Виктор Безмага - Дары силы

В себя, его привел толчок, который видимо, ознаменовал его падение на пол. Звон в голове превратился в монотонное гудение одного колокола, языком которого являлся Федор. Голоса до этого только о чем-то невнятно шептавшие, вдруг, заговорили в полный голос. Они обещали все муки ада, если он продолжит то, что начали его сподвижники, и все радости земли, если он от этого откажется, они кричали и делали предложения одно заманчивей другого, перебивая друг друга, словно каждый пытался перекричать остальных. Несмотря на весь этот шум, болевые судороги прекратились, и Федор смог оглядеться. Он находился внутри звезды, которую он создал в приемном зале, на лучах ее стояли ястреги, каждый в своем знаке, три женщины и Ворон стояли позади них и образовывали квадрат. Все присутствующие пели какую-то песнь, смысл которой он не улавливал, но интуитивно осознавал, что голоса и колокол своим ревом, стараются ее заглушить. Он понял еще одно, нужно как угодно, но дойти до центра звезды, нужно вернуть силу, тогда все будет хорошо.

Идти Федор не мог, после перенесенной боли мышцы отказывались служить, по этому он полз, полз, стремясь к центру, полз, видя единственную цель в конце красного коридора восприятия.

И он добрался, когда цель оказалась достигнутой, он понял, что предстоит еще одна мука, нужно встать во весь рост. Голоса словно сорвались с цепи, каждый из них кричал, вопил о том, что если он сделает это, то потеряет всю силу, все что имеет, но другого выхода он не видел. Медленно подтянув ноги, он оперся на едва слушающиеся кисти рук и стал медленно подниматься. Чем выше оказывалась его голова, тем тише становились голоса, и дальше уходил от него рвущий душу гул колокола.

Когда он поднялся во весь рост, то в окружающей его действительности не было комнаты, не было звезды выложенной на паркете, не было его сподвижников, была только абсолютная тишина и окружающее его пространство со смазанным внешним барьером. Ощущение было таким, словно он находился в центре торнадо, несущего в себе потоки грязи, камней и пыли, подхваченных с земли. Чем больше он всматривался в этот кружащий вокруг него поток, тем больше понимал, что это не грязь, он увидел, что мимо него проносятся вещи, предметы которыми он когда-то дорожил, за обладание которыми он боролся. Вот мимо пролетел, так желанный в детстве перочинный нож, так никогда и не купленный. Вот пролетел автомобиль "Жигули", мечта, которая сбылась, только по непонятным причинам, все и нож и автомобиль и несущееся с невероятной скоростью охотничье ружье, было одинакового размера, тем не менее, он понимал, что все они настоящие, и их размер просто определяет его желание обладать этими вещами. Федор хмыкнул, и подумал, что желания могут выполняться, а могут, и нет, все зависит от их силы, но никому еще глупые желания не принесли счастья.

Словно согласившись с ним, вещи пропали, а из струй потока стали возникать человеческие лица. Федор сразу увидел в одной компании всех людей, которых знал, в разное время и в разных обстоятельствах. Ему никогда не приходило в голову, что их так много. Но поток проводил свою селекцию, и малознакомые лица постепенно исчезли, оставалось все больше лиц, лицезрение которых вовсе не приносило Федору удовольствия. И наконец он понял, что окружен врагами, теми кто ненавидел его достаточно, чтобы желать его смерти, теми кого ему удалось убить, и теми кто еще жил, в том или этом измерении. Неужели это конец, подумал он, но все его сознание воспротивилось этому, он уперся ногами в землю и стал их рассматривать.

Ну, этого душмана он не забудет никогда, первый человек которого он убил лично, война есть война. А это кто? Ах да, первый любовник его благоверной, но он его не ненавидел, значит тот, ненавидел его, кстати, а почему самой благоверной в этом ветерке нет, она то его должна ненавидеть, хотя, черт их баб разберет. Ладно, ребята валите отсюда, будет время разбираться, разберемся и с вами.

Смерч послушно убрал лица, следующим номером программы были друзья, закадычные и не очень, дружбаны по детскому дому, сослуживцы погибшие и ныне здравствующие, сокурсники по технарю, приятели по работе, и наконец, нынешние его последователи. В сердце появилась щемящая тоска, вон пролетел Костя Шунт, эх его бы сюда, да нет его уже шесть лет, где вы друзья. Вихрь услужливо стал формировать человеческую фигуру.

Стоп, осознал происходящее Федор, это что искушение Христа, а какова плата, или начальный взнос? Вихрь услужливо сформировал область с лицами его нынешних сподвижников, вызвав у Федора болезненный укол совести. Знаешь дорогой, сказал он, обращаясь конкретно к вихрю, проституток не любят ни где, а предателей карают, по всей строгости закона, и хоть я им и не присягал, но они присягали мне, все разговор закончен.

Боль. Господи, когда это кончится. Но вот пришло ощущение, что боль уже не та, нет судорожных рвущих нервы пульсаций, холода и огня, нет непроизвольного сокращения мышц, выматывающего последние силы гула и разлагающего сознание шепота. Просто ноющая, тянущая боль во всем теле, какая бывает после интенсивных физических нагрузок, только несколько сильнее, и главное в голове, просто боль. Запах, запах лесных цветов. Свет, свет не мерцающая серая мгла, а слабый свет ночника за плотной шторой. Слабый стон, и вдруг он понял, что это стонет он сам.

За шторой произошло мгновенное шевеление, и ночник потух, затем штора отошла в сторону, и он увидел перед собой незнакомый женский силуэт, Нея, только и смог прошептать он.

Дальнейшее трудно было описать одним словом, женщина не стала кричать, она просто ойкнула и вылетела из комнаты. А еще через полчаса у кровати собрались все. Ночник еле мерцал в стороне, тем не менее, Федор ощущал, что свет изрядно режет глаза. На лицах присутствующих была написана такая неподдельная радость, что Федор начал беспокоится, что произошло что-то из ряда вон. Он сурово посмотрел на Ворона и тихо, на большее не хватало сил, одними губами, прошептал:

- Говори.

И его услышали, Ворон сделал полупоклон и негромко заговорил:

- Раньше когда этим миром правили только боги, сила даровалась только по их воле, получающие ее должны были быть покорны богам, и использовать ее только по их повелению, боги контролировали силу. Но после войны и бури, сила магии или сила мира, стала почти бесхозной, к ней обращались как к самостоятельному существу, ей молились, ее боготворили. Но сила не может быть самостоятельной, иначе она перестанет существовать, ей нужен владыка, но люди долго не понимали этой простой вещи, и тогда сила стала выбирать сама.

Поскольку не все могут не то что управлять, но даже чувствовать силу, то и сила живет только в том, кто на это способен. На первом этапе, человек чувствует, что может создать с помощью силы, что-то, затем его затягивает процесс созидания, созидания чего угодно, земных благ, домов, армий, денег, в конце концов. Но наступает момент, когда сила требует от человека отчет и проводит экзамен по своим правилам, этот экзамен, маги называют инициацией. Этот обряд проходят только мальчики, девочкам сила либо дана, либо нет, и объем ее, как правило, раз и навсегда определен. Придумана масса способов, ограничивать силу девочек, силу мальчиков же, ограничить невозможно.