Эльдар Сафин - Рыжие псы войны

— Что? Поймали убийцу? — встрепенулась Айра.

— Кого? — удивилась девушка. — Нет, нет! Там пришли воины, говорят, что вам нужно быстрее собираться, прямо сейчас начинается мятеж, ваши свобода и жизнь в опасности!

Самым паршивым в своей нынешней жизни бывший первосвященник Дегеррая считал саму эту жизнь. Змеи, норовящие погреться у вас на животе, пробуждения от холода, ледяная вода в ручье, куда надо таскаться по нескольку раз в день — все это он не любил с детства, бедного и не очень счастливого.

Хороший маг при наличии ресурсов легко одолевает подобные неудобства.

Проблема была в том, что Родрис прятался и не желал особенно выделяться, творя уж слишком большое волшебство, а кроме того, у него было не особенно много сиреневых кристаллов, он их берег.

Ну и в-третьих, он слишком долго не практиковал обыденную магию и многое забыл. В некоторых делах он был лучшим — в том, что касалось священной магии, сложных ритуалов, обращенных к Владыке Дегерраю, он мог навести ужас на целые страны, наслать засуху.

Причем требовалось ему для этого совсем немного — зал для проведения ритуалов, волшебные кристаллы, толковые помощники и небольшая поддержка Дегеррая, любимого бога.

Но в варварской деревушке, затерянной на краю мира, было нужно совсем иное.

Мужчины хотели араки и чтобы уд стоял непрерывно, а девки прыгали к ним в постель.

Женщины хотели, чтобы мужчины не пили, не гуляли и чтобы старые козы рожали, как молодые, и сразу по десять козлят.

Получив отказ в помощи, как первые, так и вторые норовили объявить его обманщиком и как-то напакостить.

Однажды утром к пещере шамана подошло все племя: каждый выкрикивал оскорбления, причем Родрис с удивлением услышал о многих своих грехах, о которых он даже и не подозревал, в частности, о том, что обрюхатил Герру, дочку вождя племени, а также что свел с ума Карриса, который после этого кинулся вниз с края мира.

— Я превращу вас в жаб! — рявкнул он в ответ.

— Не превратишь, ты — ложный шаман! — заорал какой-то смутно знакомый варвар. — Ты только грозишься!

Родрис задумался.

Обыденная магия никогда не являлась его коньком, но кое-что он в ней все же смыслил. Было жаль тратить кристаллы, которые в этих местах добыть просто негде, но выбора, судя по всему, не оставалось.

Мысленно проговорив формулу, Родрис резко выкинул вперед руку и превратил ближайшую к нему старуху в громадную жабу.

Варвары замерли.

— Матушка Гнарри? — осторожно поинтересовался высокий варвар с расписанным шрамами животом.

— Я превратил ее в жабу! — заорал Родрис.

На самом деле он не рассчитал с размерами.

Тем временем варвары успокоились и начали расходиться: Родрис так и не понял — то ли они устрашились, то ли их полностью устроило то, что матушка Гнарри стала жабой, то ли они вообще просто собрались покричать и, наоравшись вдосталь, решили, что пора и поработать.

— Хаос подери этих варваров, прости меня, Дегеррай… — пробормотал он и побрел обратно в пещеру.

Взяв ведро, он поднялся по узкой тропинке мимо пещеры и, пройдя сотню шагов, посмотрел вниз.

Мир здесь заканчивался, далеко внизу на отвесной скале виднелось несколько колючих кустиков, а еще ниже кто-то шевелился — хотя, возможно, это ветер играл обрывками тумана. Еще ниже, в сиреневой глубине, мерцали серебристые звезды, видимые даже днем.

Отставив ведро — с ним еще идти за водой — Родрис не отказал себе в удовольствии осторожно приподняться, и, развязав тесемку на кожаных штанах, помочиться за край мира.

Дайрут слышал про Кристальные Холмы — как и любой ребенок в Империи и всех окрестных странах. Это место упоминалось во множестве сказок, его хозяин — а по другим версиям, хозяева, — были страшными, безглазыми и громадными гномами, что ночами вылезают из пещер, чтобы найти непослушных детей и утащить к себе.

В одной из любимых сказок главный герой, маленький мальчик, ослушавшийся жестокого отчима и украденный после этого Королем Гномов, с помощью хитрости и смекалки убивает страшилище. А затем выбирается из пещеры, идя по оставленным им следам из хлебных крошек.

Но кто именно на самом деле прятался в Кристальных Холмах, было неизвестно. Однако Дайрута беспокоило другое — ему все сложнее становилось сдерживать ярость и ненависть, и он опасался, что в какой-то момент не выдержит и сойдет с ума.

Там, в Орде, огонь в душе словно угасал понемногу, не подпитывался воздухом прошлого. Однако здесь, в Тар-Мехе, все — от стен до сказок, от вычурных, сложных слов до тонких улыбок распорядителя — напоминало ему старую жизнь.

Каждый шаг вызывал новые воспоминания, порождавшие болезненные картины смерти и насилия, мысли о том, что Дайрут — это все тот же Айн, отказавшийся умереть и пообещавший отомстить, но так и не продвинувшийся в своих планах дальше первого шага.

Занятый своими мыслями, Верде даже не попытался возражать Мартусу Рамену. Ему было все равно, и если бы распорядитель Игр сказал: «Протрите солнце — лик Светлого Владыки, а то он стал тусклее в последние дни», то Дайрут так же кивнул бы в ответ.

Выйдя из конторы, обстановка которой совершенно не отложилась в его памяти, десятник Рыжих Псов столкнулся с худым и суетливым человечком, что был помощником распорядителя.

— Что сказал вам Мартус? — елейным тоном спросил тот.

— Очистить Кристальные Холмы, — небрежно ответил Дайрут, едва заметно усмехнувшись, когда помощник вздрогнул.

— Я… Я… — Худой сглотнул, набрал полную грудь воздуха и лишь после этого, успокоившись, продолжил: — Я обязан выдать вам половину гроша, подтверждающую, что вы наняты на службу Тар-Мехом. Когда… если… Ну, мало ли, всякое бывает, и если вы вернетесь, хотя бы частично выполнив миссию, город наградит вас гораздо существеннее.

Дайрут без слов принял половинку большой медной монеты.

За дверью, к которой Дайрут спустился по лестнице, его ждали Рыжие Псы, сидевшие на корточках вдоль стены. Пользуясь свободным временем, они жевали вяленый козий сыр и не стеснялись время от времени сплевывать себе под ноги, на булыжник мостовой.

Кочевник никогда не плюнул бы на ковер, кошму или шкуру, лежащие на полу. Однако камни казались им такой же землей.

— Мы должны очистить от нечисти Кристальные Холмы, — заявил Дайрут невозмутимо.

Рыжие Псы спокойно смотрели на него — никто из них не слышал тех сказок, на которых воспитывали детей Империи.

— На Арену нас не пустят, пока мы себя не покажем, — объяснил десятник. — Небольшой подвиг, за который еще и денег заплатят.

Коренмай поднялся, отряхнул руки от крошек сыра и заявил:

— Значит, надо выдвигаться. Времени у нас немного. Далеко эти холмы?