Роджер Желязны - Колесо Фортуны

Я пошел к клубу и присоединился к проигравшим, когда они толпой направились к девятой лунке, чтобы посмотреть окончание турнира.

Гарри одолел лунку и закончил турнир Единственным Выжившим. Я вручил ему ключи от номера Дебби и просидел остаток дня в баре, думая о Дебби, настоящей и иллюзорной.

Вечером я принес Поле цветы.

Когда она отправилась спать, я провел целый час перед зеркалом, разглядывая себя и удивляясь.

Насколько глубоко во мне спрятан я настоящий?

Когда похожий на плесень налет, покрывающий поверхность астероида, помахал ему в ответ, Лаки Старр забеспокоился, что удача начинает ему изменять.

Все шло точно по графику. А теперь, впервые с тех пор, как они покинули Землю, жизнь — или что-то разительно ее напоминающее — продемонстрировала свои неприглядные признаки.

Время для этого было более чем неудачным.

Лаки повторил движение, которое сначала сделал шутки ради, то есть поднял руку в скафандре и слегка помахал ею.

Крошечные сероватые усики, еле различимые на скалах, где они гнездились, вновь приподнялись и медленно колыхнулись из стороны в сторону.

Он повернулся, насколько мог, к своим наблюдателям, не сдвигая с места ботинок на липкой подошве.

— Вы это видели? — спросил он.

— Что видели? — раздался в шлемофоне голос Андреа Гардейн. — Я говорила тебе, когда ты настаивал на полете сюда, что там ничего не увидим, кроме космического обломка толщиной в полмили… — Наконец она поняла, на что он показывает, и подплыла ближе. — О, преисподняя, — тихо выдохнула Андреа.

— Ага. По-моему, лучше вернуться к капитану Роджерсу.

Он знал, что это было не то открытие, которое способно обрадовать капитана.

На самом деле Роджерс был недоволен им с самого старта. Еще когда Лаки представлялся ему в центре подготовки астронавтов в Хьюстоне, предъявив выигрышный билет на этот полет, между ними словно кошка пробежала.

— Это действительно твое имя? — первым делом спросил Роджерс. — Что это за имя такое?

— Мои родители были поклонниками Азимова, — устало объяснил Лаки. Ему не впервые задавали подобный вопрос. — Поскольку фамилия у нас и так совпадала с фамилией персонажа, меня и назвать решили в его честь.

— Что это за Азимов такой? — спросил Роджерс.

Лаки уставился на него. Чтобы в космическом бизнесе был человек, не знающий этого имени? Он напомнил себе, что является профессиональным архивистом, чья работа заключается в переводе всего написанного на недолговечной бумаге во всемирную базу данных, к которой у каждого есть доступ, и что его специальностью были как раз писатели категории Азимова — область, интерес к которой был сформирован родителями.

И тут его взгляд упал на именную табличку на комбинезоне собеседника.

— Энтони Роджерс, — прочитал он, расплываясь в широкой усмешке. — И вы полагаете, что мое имя странно звучит?

Роджерс либо не понял его, либо понял, но остался этим недоволен, судя по взгляду. Лаки благоразумно замял эту тему и с тех пор представлялся как Бак. В конце концов, он выиграл это путешествие в лотерею, и на ближайшие несколько месяцев его комфорт, если не жизнь, будет зависеть от Роджерса и от тех, кто в этом рейсе наблюдал за пассажирами.

Дней сорок тому назад Международная космическая программа оказалась под угрозой срыва из-за отсутствия финансирования, и тут какой-то скромный гений из отдела по связям с общественностью предложил свое решение. Люди больше не хотят платить налоги на поддержку программы, но поразительное количество энтузиастов выразило желание бороться за право участвовать в ней. Даже требование к победителям поставить отпечаток большого пальца на отказе от претензий к Международной космической администрации в случае увечья или смерти, что еще случается в космосе время от времени, остановило немногих соискателей. Лотерея Солнечной системы, как ее назвала МКА, принесла такие поступления, что космическому агентству пришлось организовывать миссию за миссией, чтобы истратить их и организовать путешествия победителей месяца. Некоторые фонды были выделены на строительство популярного Колеса Фортуны, космической станции в форме пончика, наподобие тех, что еще до наступления космической эры были описаны фон Брауном, Кларком и другими, с той лишь разницей, что это было не научное учреждение, как они себе это представляли. Оно вмещало в себя все виды азартных игр, включая такие, в которые можно играть лишь в свободном падении, но надо при-168 знать, что этот великолепный курорт тоже стал источником дохода и поддерживал на ходу все расширяющийся флот «шаттлов».

— Жизнь? — уныло повторил Роджерс, когда Лаки и Андреа пришлепали на корабль и разделись. — И это… помахало тебе?

Лаки кивнул.

— Возможно, какой-нибудь вид рефлексивной мимикрии, — предположил Рубен Мальдонадо, навигатор. — Мы не можем утверждать, что это была разумная реакция…

— Какая разница? — вмешалась Берта Уингейт, уперев крупные кулаки в бедра. — Разумная или нет, вопрос стоит так: мы или они. Если мне не удастся заложить бомбы и разнести эту скалу вдребезги, пока она не подобралась близко к Земле, нам всем придется отправиться вслед за динозаврами.

— Да, — сказала Андреа, — но предположим, что это единственное место, где эта жизнь существует. Полностью уничтожить иную форму жизни…

— Плесень! Слизь! Вы сами ее так описали, — сказала Берта. — Она может существовать на половине астероидов этого пояса. Если мы из-за какой-то слизи не сделаем того, ради чего мы здесь, то, возможно, мы и не заслуживаем выживания. Не вижу даже причины докладывать об этой ерунде. Это только усложнит положение.

Рубен тихонько прочистил горло.

— Хотелось бы напомнить вам о маленьком украшении нашего Лаки, — сказал он.

Все глаза повернулись в сторону Лаки, который и сам забыл об опоясывающей его лоб тонкой проволочке с миниатюрным глазом и ушками, которые транслировали все, что он видит и слышит, на корабельный передатчик, а тот, в свою очередь, незамедлительно отсылал все это домой, где информация перерабатывалась в программу виртуальной реальности. Носить подобный передатчик было таким же обязательным требованием, как поставить отпечаток пальца на отказ от претензий; пятьдесят других победителей лотереи получат копии отредактированных версий программы, с тем чтобы испытать — почти — наиболее острые моменты, свидетелем которых станет Лаки. При этом выбрасывались долгие периоды бездействия и скуки. Тем не менее розыгрыши этих виртуальных путешествий пользовались меньшим успехом, чем реальные полеты, за исключением тех редких случаев, когда выигравший действительно погибал в аварии или от несчастного случая. Лаки предпочитал не рассматривать эту вероятность, так же как и то, что крылось в темной стороне человеческой природы. Дело заключалось в том, что изображение колышущихся усиков и всего того, что о них было сказано, уже находилось на пути к Земле, и остановить этот процесс не было возможности.