Элен Варрон - Слуги тьмы

Было уже далеко за полдень, когда впереди заблестела водная гладь Атабаска. Все трое были едва живы. Истомленный жаждой Сильвер сунулся было к воде, но берег здесь был высоковат для хромоножки, и Даниэль его не пустил, сам принес воды в обеих флягах. Позволил Элли и псу передохнуть минут пять и повел их к хижине.

Больше всего пастуха тревожило воспоминание о следившем за ними зайце. Кто же все-таки смотрел его глазами: колдун или пер Альберт? Пожалуй, правильнее думать, что колдун. И надо срочно позаботиться о своей безопасности.

Когда они наконец вышли к хижине, от тела Одживея бросился врассыпную выводок диких котов. Коты в Тайге водились самые разнообразные: потомки лесных и камышовых, а также простых деревенских, одичавших и мутировавших после Смерти. Явившиеся пировать были тигрового окраса — ярко-желтые, в коричневую полосу — и с длинными, выступающими, как у вымершего в незапамятные времена саблезубого тигра, верхними клыками. Вспугнутые звери прыжками промчались через открытое пространство и нырнули в лес. Сильвер негодующе залаял вслед нахальным пришельцам, хотел было рвануть в погоню, но через пару шагов растянулся на мху и с несчастным видом принялся лизать больную лапу. От мертвых лемутов, сваленных в дальнем конце площадки, не побежал никто — видно, даже самые невзыскательные трупоеды не соблазнились их вонючим мясом.

Возле загородки загона показался Хайат, подозрительно оглядел пришедших. Фыркнул и снова скрылся в зарослях.

Даниэль повел Элли к реке. Он замучился, пока тащил на плечах Сильвера; мокрая от пота рубаха липла к телу, и сверкающая под солнцем водная гладь неодолимо тянула к себе.

— Шаг не шагну, пока не выкупаюсь. — Он снял и аккуратно разложил на прибрежном мху оружие; у лука натянул тетиву и рядом положил стрелы, чтобы в случае опасности не терять драгоценных секунд, а моментально встретить нападение любого врага. Затем Даниэль с облегчением скинул сапоги, стянул с себя куртку, рубаху и замшевые штаны. Застеснявшись зеленоглазой, остался в полотняных подштанниках и зашел в нагревшуюся у берега неторопливую воду.

— Аиэль? — тревожно окликнула Элли.

— Давай сюда! Надо освежиться, и за дело.

У самого берега дно было чистое, песчаное, но дальше начинался темный ил, из которого поднимались водоросли — маленькие побеги и стебли без верхушек, в прежние времена объеденные Сат Ашем. Даниэль прошел несколько шагов и, когда вода добралась до груди, бесшумно скользнул в ее зеленоватую прохладную глубину. Проплыл с открытыми глазами, вынырнул, оглянулся. Элли застыла на берегу, и по мшистому спуску к реке ковылял Сильвер.

— Элли, — позвал пастух негромко, помня, что звуки над водой разносятся далеко и могут привлечь нежеланных гостей.

Зеленоглазая отстегнула ремешок с подвешенной флягой и прямо в своей пятнистой шкуре шагнула в воду. Медленно, ощупывая ногами дно, она зашла по пояс и остановилась, испуганно прижимая к груди сломанную руку.

— Дальше не ходи, милая, — посоветовал Даниэль. Стоя в воде вертикально, он подгребал руками, чтобы оставаться на месте.

— Милая, — неожиданно проговорила Элли его голосом.

— Милая, — подтвердил он, подивившись.

Сильвер добрался до воды, опустил морду и начал шумно лакать. Элли беспокойно вглядывалась в пронизанную солнечными лучами воду.

— Не трусь, пиявок тут нет, — сказал Даниэль, а про себя подумал, что пиявки и прочая болотная нечисть ей, наверно, не в диковинку; а вот речной простор, громадный объем чистой воды могут с непривычки пугать.

Элли осторожно обмыла кисть и предплечье сломанной руки, ополоснула лицо и шею. Струйки воды побежали у нее по плечам и груди, затекая под шкуру. Даниэль подплыл ближе, стал на дно.

— Дай, помогу.

Приподняв ее сломанную руку, чтобы вода не попала под шину, он плескал воду Элли на спину и исцарапанные плечи, легко проводил по коже ладонью. Ее мышцы были напряжены, она посматривала на пастуха с опаской.

— Да не робей, не утоплю, — усмехнулся он и шлепнул Элли по спине. — Хватит с тебя. Шагай на берег.

— Милая, — заявила зеленоглазая. — Хорошая. — Голос уже не звучал, как голос пастуха — то были ее собственные низкие, хрипловатые ноты. — Аиэль. Тихо, тихо.

Даниэль обнял ее за плечи и повел из воды.

— Сладко говоришь, но сейчас пора уносить ноги. После потолкуем.

У кромки воды лежал вволю налакавшийся Сильвер, блаженно жмурился. Внезапно он поднял голову, насторожив уши, а в загоне заволновались, захрапели лорсы. Даниэль замер, обратившись в слух. Далеко в лесу раздавался топот. Пес вскочил, вытянул шею, заворчал.

— Беги, — пастух толкнул Элли к хижине, а сам быстро натянул замшевые штаны и сапоги, накинул куртку. Затянул ремень, на котором висели меч и охотничий нож, забросил за плечо колчан, подхватил лук и приготовленные стрелы. Теперь можно было драться.

Топот приближался, стал слышен треск ломаемых сучьев; по лесу мчалось нечто громоздкое и тяжеловесное. Элли неохотно уходила от реки, оглядывалась на Даниэля. Пес лаял, скакал на трех лапах вдоль кромки воды.

— Сильвер, домой! — рявкнул пастух. Бегом догнал зеленоглазую, повлек за собой. До хижины оставалось шагов сто.

— Быстрей!

В загоне взревел Хайат, замычала лорсиха. Возле изгороди сквозь куст проломился грокон — огромный дикий вепрь. Страшная клыкастая морда, свирепые глазки, черная щетина на шее, толстенная шкура, которую пробьет разве что рогатина со стальными наконечниками… Грокон понесся не прямиком к женщине и Даниэлю, а наперехват, стремясь отрезать их от дома.

Зеленоглазая издала рыдающий вопль и неожиданно со всех ног бросилась прочь от вепря, через площадку вдоль реки.

Даниэль стал как вкопанный. Грокон повернул и мчался теперь на него — огромная клыкастая смерть, закованная в щетинистую шкуру. Быстро приладив к тетиве стрелу, пастух выцелил глаз зверя. Отпустил. Стрела уткнулась в кость над глазом, бессильно упала.

Грокон взревел, мотнул головой. Даниэль понесся к хижине, на бегу выхватывая новую стрелу.

Где-то далеко за спиной кричала Элли, заливался лаем Сильвер, в загоне бесновались лорсы. И раздавался топот — топот и рев грокона.

У хижины Даниэль обернулся. Гигантский кабан настигал, левый глаз у него был залит кровью. Шанс, хоть и маленький… Вепрь и без того подслеповат, а сейчас видит одним глазом… Ну, получай! Запела отпущенная тетива, стрела чиркнула по широкому лбу чудовища. Промазал!

Пастух нырнул за угол хижины, приник к бревенчатой стене. Грокон с разгону пронесся мимо. Даниэль отступил назад, скользнул вдоль обращенной к реке стены, завернул за угол. Вепрь ринулся из-за угла ему навстречу.