Виктор Безмага - Дары силы

- Поймите, на то, чтобы совершить чудо, или магическое действие, у делающего уходит почти столько же энергии, сколько простые смертные тратят на изготовление какой-нибудь вещи собственными руками, - пояснил магистр. - Это очень утомительно. На начальном этапе это ограничивает людей имеющих способности, а потому, магия требует и изрядной физической подготовки. Это причина, по которой в Стеоне проходят боевые искусства все и маги и ученые. Все, без исключения, выпускники Стеоны, еще и неплохие бойцы, сами по себе, без магии. - вообще, если вопрос можно решить без нее - все стараются именно так его и решить. По этому правило первое - если можно обойтись без применения силы - обойдись без неё...

Лекцию прервал резкий свист, и топот копыт, из высокой травы, словно из-под земли вынырнули два конных и помчались сторону ближайшего кургана, на вершину которого уже выехало пол сотни других всадников, явно изготавливаясь к атаке. Фигуры помельтешили на гребне и с гиканием ринулись на караван, выхватив клинки, изгибом явно напоминающие казацкие шашки.

Все дружинники в свою очередь быстро сбились в кучу, возле телег и спешившись выставили стену прочных деревянных щитов, на самом краю обочины шоссе. Тяжелые, прочные, обтянутые кожей и обитые железными полосами щиты раньше везли на телегах обоза, но после захода в степь, дружинникам был отдан приказ нести их в руках. Движение каравана при этом замедлилось, но дружина не роптала. Теперь, эта предосторожность дала свои плоды. Закрытый щитами строй, ощетинились короткими острыми пиками.

Магистр и его ученики и всадники. Образовавшие второй ряд строя, тоже успели спешится, оказавшись под защитой тяжелых щитов, а прочие воины завершили свое преобразование. В результате один фланг цепи прикрывал тролькар, другой горанлин а в воздухе над строем висели две гарпии. За спинами строя находилось как минимум четыре обученных мага и три совсем зеленых ученика. Все черные мечи оказались под защитой простой стали.

Нападавшие уже не имели возможности остановиться, они врезались в строй пик поднимая коней на дыбы, нанося мощные косые удары и ломая клинки об верхнюю обивку щитов. Задние пытались обогнуть фланги построения, подняться на дорогу и ударить в тыл, атакуя по ровному дорожному покрытию, но первые наткнулись на тролькара, который просто ударом в горло убил лошадь и мощными закованными в хитин кулаками с острыми кромками, разорвал всадника на двое. Огибавшие другой фланг познали ужас столкновения с вооруженным топором горанлином, два лошадиных и три человеческих трупа, отбили всякую охоту подходить в плотную. В результате волна нападавших, разбилась об строй как об волнорез и обогнув его, устремилась в разные стороны по дороге. Оставив на поле около полутора десятков человеческих и лошадиных трупов, нападавшие уже попытались спастись бегством.

Магистр высказал предположение, что теперь можно будет разобраться, что это за разбойники. Федор крикнул, что ему нужны пленные, и в дело вступили, до сего момента не принимавшие участия в сражении гарпии. Они обрушились с воздуха на удирающих бандитов, нападая сзади, выбивая, или просто выдергивая всадников из седел и окончательно приводя в неистовство лошадей. Когда на земле осталось лежать около десятка бандитов, люди-птицы стали кружить над ними, делая вид, что выискивают обед. Пленные просто лежали ничком, стоня и охая но, боясь даже шевельнуться.

Несколько воинов подошли и собрали пленных.

Федор не ожидал, что пленники окажутся столь изможденными, словно не ели и не спали пару дней, как они вообще решились напасть, он понять не мог. Серые худые люди с трудом держащихся на ногах от истощения они имели вид приговоренных к самой жестокой казни, причем в ближайшее время. Казалось, даже вид тролькара не наводил на них ужас, они были готовы ко всему. Федор меньше всего хотел продолжения кровопролития, все его существо восставало против этого. Он не хотел, не желал, видеть этих людей, разорванными хитиновыми кулаками тролькара, или изрубленными топором горанлина.

Потерь в отряде не было, но отныне скрыть факт присутствия в отряде освобожденный ястрегов, тоже не было никакой возможности.

- Кто вы и откуда - начал допрос Антон, по-своему расценив, замешательство Федора.

Пленные молчали, тупо уставившись на тролькара и еще висящих над ними гарпий.

- Вы останетесь живы, никто не будет вас убивать - заявил Федор, уже приняв однозначное решение.

- Мы из разных мест - сказал старший из них - мы....

К группе пленных молча подошел Ворон и одним рывком содрал рубаху с правого плеча говорившего. В круге на плече, было изображение двух перекркщеных сабель.

- Вот - мрачно сказал он - и нечего спрашивать - что ты собрался с ними делать батор?

И Федор понял, в каком глупом положении он оказался. С одной стороны, спрашивать было нечего, все, что можно сказал знак, а с другой с ними нужно было что-то делать, не орать же на всю Кэшскую равнину, что он пришел, а лить кровь он не хотел. Он был солдат, а не бандит, ну не мог он даже приказать убить этих людей. Вся вина которых перед ним, заключалась в попытке напасть на его караван, те что погибли в бою, это их судьба, но эти. Не было ни ярости не злости, не было желания карать.

- Сначала покормите - сказал он, затем будем разбираться, что с ними делать.

Федор поманил к себе магистра и Ворона и отошел с ними в сторону.

- И что мне с ними делать, - задал он животрепещущий вопрос.

- Ворон улыбнулся посмотрел на Борнга и спросил, используя позаимствованную у Антона привычку, отвечать вопросом на вопрос, и его же коронную фразу:

- Ну а ты батор, сам то как думаешь?

Батору пришлось круто задуматься. Хотя постой, рассуждал он, в условиях существующих в этом мире есть много невозможного, например невозможна агентурная разведка, знак на плече скажет все. Ну и пусть ходят разбойнички с моим знаком, деваться то им, право слово, некуда.

- А давайте заставим их принести мне присягу, - произнес он.

- А дальше - продолжил допрос Ворон.

- А дальше отпустим на все четыре стороны.

- Казнить гуманнее, - задумчиво сказал магистр - разбойники со знаком барона на руке, да тебя скоро будут искать по всему Роолинку, а их перевешают, и спрашивать не о чем не будут, все на руке написано. А так они еще рабами могут стать.

- А кого казнить, - в свою очередь задал вопрос Федор.

- Ну тебя за такую идею и плохое знание общественного устройства, можно просто как отрока выпороть, - заявил с серьезной миной Ворон - а их гуманнее повесить.

- На чем, задумчиво сказал Федор, не понимая, что его разыгрывают, - тут степь кругом.

Два ученых мужа, издали такой жеребиный звук, что Федор сначала и не понял, что они так смеются. Ворон просто сел на землю. И глядя на Борнга снизу вверх произнес, - "ну что, послала сила дитятко, от смейся пока, потом плакать будешь".