Ольга Мяхар - Быть бардом непросто

Когда эльфы скрылись, я рванул за стражей, понимая, что, если эльфов не остановить — они перестреляют весь город. А тогда точно никто и никогда ни за каких свиней не заплатит.

…Я никогда не чувствовал себя так легко и прекрасно. Я парю над землей, невидимый и неосязаемый. Люди начинают улыбаться, едва чувствуют мое присутствие, их сердца наполняет любовь. И даже парящий рядом дэймос не может стереть улыбку с их лиц. На плече сидит притомившийся купидон и перезаряжает стреломет любви. Солнце светит ярко и нежно… и жизнь прекрасна, кто бы и что бы по этому проводу ни говорил.

— И куда мы теперь? — Прекрасные глаза дэймоса сверкают огнем веры.

— Туда, — указываю направо и первым влетаю в темную арку, ведущую в самые бедные и жуткие кварталы этого города — улицы, на которых даже при свете дня царят беспредел и убийства.

— А что там?

— Там… твое спасение.

Двое эльфов, темный и светлый, появились неизвестно откуда и учинили беспорядки на улицах города. С ними был замечен гоблин со стрелометом.

Ниже приведен приблизительный список учиненных беспорядков:

1. С криком: «Во имя света!» — эльфы напали на захвативших грабителей стражей порядка. Стражу избили, связали и отдали на растерзание удивленным ворам. Светлый эльф при этом орал, что защищает сирых и убогих, а темный постоянно улыбался в ответ. Стражников они называли «нежитью» и «нелюдями».

2. Взорвали больницу — правое крыло, в котором лечилась знать. Динамит был предварительно изъят у грабителей, спасенных чуть ранее. Пострадавших море, но все живы, ибо всех предупредили о взрыве заранее. (В открытое окно палаты, находящейся на первом этаже больницы, запрыгнул гоблин и, проорав, что только пламя взрыва очистит души неверных, бросил связку динамита с подожженным фитилем, после чего выпрыгнул из окна. Вслед за ним выпрыгнули пациенты.)

3. Остатками динамита подорвали мост, соединяющий правую и левую части города.

4. Выловили оглушенную взрывом рыбу и раздали беднякам.

5. Прыгали в фонтан с самой высокой башни города с криками: «Я лечу!» и «Как же круто!».

6. Во время сожжения ведьмы на главной площади пробрались на помост, освободили преступницу и «улетели» на метле. (Метлу принес светлый эльф. Ведьма сумела ее активировать и поднять в воздух.)

7. Темный эльф устроил на главной площади концерт: пел жуткие песни, которые собрали целые толпы молодежи. По ходу действия его вознесли на помост, разожгли костры вокруг. Один из молодых магов колдовством усилил звук до максимума (в окрестных домах вылетели стекла).

8. Светлый эльф взял отряд из молодых парней и повел их грабить ближайшие таверны. Вернулись с огромным запасом выпивки, которую в дальнейшем на концерте раздавали бесплатно. Всех, кто вставал на пути светлого, называли «нежитью» и натравливали на них «купидона», умоляя привнести в сердца любовь и всепрощение. Под прицелом ГС-400 редкий трактирщик отказывался выдать эль и вино. Вскоре гуляние стало массовым, а работа стражи была приостановлена, так как каждого, кто лез с оружием на барда, били нещадно и насмерть. Решили дождаться окончания незапланированного концерта. Тем более что большая часть стражников под видом гражданских также присоединилась к гулянию.

9. Напоследок эльфы устроили митинг, повели взбудораженные массы людей ко дворцу, вытребовали у испуганного короля фейерверки и до утра запускали их в воздух.

К утру эльфы исчезли, и больше их никто не видел.

Сижу в кустах, грязный, мокрый, вонючий и страшный. Рядом валяется эльф с задранными вверх ногами и гоблином, сладко спящим на его животе.

— Эй, про… проснись… — Ой, меня сейчас вырвет.

Пытаюсь отползти, но ноги и руки не слушаются. Короче, все делаю прямо там, сотрясаясь от спазмов и чувствуя нарастающую боль в теле, отдающуюся погребальным молотом в голове.

— Аид… — Бульк… — А-и-ид.

— А?

— Я… умираю.

— Ага. А я все еще парю.

— Везет.

Через полчаса к рвоте добавляются понос и недержание. Вонь из кустов доносится такая, что проходящий мимо волк, случайно ее вдохнувший, там же и сдыхает.

Спустя сутки.

— Помнишь что-нибудь о вчерашнем? — Лежу у реки мокрый, в одних труселях. Выстиранные вещи покачиваются на ветвях деревьев.

— Ну… смутно. Я, кажется, летал в виде дэймоса и сеял добро и справедливость.

— Круто. А я был ангелом.

— Который учил меня хорошему. Это помню.

— Я, кажется… впервые выступил с концертом.

— Да? И как?

— Мне аплодировали стоя.

— Чего пел-то хоть?

— Э-э… мм… а я записал! Ща… где-то был блокнот. Мне фанат подарил. А, да. Это он записал. Сказал, что эта песня будет хитом.

— Обалдеть. Споешь?

— Я блокнот посеял.

— Идиот! — припечатывает светлый.

— Что? А сам-то!

— А что я?

— Ничего. О! Нашел! Он, правда, слегка подмок. Но строчки все еще видны. И карандаш тут. Отлично. Красивый блокнот, кстати… был. Я его сохраню и буду дальше писать.

— Ты мне песню зачитай. Мне прямо-таки до жути интересно, что именно можно было сочинить под такой дозой наркоты.

— Ну… ладно. Приготовься трепетать от величия моего гения.

— Я готов.

— Тогда слушай.

— Давай.

Эльф хмурится, глядит на далекую луну и почесывает подбородок. Я и сам в шоке. Нехило меня тогда несло.

— Это все?

— Нет… тут еще есть.

— Давай.

— Гм… Ну ты сам напросился.

Выдыхаю и, взяв нужный темп, начинаю петь, периодически срываясь и нервно дергая ногой в такт. Эх, гномий метал, детка!

— Да. Это хит.

— А я о чем.

— Сальное общение, сосущая надежда, когти в потрохах. Тебе явно было круто.

— Да! — Ложусь так, что наши затылки соприкасаются, и подкидываю веток в костер. — Как считаешь… стоит вернуться и заявить о себе еще раз?

— Знаешь, даже того, что помню я, хватит как минимум на три пожизненных заключения. Так что предлагаю смыться по-тихому в соседний город и не светиться ни перед столичной стражей, ни перед уголовниками, ни перед королем. Мы ему вроде бы тоже угрожали.

— Обалдеть. А с тобой и впрямь весело.

— Спасибо, но благодарить стоит скорее его.