листов.

— А ну, гляньте, ваш-бродие… — он сунул парню в ладонь настолько привычные объявления "Разыскивается преступник короны…", что на такое уже никто и внимания не обращал.