Елена Никитина - Вампиры здесь тихие

— Истинный вампир питается кровью более низших существ, а при отсутствии таковой может довольствоваться почти любым типом живой энергии.

— Так ты еще ко всему прочему и энергетический вампир?

Вот повезло так повезло.

— Не вся энергия полезна и приятна на вкус, — услужливо пояснили мне.

— То есть, если ты голоден, то, как бабки в транспорте, начинаешь действовать кому-нибудь на нервы, чтобы вывести из себя?

Вампир брезгливо поморщился:

— Злость, раздражение и обида — самый низкий и довольно слабый вид энергии. Это как спитой чай без сахара — цвет вроде есть, а вкуса никакого. Такого пойла только на полчаса голод притупить и хватит, а потом опять есть захочется. Еще сильнее. Любой истинный вампир посчитает ниже своего достоинства питаться такими отбросами.

Я удивленно приподняла бровь:

— Тогда какой же энергией вы еще питаетесь?

— Самых сильных и энергоемких источника два, — немного подумав, ответил Стефианир. Мне даже показалось, что он этим и ограничится, но нет, продолжение последовало: — Первый — это энергия отторжения. Или ее еще можно назвать энергией смерти. Да-да, — глядя, как у меня от ужаса округляются глаза, подтвердил он самые мои худшие опасения. — Сам момент смерти не что иное, как переход живого существа из одного состояния в другое, с выделением колоссального количества энергии. Причем, заметь, огромного количества энергии, накопленной в течение всей жизни, и высвобождается она одномоментно.

— Получается, как проголодался — тюкнул кого-нибудь поздоровее да поэнергичнее по маковке, и пир горой? — презрительно сощурилась я. — Банальное убийство ради собственного процветания и благополучия?

— Какое грубое и примитивное определение, — высокомерно поморщился вампир и глянул на меня сверху вниз как на неразумное существо, находящееся в самой зачаточной стадии умственного развития. — Но тебе как представительнице данного мира оно простительно.

— Это почему же?

— Потому что смерть по своей сути священна, и не каждому дано понять ее суть и постичь таинство перехода. Даже мне. Энергия смерти опасна, хоть и невероятно мощна, ее брать нужно очень осторожно. Это все-таки смерть…

— Про смерть уже много что известно, и даже научно доказано… — решила я блеснуть некоторыми познаниями в данной области, но меня довольно бесцеремонно перебили:

— Не думаю, что стоит глубоко вдаваться в то, что не имеет никакого отношения к науке.

— Хорошо, не хочешь, как хочешь, — с немалым облегчением согласилась я. Опасная тема хоть и была безумно интересна, но лучше глубоко не вдаваться в полемику, а то еще неизвестно, к чему этот разговор может привести. — А второй источник какой?

— Еще очень мощная и сладкая — жизнедающая, как у вас ее называют — сексуальная. По своей силе она может сравниться разве что… — Вампир задумался, выбирая правильное сравнение, но довольно быстро оживился: —…с выбросом ядерного реактора, во!

— Телевизора насмотрелся? — хмыкнула я, тем не менее удивившись столь быстрой осведомленности в делах наших бренных.

— Было дело, — честно признался информированный универсал.

— А как же радиация, лучевая болезнь и мутированные гены?

— Вы, люди, странные — совершенно не представляете, как пользоваться тем, чего не видите и не можете пощупать, зато мастерски умеете уничтожать то, что нужно свято беречь. Даже в вашем мире есть достаточно источников почти чистейшей энергии, если верить тому же телевизору, которую нужно только правильно преобразовать, чтобы она стала спасением, а вы направляете ее на гибель самим себе. Хотя это не моя проблема, я сюда не мир спасать пришел.

— Ладно, это мы замнем для ясности, — согласно кивнула я, решив не вступать в совершенно не нужные дискуссии на экологические и миротворческие темы, и вернулась к нашим баранам: — Я читала в книжках про энергетику любви, но ведь она основана на взаимном обмене энергиями, а не только на ее получении. Есть ли смысл менять шило на мыло?

— Девочка моя. — Вампир снова посмотрел на меня, как на глупого ребенка. — Есть слишком большая разница между истинно любовью, которая к еде не имеет никакого отношения, и целенаправленным добыванием пищи.

Ничего себе заявочки! Вот и связывайся с таким после всего услышанного. Замуж выйдешь и будешь каждый вечер в постели думать — то ли в нем нежность проснулась, то ли просто поужинать пришел.

— Если же говорить об этой энергии с практической точки зрения… — вошел во вкус Стефианир и даже плотоядно облизнул губы, что-то там для себя предвкушая, но я поспешно его перебила:

— Не стоит. Я просто поинтересовалась, подробные детали самого процесса меня мало интересуют.

— Что так? — даже не стал скрывать своего разочарования вампир.

Столь искреннее проявление эмоций с его стороны заставило меня позорно покраснеть. Неужто он на полном серьезе собрался показать мне, что и в какой последовательности делается?

— Сомневаюсь, что эти знания пригодятся мне в жизни, — смущенно пробормотала я и скрестила руки на груди, чтобы малодушно не спрятать в ладонях пылающие щеки. Хорошо еще, что Вадим не слышит всего этого бреда. Может, конечно, у вампиров и принято делать подобные предложения в целях повышения квалификации, но пусть со своими правилами валит в другой какой-нибудь монастырь.

Примерно это я ему и высказала, за показным раздражением скрывая свои истинные эмоции, которые, надо сказать, были более чем противоречивыми. С одной стороны, я была возмущена до глубины души — как можно жене хозяина, великодушно приютившего тебя в своем доме, делать столь непристойное предложение, а с другой стороны… я еще сама не разобралась до конца.

— Что-то не помню, чтобы делал тебе какое-то предложение, тем более непристойное, — в ответ на мои возмущения прикинулся удивленным Стефианир.

Вот прохвост! Пытается сделать хорошую мину при плохой игре.

— Значит, память у тебя короткая, — огрызнулась я. — С возрастом, знаешь ли, она частенько шалит, а тебе, поди, уже не одна сотня лет.

— Тысяча двести тридцать один, — высокомерно уточнил он.

Тем более. Маразм крепчал… Тут в тридцать уже голова отказывается нормально соображать, а уж после тысячи сам Бог велел проявиться всяким отклонениям. Хотя кто этих вампиров знает. Может, у них после тысячи двухсот лет самый пик мозговой активности начинается.

— Я так подозреваю, есть еще какая-то не менее аппетитная для вас пища? — храбро продолжила допрос я. А что? Если уж проявила любопытство, то будь добра получить по полной. — Разложившиеся трупики там, личинки насекомых, экскременты… — и сама содрогнулась от омерзения. Надо же до такого додуматься! Вот истину говорят: с кем поведешься — так тебе и надо.