Гай Кей - Львы Аль-Рассана

Однако она была рассеянна и встревожена. И неудивительно. Диего редко ошибался в своих прогнозах, и почти никогда не ошибался, если его предсказания касались грозящей дому беды. С течением лет они в этом убедились.

Когда он был еще маленьким ребенком и начались эти предвидения, даже ему самому было сложно отличить их от ночных кошмаров или детских страхов.

Однажды он проснулся с криком среди ночи, он кричал, что его отцу грозит ужасная опасность, что его подстерегает засада. Родриго в тот год сражался в Руэнде, на этой злосчастной войне между братьями, и никто на ранчо той долгой ночью так и не уснул. Они смотрели на дрожащего мальчика с невидящими глазами и ждали, какие еще видения его посетят. Перед самым рассветом лицо Диего прояснилось.

— Я ошибся, — сказал он, глядя на мать. — Они еще не дерутся. С ним все в порядке. Наверное, это был сон. Извини. — И тут же крепко уснул.

Такие случаи больше не повторялись. Когда Диего сообщал об увиденном, они принимали его слова за абсолютную истину. Годы жизни вместе с мальчиком, к которому прикоснулся бог, прогонят любой скептицизм. Они не имели понятия, как появлялись его видения, и никогда не говорили о них вне семьи или за пределами ранчо. Ни родители, ни брат не испытывали ничего похожего. Что это было? Дар или бремя? Миранда по сей день так и не решила.

О таких людях ходили легенды. Иберо, семейный священник, отправлявший службы в новой часовне, которую построил Родриго еще до того, как переделал и расширил дом на ранчо, слышал о них. «Идущие сквозь время» — так он называл обладающих подобным даром. Он говорил, что Диего благословил Джад, но родители мальчика знали, что в другое время и в других местах таких ясновидцев сжигали или распинали живыми на крестах как колдунов.

Миранда пыталась сосредоточиться на кобыле, но некоторое время ее слова утешения состояли из красочных, многократно повторяемых проклятий в адрес отсутствующего мужа. Она понятия не имела, что он натворил на этот раз, чем навлек беду на ранчо, и это в то время, когда его отряд стоит в Эстерене, а лучшие солдаты отправились с ним на юг, в Аль-Рассан.

«Мальчики способны справиться с неприятностями», — весело писал он в последнем письме, после пересказа своего прощального разговора с графом де Рада. Ни слова о том, чтобы послать ей солдат в качестве подкрепления. Конечно! Миранда, которую в первые годы после свадьбы учил Иберо, гордилась тем, что умеет читать без посторонней помощи. Еще она умела ругаться как солдат. И ругалась, читая письмо, к смущению гонца. Она ругалась и сейчас, но более сдержанно, чтобы не потревожить кобылу.

Ее мальчики все еще были мальчиками, а их жизнерадостный, беззаботный отец и его люди находились далеко.

По милости Джада вскоре родился здоровый жеребенок. Миранда подождала, чтобы посмотреть, примет ли его кобыла, а затем вышла из стойла, схватила старое копье, прислоненное в углу конюшни, и поспешно шагнула под дождь, чтобы присоединиться к женщинам и полудюжине работников ранчо на стенах, за деревянной баррикадой.

Как выяснилось, там были только женщины, священник Иберо и старый хромой конюх Ребеньо. Фернан уже увел с собой работников ранчо за ограду. Чтобы устроить засаду, как неуверенно объяснила одна из служанок. Миранда, поскольку поблизости не было драгоценных лошадей, позволила себе разразиться потоком совершенно разнузданной ругани. Потом снова вытерла лоб и поднялась по мокрым ступенькам к верхней дорожке вдоль западной стены, чтобы наблюдать и ждать. Кто-то дал ей шляпу, чтобы дождь не заливал глаза.

Через некоторое время она решила, что копье сейчас не самое подходящее оружие, и сменила его на лук и полный колчан стрел, который достали из одного из шести укрытии для сторожей, расположенных вдоль стены. В этих укрытиях никого не было. Все солдаты находились в Эстерене или с Родриго.

«Мальчики справятся с неприятностями», — написал он. Весело.

Она представила себе, как именно в этот момент возвращается ее муж, выезжает из-за деревьев на широкое, покрытое травой пространство перед стенами. Представила себе, как выстрелит в него, когда он подъедет ближе.

Местность вокруг ранчо Бельмонте была ровной и открытой во всех направлениях, кроме западного и юго-западного, где отец Родриго, а до него дед оставили нетронутой рощу из дубов и кедра. Родриго тоже не тронул деревья, правда, по другой причине.

Этот лес и озеро в середине него считались священными, но юный Фернан Бельмонте много лет назад узнал от отца, когда впервые научился скакать на настоящем коне, что этот лес годится также для целей обороны.

— Подумай, — помнил он слова отца. — Если бы ты захотел напасть на наше ранчо незамеченным, с какой стороны ты бы к нему приближался?

Фернан оглядел открытые со всех сторон луга.

— Чтобы подобраться близко, надо пройти через лес, — ответил он. Это был очевидный ответ.

— Значит, мы можем быть почти уверены, что любое нападение произойдет отсюда, потому что в противном случае, если наши дозорные не спят, мы сможем вовремя заметить приближение любого человека, не так ли?

— Или если Диего что-нибудь увидит, — прибавил Фернан, — даже если они придут через лес.

— Это правда, — коротко подтвердил отец, хотя и без особой радости.

В те давние дни его отец и мать все еще старались примириться с тем, что умеет видеть и делать Диего. У Фернана таких проблем не существовало, но он, конечно, знал Диего лучше всех.

Прошло несколько лет, и вот они лежат под теплым утренним дождем, он, двое друзей и шесть работников ранчо, в канавах по обеим сторонам от естественного выхода из леса. Эти канавы, конечно, не были естественными. Солдаты Родриго выкопали их на поросшей травой равнине, чтобы создать место, где можно лежать и незаметно наблюдать за всеми, кто появится из рощи.

Фернан разместил четверых других парней с луками на полпути между строениями ранчо и южными пастбищами, где этим утром находились кобылы с жеребятами. С ними было двое гонцов, чтобы прислать сообщение, если кто-то появится с юга. Последний всадник в одиночестве расположился к востоку от ранчо, на всякий случай.

Диего, только что прискакавший во весь опор, задыхаясь, сообщил, что передал распоряжения матери, которая будет находиться на стене вместе с другими женщинами. Она знает, что делать. Они готовы, насколько это в их силах. Фернан поднял воротник и спрятал лицо от дождя под широкими полями шляпы. И стал ждать.

Существовало две возможности. Если кто-то приближается к ранчо Бельмонте с дурными намерениями, их целью может быть хозяйство ранчо и люди за стенами, или, что более вероятно, они явились сюда за конями. «Или за тем и за другим», — поправил себя Фернан. Но это означало бы наличие большого числа людей, и в этом случае им действительно могут грозить неприятности. Но он так не думал. И не слишком волновался. Ему было тринадцать лет.