Юрий Иванович - Единение миров

– …как ни странно, она жива. Повреждений много, но ничего критического нет, в любом случае мы ее на ноги поставим.

Это он так говорил после осмотра Натальи Кох, которая после впечатляющего удара о стену все-таки сумела вяло пошевелиться, подавая признаки жизни. Наверное, любой другой человек после такого столкновения отдал бы душу богу или дьяволу, а древняя леди умудрилась спастись, огородившись защитными оболочками.

А вот ее собрату по стану ортодоксов Цуммеру не повезло. Вилка успела повредить мозг, и когда попытались оказать первую помощь, спасать было уже некого. Экспансивность и неконтролируемая ярость сыграла с Мельником плохую шутку. Прожить полторы тысячи лет, пережить войны и многовековую ссылку, а тут, на пиру, глупо погибнуть, упав на вилку в собственной руке.

Зато его главный противник после такого известия вздохнул с явным облегчением:

– Давно его казнить следовало… сразу после поимки. Да все данное слово не позволяло. А тут все само собой получилось… Жалко, что и с этой ведьмой подобного не произошло. Опять будет в поселке всех остальных ссыльных своим менталом зомбировать.

– Не будет, – заявил граф Дин. И, увидев, что союзник удивленно вскинул брови, пояснил: – Отдам ее своим Арчивьелам и одной очень магической родственнице. У них уже есть опыт стирания негативной памяти. Они таким образом одного кровавого диктатора омолодили до невинного возраста, и теперь это совсем другой человек.

– Вот именно, другой, – поморщился с досадой Крафа. – Никогда не практиковал такого и не разрешал вести разработки в данном направлении. Гуманнее казнить человека, чем сделать такое. Тем более что я убежден: даже перевоспитание в иной среде не в силах вывести разумное создание на праведную стезю в жизни. В любом случае он в дальнейшем покажет себя с самой негативной стороны.

– Да случай особенный. Распоясавшийся преступник был великим целителем, такие рождаются раз в эпоху и такими уж никак нельзя разбрасываться. А вот с твоим утверждением, что воспитание не действует, готов поспорить. Да ты и сам себе противоречишь. Иначе не было бы у тебя заселенного Торговцами мира Грез. Сам ведь даже вон таких, – Дмитрий мотнул головой в сторону лежащей Кох, – пытаешься перевоспитывать веками.

– Не я, а Двойник. А теперь вот и у него терпение кончилось. Ушел в отставку…

Тут последовал доклад из операторской видеонаблюдения – сообщили точное количество успевших нырнуть в кровавое озеро беглецов. Таким кошмарным образом ушли в неизвестность тридцать четыре человека.

Но зато теперь, уже точно зная, скольких разыскивать, союзники поспешили в межмирское пространство, собирать расставленные там ловушки. Каждый брал свои и доставлял в свою лабораторию. А уже там помощники и специалисты извлекали тела, делали все необходимое во избежание побега и только затем приступали к лечению пострадавших. Потому что ловушки хоть и разные по типу, но действовали в самом главном одинаково: чем большее сопротивление оказывала при поимке жертва, тем больший наносился ей физический урон.

Сами союзники за профилактикой и лечением не следили. Подсчитали, проверили и уже минут через десять опять встретились в пиршественном зале королевского дворца.

– Мне четырнадцать попалось, две ловушки разорваны, десяток целехоньки, – доложил Гегемон.

Ему в тон продолжил граф Дин:

– У меня семнадцать пойманных, и одна ловушка повреждена. Так что получается совсем простая арифметика: троим удалось уйти. Сильны бродяги, ох как сильны! Хотя ловушки не были такими надежными как та, в которую ты попался. Но, тем не менее… Что теперь?

– Печально, конечно. Но в любом случае проблема намного меньшая, чем если бы от нас ускользнули не трое, а три десятка. Уж как-нибудь, общими усилиями, да справимся. Разве что надо идентифицировать сбежавших.

– Они ведь могут надолго затаиться и кардинально изменить внешность.

– Как раз это не страшно. По мне, пусть хоть на сотни лет спрячутся, лишь бы не мелькали по иным просторам без разрешения. Ну и эту бы не упустить…

Они подошли к целителям, которые реанимировали прямо в зале прекрасное совсем недавно, а теперь страшно изломанное тело Лучезарной. Сращивали поломанные кости, ликвидировали внутренние порывы плоти и разрывы кровеносных сосудов.

С минуту посмотрев на работу специалистов, Торговцы переглянулись.

– Точно ты ее у себя удержишь? – спросил Крафа.

– А у тебя она выживет? – вопросом на вопрос ответил Дмитрий. – Наверняка же прихлебатели и сторонники за созданный треугольник и кровяное озеро устроят темную и голову ей оторвут.

– Да кто этих фанатиков поймет. Может, наоборот, за убийство во время кровавого ритуала ее выше небес вознесут. Были случаи в истории, проходили…

Упоминание об истории подвигло землянина на выяснение даты своего допуска к системным блокам. Ему страшно захотелось как можно быстрей расставить все точки над «i», хотя он и понимал, что придется для этого разделиться на две одинаковые сущности.

– Да когда угодно! – фыркнул союзник. – Только бери с собой не больше двух помощников. Одновременно с камнем памяти может работать только один положивший на него руки человек… или передние конечности – иное разумное создание. Главное, чтобы был Торговцем. Между прочим, и меня для этого дергать не надо, попросишь мою супругу Кассиофию, и она тебя проведет в хранилище. А там постоянно находится дежурный историк, который работает над созданием общедоступной исторической хроники. Он все и объяснит… Кстати, давай мне поможешь, и закинем в Грезы две последние группы ссыльных вместе. И я там пока и останусь…

– Легко!

Через минуту в пиршественном зале из лежавших на полу осталась одна Лучезарная. Но так как опасный кризис ее физического состояния уже был преодолен, Наталью положили на доставленную из госпиталя каталку и продолжили колдовать над ранами в уже более удобном положении. А над ними возвышался великан Шу’эс Лав, присматриваясь к процессу исцеления.

Но еще через пять минут явившийся главный шафик забрал и эти упоминания о победно завершившейся экспедиции по Болотному миру. Вкупе с каталкой унес и с баюнгом. Вместе с ними пропал и пугавший всех своим голосом Живой Ужас. Да, разумный кальмар, может, и не столько пугал, как всюду лез со своими советами и поучениями. А это не каждому по нраву. Так что никто больше не мог помешать прислуге передвигать столы, менять сервировку и спешно готовить зал для предстоящего торжественного… завтрака.

Потому что небо за огромными окнами уже светлело.

Наталью Кох доставили к остальным пленникам, и Дмитрий предупредил тамошних целителей и в первую очередь магическую сущность: