Виктор Костин - Мир зеленого солнца

Все лошади в лагере, ну, по крайней мере, так было на утро. Матика лежит около шалаша главного вожака свободных людей. Кое-как поднялся, черт пока лежал вроде ничего, а вот встал и сразу понял. Что если с одной рукой еще жить как-то можно, то сейчас уже все, калека полная. А ну одна полу железная и не работает совсем, вернее она работает, но с полпинка, что для руки ну очень плохо, мягко говоря. Вторая рука работает, но только в плане, комбинацию из трех пальцев скрутить, а все остальное как-то делать не хочется. Ведь казалось, попали в плечо, а нельзя шевелить даже в локте, дергает все тело. Пошли к лагерю, шаман Фарел внимательно все оглядывал впереди, а я следом и уже по сторонам.

Никого в лагере не было, здесь все напоминало о поспешном бегстве. Причем бежали даже через костер, и на нем лежала чья-то куртка или плащ, теперь уже не определить, наполовину сгорело. Дыму от этого на поляне было прилично, Фарел затушил и стал оглядывать все вокруг. Я подошел к Матике и посмотрел на нее, она сразу заплакала, и… ну это делать совсем было не обязательно. Я понимаю женские слезы, и расстались давно, но за больное плечо-то лучше не браться. Зашипев от боли, а она отскочила от меня и только тут она поняла, в чем дело. В чем дело и я понял, под глазом, а красивые глаза у моей Матики, зеленые. Это же надо, вроде сколько вместе, а пока не расстались, и она не получила синяк под глаз, и не разодрала себе все лицо, я не замечал такую красоту. Подошел шаман Фарел, сказал. Лошадей нет, и двух сумок с припасами, нет. Надо уходить, в лесу нас могут запросто перебить, с этим был согласен.

Поэтому две калеки и один воин, который по жизни вроде и не воин, должен быть, забегали по поляне. Забегали это сильно сказано, Матика больше морщилась, и смотрела не на то, что надо. Я рукой, которая с протезом, можно сказать орудовал как палкой, а шаман Фарел, больше был занят нашей безопасностью, чем сборами. Вот и собирались, за часа два нашли все вещи, что были в шалаше. Оседлали всех лошадей, шаман Фарел все переживал, пропали его какие-то обереги и все наши съестные припасы. Мы, правда, разжились припасами разбойников, но это было не совсем то, что надо. Двигаться решили по карте в сторону реки, там было баронство какого-то лора Козиса, Фарел вроде даже был когда-то в этих местах, где он только не был этот шаман Фарел.

Вообще здесь эти шаманы выполняют какие-то непонятные функции толи охраны устоев государства, а может и они нечто нашей церкви в те же средние века. Что именно они и есть власть, сильно я не разбирался, а шаман Фарел ничего не говорит. Он все больше про природу рассказывал, про обычаи и места, где мы ехали. У меня такое создалось впечатление, это еще с Китосса этого, что мы проезжаем все места, где был в молодости Фарел, он иногда больше знал, чем наш проводник в том же Китоссе. Вот и сейчас, уже третье королевство, а шаман Фарел по памяти цитирует, где что находится и куда надо ехать. Его же познания в медицине, а мое лечение, даже анестезию наложил, когда в ране ковырялся, очень полезный человек. Было жалко нашего телохранителя Котосса, но он нас все таки спас, хоть и ценой своей жизни.

Матика всю дорогу ехала грустная, голова у нее болит, скорее всего, сотрясение, и сильно расцарапана щека. Стараясь как можно дальше уйти от злосчастного леска, мы быстро скакали и наконец, вдали увидели группу всадников. Чтобы хоть о чем-то узнать, как далеко ехать и спросить дорогу, а то по полю здесь ямы встречаются и можно здорово навернутся даже днем, а ночью нам уже вон на примере Матики досталось. Всадники повели себя странно, завидя нас рванули в разные стороны, а шаман Фарел закричал.

Это те, что на нас напали, и вон их главарь Возкис, я узнал его, у него наши вещи. У него, так у него, плечо у меня еще не прошло и даже от скачки больше болит. Поэтому два шарика и Фарел поскакал за уже лошадьми без всадников. Двоих не стало, а двое успели скрыться за холмами, у меня из-за этой скачкой сильно разболелось плечо, пришлось остановиться. Подъехавший шаман Фарел выгледел довольным, как же, его вещи вернулись и лошадей прибавилось.

Лошади были хорошие, это была, его лошадь и бывшая Матики, а моя значит, под кем-то ускакала, ну и ладно. У нас итак перебор, нас трое, а лошадей уже шесть. Прямо здесь решили, и остановится, чуть впереди был небольшой кустарник и холм рядом. К кустарнику привязали лошадей, Фарел собрал ветки ни я, ни Матика были не в состоянии. Матике было плохо, а я больше глядел теперь по сторонам. А на большее я и не способен пока. Хорошо хоть это не сказалось на моей способности кидать шары. То, что шаман Фарел фарел был очень не прост выразилось и в том, что он не особо скрываясь, глянул на костер, и тот сразу зажегся, фокусник, однако. Он это по другому прокомментировал, ну не твои же шары запускать, а огненные камни все намокли, вот и пришлось «движеством».

Про «движителей», я много слышал, да и не диковинка это здесь. Почти каждый третий что-то может, но может это так раз в день или раз в неделю. Такой и за дар здесь не считается. Надо чтобы много раз в день и желательно сильно, там камни двигать или чтобы в гвардию взяли надо свалить человека не менее трех раз, причем подготовленного. Я сам сначала не поверил, а потом мне показали гвардейцев. Что хорошо на меня не действует и друг на друга тоже или не действует или слабо. Они по этому и видят друг друга, как-то чувствуют. Меня, правда, они никак не чувствуют. Только когда не действует, начинают приглядываться, что такое и почему не падает, а простого человека, при мне кидали, раз пять. Как он не упирался в землю. Я то вижу, как они действуют. Берут этот туман синий, причем они его не видят, он как бы сам затягивается в гвардейца, потом от него как силуэт вроде тени такой блеклой отделяется, на ярком солнце и не видно даже, только когда пасмурно, и этот силуэт то и бьет человека.

Подготовка к войне, а будет война и война жестокая, как ни хочется, а по другому не быть. Можно было, и отдать Империи Стор территорию Лирча, но зачем тогда эти жертвы. Да, и как можно простить разграбление целого королевства. Даже не то что разграбление, а содержание в полной нищете. Ведь я, король Крамена, по сравнению со здешними местными жителями Благородного мира, действительно, нищий король в отсталой державе. Ведь эти железные деньги, это насмешка над людьми, даже смешные кайре и те, дарят своим подругам золотые или хотя бы из золотиса самородки. Благородные же Крамена, расплачиваются друг с другом кусочками железа с моим портретом. Мне стыдно показать эти деньги здесь в Ташеле.

В каждом баронстве выделили по пять шесть дюжин всадников и до ста ополченцев из людей полей, больше нельзя, чтобы не сорвать уборку урожая. Когда я планировал вторжение в Крамен, думал больше о погоде, а не о том, что урожай продадут имперцам.