Ирина Соколова - Время звёзд

Внутренняя планировка храма ничуть не изменилась за эти годы, так что найти дорогу к выходу не составило особого труда. Анфилада пыльных, полузаброшеных помещений заканчивается одним из боковых выходов с распахнутой настежь дверью.

На площади у Храма вовсю кипит бой. Вооружённые чем попало гости отбиваются от многочисленных воинов в астайской одежде. Тоже этаха, но с обрезанными волосами и бесцветным безумием в глазах. Кое-где мелькают яркие одеяния растерянных жриц, с перепугу позабывших о пристёгнутых к икрам ритуальных ножах.

— Отец! — Ваэй отчаянно рванулся куда-то в сторону. В последний момент успеваю сжать чуть не выскользнувший из пальцев рукав его куртки.

— Возьми! — Передав парнишке подобранный кинжал, разжимаю руку. Ваэй уже признан взрослым и воином, я не имею права его остановить. Да хранит тебя Богиня, парень.

У самых ступеней лежит труп жрицы. Та самая, начинавшая праздник. На юном лице навеки застыл испуг и какая-то детская обида. Вытаскиваю из ножен её кинжалы, подкидываю в руках, привыкая к балансу. Подойдёт. Надо найти файха.

Кое-кто из нападавших уже обратил внимание на появление нового лица. Несколько человек бросились ко мне с разных сторон. Не проблема.

Моим первым противником оказался высокий, молодой совсем парень со знакомым чем-то лицом. Встречались раньше? Не важно. Отбить направленный в голову удар, вторым кинжалом распороть живот. Развернуться, рассекая горло следующему противнику. Мне показалось, что впереди мелькнуло праздничное одеяние Джалэная. Устремляюсь туда, расчищая себе дорогу клинками. Смена стоек, уклоны, выпады — иногда бой до жути напоминает танец. Сотворение смерти — страшная, отталкивающая, вывернутая наизнанку красота. Ещё один упавший под ноги труп, пробежать несколько шагов, отбить удар… Поймать потрясённый, неверящий взгляд. Глаза Верховной Жрицы широко распахнуты, с лезвий узких клинков в её руках срываются багряные капли. Потом, Верховная, всё потом. Вы же только-только призвали своих девиц к порядку!

Где же?

Мой файх тяжело валится на землю, пытаясь зажать рану на боку. В последний момент успеваю оттолкнуть добивающую руку, полоснуть по глазам торжествующего отступника. Аркай?

— Вы живы? — стою над телом главы клана, оскалившись и сжав рукояти кинжалов. Ну, кто ещё?

— Где тебя носило, жеребёнок паршивый?!

Еле удерживаю облегченный вздох. Жив! Ну что ж, теперь посмотрим, кто сможет до него добраться.

Этха сражались отчаянно. Слишком страшная, невозможная, не укладывающаяся в голове вещь — нападение на храм Богини в ночь Первого Полнолуния. Додумавшихся до подобной мерзости следовало уничтожить во что бы то ни стало. Этха бились как демоны, но голыми руками, против вооружённых и более многочисленных нападавших немногое сделаешь.

В тот момент, когда это стало ясно почти всем, в спины отступникам неожиданно ударил отряд рыцарей, возглавляемых невысоким воином в подозрительно знакомых фамильных доспехах. На секунду мне показалось, что я сплю. Впрочем, миг растерянности прошел, и теперь основной задачей стало докричаться до юной воительницы сквозь шум битвы.

— Белка! Прикажи своим людям не трогать обычных этха!!! — могу, если надо, как выяснилось.

Альрэна, умница, не растерялась. Лишь замерла на секунду, увидев и узнав меня. И тут же передала команду своим воинам.

«…Рьешши встретила его в одном из постоялых дворов Шерла. Через два дня после отъезда из Серого Замка. Она не знает, куда он мог направиться в дальнейшем».

Дэррик Витанийский отложил письмо и глубоко задумался. В Ллевельдеиле полуэльф не появлялся. Более того, знакомый эльфийский маг сообщил, что в числе подданных Князя авантюрист и путешественник по имени Морион вообще не значится. Волшебник чуть заметно поморщился. Вся эта история была, кажется, намного загадочнее, чем он предполагал.

Маг достал из стопки чистый лист бумаги и принялся набрасывать письмо Аркаю. Обезумевший от горя файх, предложивший верность всего своего клана в обмен на покровительство и помощь в отмщении, кажется, в этот раз всё же будет полезен. Если добыча затерялась в Степи, он её найдёт.

В превращённом в лазарет Храме было шумно и людно. Уцелевшие файхи уже послали гонцов к своим кланам за воинами и целительницами, а пока прекрасные жрицы лично меняли повязки, готовили еду, поили раненых и отгоняли смерть от тех, кому посчастливилось выжить в произошедшей бойне. Альра с её отрядом смотрелись здесь довольно чужеродно, но Верховная непререкаемым тоном заявила, что неожиданные спасители останутся здесь, пока не залечат раны и никто не посмел с ней спорить. Старшая жрица тоже получила лёгкие ранения в предплечье и бедро, но отлеживаться не пожелала, быстрым шагом перемещаясь по всему Храму и железным тоном командуя как своими уцелевшими девицами, так и суровыми воинами, причём не различая этха и жителей Альянса. Даже Белка поглядывала на неё с нескрываемым уважением.

Мой файх ещё не пришёл в себя. Джалэнай неподвижно лежал на циновке, вынуждая меня, как единственного оставшегося невредимым воина, сидеть у его изголовья с самым преданным и обеспокоенным видом. Разумеется, собрав перед этим всех способных держаться на ногах Каракалов, раздав, на правах самого старшего, срочные поручения, проследив за тем, чтобы к Белке и её людям отнеслись со всей возможной вежливостью, поприсутствовав на совещании Верховной с уцелевшими файхами и теми, кто вызвался их заменить, приняв посильное участие в оказании помощи раненым… Честно говоря, это была первая и, кажется, единственная возможность присесть за весь день.

— Яаттай… — лежащий на соседней циновке Ваэй заворочался и попытался подняться.

— Лежи, ты что! — укладываю его обратно. — Пить?

— Да. — Подношу к его губам чашку с водой. Напившись, мальчик утомлённо закрывает глаза и, кажется, вновь засыпает. А я в который раз чувствую смешанное со стыдом облегчение. Говорить, что он теперь глава семьи, придется ещё не сейчас.

— В себя не пришёл? — неслышно подошедшая Верховная Жрица уселась рядом, звякнув многочисленными украшениями. Даже хромать бесшумно умудряется. Потрясающая женщина!

— Нет.

— Перемотай потуже, — она протянула мне раненую руку. — И скажи, наконец, своё имя, я вчера не успела его расслышать.

— Яаттай, — склоняюсь над её рукой, распутываю тугие узлы на совесть наложенной повязки, — Могу я просить об ответном даре?

— Наглее-е-ец! — жрица криво усмехнулась, — Впрочем, признаю, заслужил. Алаксая. При рождении — Алаксана.

Вздрагиваю. Вот это да! Первый раз слышу, чтобы верховной жрицей становилась нечистокровная этха. К детям от чужаков в кланах относятся не слишком хорошо. Жить позволяют лишь доказавшим свою полезность.