Алексей Головин - Стезёю вечного Заката

Шорх последовал примеру собеседника и запустил руку в вазу с фруктами. Выудив спелый персик, он вгрызся в него, не удосужившись разрезать. Прожевав сочную мякоть и дав Версафию понервничать во время затянувшейся паузы, Гаситель ответил:

— Нет, досточтимый Версафий, вовсе не отказаться. Вы, должно быть, невнимательно меня слушали. Я лишь сказал, что сейчас неподходящее время для того, чтобы избавиться от Иарния.

— Почему? Поясните, — глава Тайного совета подался вперёд и пристально посмотрел на Шорха, преодолевая воздействие, которое оказывал его взгляд.

Гаситель доел персик и не глядя бросил косточку в сторону. Она стукнулась о пол. Версафий ни на миг не отвлёкся, сосредоточив взгляд на лице Шорха. Тот улыбнулся:

— Рад, что к вам вернулось профессиональное самообладание. Вот теперь слушайте и следите за расстановкой приоритетов. Мы не можем прямо сейчас убить Иарния, ибо лично с ним связано начало этой войны. Мнимое покушение посланца Магармуса на жизнь Басилевса дало вам железный повод для вторжения в Мадженси. Если сейчас в Риаджанге произойдёт смена правителя, Храмы Дня и ваши союзники из других стран могут изменить своё отношение к начавшемуся конфликту и осудить агрессию Риаджанга. Иарний — символ оскорблённого величия, и он нам до поры нужен. К тому же, вокруг отнюдь не идиоты, и если с разницей всего в пару дней произойдут государственные перевороты в обеих воюющих державах, кто-то что-то может заподозрить. Не забывайте, что среди Владык Храмов только Кирос с нами в одной упряжке, остальные же могут выкинуть что-нибудь неожиданное. К примеру, сплотить мелкие государства против Риаджанга, навесив на империю ярлык злобного агрессора и пособника Ночи. Наличие на троне законного Басилевса, воюющего из-за подлой попытки его убить, не позволяет этого сделать. А вот на вас в качестве нового императора им, простите за откровенность, первое время будет просто наплевать.

Версафий поджал губы, но согласно кивнул, признавая разумность доводов Гасителя.

— Что вы в таком случае предлагаете? — спросил он, подозревая, что Шорх имеет своё видение дальнейшего развития ситуации.

Гаситель неторопливо оглядел гору фруктов, взял большое красное яблоко и проговорил:

— Вам следовало бы вернуть доверие Басилевса. Оно пошатнулось из-за успехов мадженских легионов на территории империи, как вы сказали. Ну так решите эту проблему и принесите Иарнию радостную весть.

— Легко сказать, — скривился Версафий. — Мадженцы нагнали сюда лучшие войска, мы пока ничего не можем с ними поделать. К тому же наши дружины подчиняются теперь только Сифию, Басилевс позаботился, чтобы я был лишён возможности отдавать им приказы.

Шорх усмехнулся:

— Пусть войска занимаются своим естественным делом — воюют в поле. Но не всё решается там. Можно нанести хитрый удар.

При этих словах с пальцев левой руки Гасителя сорвалось маленькое узкое лезвие темноты, мгновенно рассёкшее пополам яблоко, лежащее на ладони правой руки.

— Уничтожте командование вторгшихся мадженских легионов и дезорганизуйте их тем самым, внесите сумятицу в их ряды, ну а уж ваши дружины сами воспользуются ситуацией. Для проведения этой операции я дам вам нескольких сильных магов Ночи, прибывших со мной из-за океана, и пару десятков отборных форлов, обученных проникать в хорошо охраняемые места. Думаю, недели вам должно хватить на проработку деталей, а там я Иным путём доставлю всех, кого нужно, поближе к расположению мадженских легионов. Как вам такая идея? — Шорх вновь улыбнулся самыми уголками губ и протянул Версафию половинку яблока.

Глава Тайного совета задумчиво теребил пальцами подбородок. По глазам было видно, что идея пришлась ему по душе.

Смутное разноцветное пятно впереди.

Сколько ползти до него: неделю, день, краткий миг? Не имеет значения…

Острые мелкие камни впивались в извивающееся обгоревшее тело, но сознание лишь отстранённо наблюдало за сполохами боли. Ползущему человеку всё было безразлично. Над всем довлело ощущение потери и крайняя опустошённость. Что же влечёт его вперёд, что заставляет ползти по камням из утробы мрачной пещеры сквозь узкий проход? Наверное, то яркое пятно, что виднеется впереди. Но почему, зачем?

Путь сопровождался болью, а пятно манило неизведанностью и новизной. То был выход в большой мир из маленького мирка потаённой пещеры, находящейся неведомо где. Наверное, это напоминало путь рождения к новой жизни…

Сколько времени прошло — неизвестно, но вот человек достиг своей цели. Пальцы, изъеденные страшными ожогами, ухватились за каменные края узкого выхода из пещеры, руки напряглись, вытягивая плохо слушающееся тело наружу. Взгляд, наконец, сфокусировался, и человек понял, что разноцветное пятно — это небеса, полыхающие яркими закатными красками.

Сколь же красив был этот закат! Человеку показалось, что ничего более прекрасного, наполненного б о льшим внутренним смыслом и гармонией он ещё никогда не видел. Безликая каменистая пустошь предгорий отступила на второй план, растворилась в том небесном пламени, которое притягивало взгляд слезящихся глаз. Небо потрясало воображение своей безграничностью и глубиной. Оно было бездонным омутом, в котором полосами света и причудливыми вензелями облаков смешались насыщенные краски — багряная, ярко-алая, жёлтая, фиолетовая, рождающие сотни оттенков, названия которым человеческий язык просто не мог дать. Некоторые штрихи общей картины на небесном полотне не воспринимались глазом, а скорее отражались в душе, затрагивая её тончайшие струны…

Человек почувствовал, что по его щекам катятся слёзы. Возможно, просто сильно слезились отвыкшие от света глаза. А быть может нечто, вызревающее в нём, откликнулось на безмолвное небесное послание, начертанное в вышине закатными лучами заходящего солнца.

Сами собою зазвучали в голове слова, пришедшие неведомо откуда:

Словно что-то щелкнуло в голове. Человек вспомнил, что его зовут Зоклас и что за последнее время он несколько раз опасно приблизился к порогу смерти, заглянул за него. Вспомнил он и то, откуда взялись в его памяти эти странные, звучашие нараспев слова. Когда-то его удивило это невнятное пророчество с единственным упоминанием слова «Закат», показавшееся абсолютно бессмысленным. Зоклас получил его вкупе с другими бесполезными сведениями из наспех сфабрикованной магической книги, за которой его посылали, — из «Гримуара Заката». Сии туманные строки приписывались перу малоизвестного мага Трильбара, который, как теперь знал Зоклас, жил сто лет назад.