Елена Лирмант - В поисках Белого города

Арта посмотрела на Верховную жрицу: — Я плохо знаю Храм. Но я хочу видеть, их встречу. Где можно подсмотреть?

— Подсматривать и подслушивать — не достойное занятие для взрослой женщины.

— Так не ходи, только проводи меня. А я должна видеть, а вдруг он обидит ее? — упрямо сказала Арта.

— Ты права, — согласилась Сюа. — Мы же не будем подсматривать, просто выглянем в окно, когда будем проходить мимо…

Грэг шёл в Храм избранных с неохотой. Эти трое после возвращения из Белого братства стали притчей во языцех всех жрецов. Они первые вернули себе силу рода, причем все трое. То, что именно они сопровождали Веду он догадался по тому, что Палетик крутился около них. Кэрт и Антоэль смотрели на него, Раджана, с плохо скрываемым раздражением. А мальчишка, тот вообще перешёл все границы. Вчера встретившись случайно во дворе Храма, он назвал его трусом. И если бы не Агнар, который схватил Грэга за руки и крепко держал, пока тот не успокоился, он бы надрал нахалу уши. Только потом, когда успокоился, Верховный советник понял, что мальчишка хотел вывести его из себя, ведь взрослый мужчина, накинувшийся на подростка с кулаками — покрывал себя позором. Так что же произошло там по дороге в Белый город?

В коридоре, встретив одного из белых братьев, он спросил, где найти эту троицу. Тот показал на дверь. В комнате, за столом, перед какими-то чертежами сидели Кэрт, Антоэль и Палетик, голова к голове и о чем-то возбужденно переговаривались.

— Вас троих просят пройти в дом Уллина, — тихо произнес Раджан.

Первым поднялся Кэрт: — Когда?

— Сейчас.

— Она не должна делать этого! Ее осудят! — вскрикнул мальчик.

— Палетик! — прикрикнул на юного жреца Антоэль. Тот замолчал и опустил голову.

— Мы придем, — кивнул растерянно Кэрт.

Грэг вышел из Храма и направился к внутреннему дворику, и тут увидел, как цепочка маленьких женских следов вилась перед ним и обрывалась перед закрытыми воротами, ведущими во двор раздумий.

Арта и Сюа добрались до окна башни и, приоткрыв его, выглянули наружу. Веда сидела, выпрямившись, на скамейке, положив руки на колени. Капюшон сполз с головы и золотистый снег, тихо сыпавший всё утро, уже покрыл ее волосы тонкой вуалью. А за воротами взад и вперед ходил Раджан. Но вот часы пробили, нужный час и он распахнул ворота:

— Веда! — закричал он, — Веда!

Девушка подняла на него глаза, и вдруг бросилась ему на грудь. Грэг целовал ее глаза, щеки, и что-то тихо говорил. Слышно не было. Сюа и Арта отшатнулись от окна и растерянно посмотрели друг на друга.

— Но ты сказала, что она не хочет его видеть? — шёпотом спросила мамка.

— Она сама мне сказала так, я говорила тебе, она плакала у меня на груди, — также шёпотом оправдывалась Верховная жрица.

— Тогда, что происходит там, внизу?

— Не понимаю!

— Правильно говорят, не подслушивай и не подглядывай, а то в дураках окажешься. Давай вернемся, мы ничего не видели.

— Но я не понимаю.

— А понимать нечего. Ты ничего не видела Сюа. Ничего. Пошли домой.

Они стали осторожно спускаться вниз.

В комнате недалеко от двери, сидели Кэрт, Антоэль, Палетик и Уллин. Отец Веды пытался что-то выспросить, но на все его вопросы получал уклончивые ответы. Он начинал сердиться:

— Кэрт, ты же мне друг! Ты должен рассказать, что у вас там случилось! Веда сама не своя. Я должен знать.

— Сколько можно тебе говорить, — отмахивался белый жрец, — ничего особенного. Ну, шли, а потом пришли. А Веда? Она просто устала!

Но тут дверь открылась, и вошли растерянные Сюа и Арта. Мужчины встали. Уллин поспешил к женщинам и помог снять плащи. Дверь снова открылась и в комнате появись Веда и Грэг. Увидев своих бывших спутников, Веда застыла, не сводя с них глаз. Потом медленно подошла к ним, и, глядя поочередно в глаза каждому тихо, но чётко сказала: — Я убила его!

Кэрт мотнул головой: — Нет, Прыцесса, нет! Он жив!

— Но они хотят убить его, я видела!

— Но это еще не известно! Ты же знаешь, он мастак выпутываться из тупиковых ситуаций!

— Вы осуждаете меня?

Все трое молчали, опустив голову. Наконец, Антоэль произнес: — Ты рисковала жизнью… без нас! Прыцесса!

— Я поступила дурно, — вздохнула девушка, не отводя глаз от лица Антоэля. — Но что мне делать?

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил тот.

Веда повернулась ко всем: — Я хочу рассказать обо всем, что произошло в Пути. Вы моя семья и имеете право знать.

— Белые жрецы тоже должны остаться? — спросил удивленно Уллин.

— Да, папа. Это касается непосредственно их. Ты же знаешь, мы вместе проделали этот Путь — с вызовом произнесла девушка.

— Как скажешь, дочка! — кивнул головой Магистр знаний.

Арта, как мамка, села в Красном углу, справа от нее Уллин. Все остальные остались около окна, как гости. Маленькая веста надеялась. Что Старший, Средний и Младший займут места около ее отца, по праву родства. Но этого не случилось. Вздохнув, она начала свой рассказ.

Она начала с того, как весело было идти первое время. Как мидгардец спас их от своих же чужеземцев при помощи гырха. Сказала, как он не понравился ей сначала, потому что был хмурый и лицо сердитое. Но, когда она подсмотрела его шутку с детьми древлян, и как он весело смеялся, он стал ей любопытен.

Грэг встал, ему показалось, что ему в грудь направлены стрелы. И вот оттянется тетива, и они будут выпущены.

Веда старалась не смотреть в сторону мужчин, она глядела на Арту, которая опустив голову, застыла на своем ажурном стуле.

Она продолжала говорить, запинаясь, и сбиваясь, поведала о первой встрече с какими-то хищниками, о словах Косты, о тех именах, которые он придумал для всех и для нее тоже, как грубо разговаривал с Антоэлем, и тогда он ей опять не понравился.

— Я никак не могла понять, что он хочет от всех нас. Что ему надо! Я хотела, чтобы он ушёл, — голос девушки дрожал, — но Старший попросил его пойти с нами. Я даже обиделась на него. Мне казалось, что этот мидгардец-грубиян будет нам только мешать. Ведь без него было так хорошо. Но потом, когда мы дошли до Долины трав, так она называется, тогда еще я не знала об этом…

И она описала все, что случилось там. Со слезами в голосе, призналась, что повела себя не пристойно, как испугалась, и как ноги перестали ее слушаться, и что она уже была готова умереть, когда Коста схватил ее и перетащил на безопасное место. Пересказала его слова, гневно сказанные им всем. И как ей было стыдно, что она подвела своих спутников. И что снова она показала свою слабость, она плакала. И мужчины видели ее слёзы. И ей до сих пор стыдно за это. И нажимая на то, что именно она приняла предложение Косты, и принесла клятву родства, тем самым вынуждая своих спутников последовать ее примеру. Она повторила слова клятвы, и показала Арте, которая даже не подняла головы, а, только сжав кулаки, смотрела в пол, руку, где около большого пальца белел маленький шрам.