Елена Лирмант - В поисках Белого города

— Очнулся, наконец, — улыбнулась она.

— Что опять сознание потерял?

— Опять.

— Что со мной? Жить буду?

— Сила тела у тебя пропала, ты живешь на износ, как говорит Арта. Ничего восстановим. Полежишь, отдохнешь, настойки попьешь, лобаку и скоро опять бегать будешь.

— А что Арта сердиться?

— Ты у нее самой неугомонный, даже Веду перещеголял. Боится за тебя.

— А что за меня боятся, что я маленький что ли!

— А кто постоянно в передряги попадает?

— Так это ж случайность!

Энике весело засмеялась: — Ты думаешь?

— Правда, что к Шеле сила рода вернулась?

— Правда!

— И как вам это удалось?

— Ну, идея была твоя, а мы просто ее в жизнь воплотили. Идея была правильная, дала хорошие результаты, кроме Шеле сила рода уже у нескольких молодых жрецов появилась.

— Да, ну? И как? Послали еще один Бель открывать?

— Нет, гораздо проще! Двоих самых молодых жрецов без силы рода, Шеле, и семь ребятишек отправили одних в поход через Орлиное гнездо и селение древлян на три дня. Малышня в восторге, а старшие измученные, испуганные, но сияющие силой рода. Правда, небольшой! Но главное, что она есть!!!!

— Энике, а ты не могла бы не так сильно меня мять, я тебе не кусок теста, все-таки больно!

— Ничего потерпи, хорошо, что не Сюа тебя массирует, она бы из тебя всю душу вынула.

— Злые вы, — буркнул я и замолчал.

Но тут вошёл Антоэль.

— Ну, как он?

— Нормально, — увидев его, я обрадовался, — Средний, скажи жене, чтобы не мучила меня.

— Ну, уж нет! И куда тебя понесло! Кэрт чуть нам с Уллином головы не оторвал.

— А что там было? — мне не терпелось узнать, что еще мне удалось открыть.

— Не поверишь, пульт управления Валатарь — камнем.

— Но ты же его включил, как же ты смог?

— Я запустил его изнутри, видел какие-то незнакомые кристаллы, которых не было в старых чертежах. Думал, потом разберусь. Представляешь, сам думал, создать управление на расстоянии, ползать в его брюхе опасно, и не слишком приятно. А оказывается, все уже было сделано до нас…

В комнату влетела Веда, и бросилась мне на шею:

— Коста, — зашептала она мне в ухо, — ты среди жрецов стал самым популярным. Они говорят, ты самый умный и самый везучий…

— Скажи это Арте, — попросил я ее тоже шёпотом.

— Не-а, — она озорно засмеялась, — не поможет. Арта с тебя теперь глаз не спустит. Объявила всем, что кто увидит тебя около машины и не остановит, голодным оставит, она уже с Харой договорилась. Теперь тебя и близко не подпустят к стоянке…

— Но ты же мой друг?

— Друг! Но я Грэгу слово дала, что не буду тебе помогать в побеге из Туле… — она виновато потерлась лбом о мое плечо.

Три дня я вел совсем домашний образ жизни. Арта поглядывала на меня и посмеивалась: — Ну, вот уж теперь ты никуда не сбежишь. Около меня ты в полной безопасности, поправляй свое здоровье и не соблазняй мальчиков своими новыми открытиями. А то о нашем роде уже легенды складывают…

И я старался быть послушным, тем более, что чувствовал себя неважно. Меня все еще подташнивало, голова кружилась и болела. Отравление газом давало о себе знать.

Каждое утро, я шёл в Храмовину знахарей, как они называли больницу, где меня поили какими-то снадобьями, массировали так, что я выл от боли, и отпускали на все четыре стороны. Я продолжил свои прогулки по городу и Храму, и наблюдал за развитием отношений Палетика и Шеле. Девчонка ни на шаг отходила от Младшего, да и он когда оставался с ней наедине был нежен, внимателен и счастлив, но стоило появиться Веде, он весь напрягался и хмурился. Шеле не понимала такое поведение, надувалась, и ее глаза становились опять мокрыми. Хотя нужно сказать в ее защиту, она уже не была плаксой. Более того, ее приветливое и озаренное улыбкой личико, когда она носилась по Храму, помогая всем, кто ее просил об этом, светилось такой радостью, что глядя на него, сам начинал улыбаться. А уж то, что за те несколько недель, что меня не было в Туле, она почувствовал себя нужной, в этом не было сомнения. Я натыкался на нее везде, то около Хары, где она помогала девушкам на кухне, то у жрецов, где, как бы сказали у меня дома, была лаборанткой, то у стражников, который посылали ее с каким-нибудь приказом. И все делала с таким удовольствием, будто это самое ее любимое дело. Суровые мужи Храма, завидев ее издалека, улыбались во весь рот: — Шеле, Шеле, Шеле — то и дело слышалось во дворе.

Так что видеть мне, как этот ребенок страдает, было неприятно, тем более, что ответственность за ее судьбу, я все-таки взял на себя. В тот вечер, когда Арта попросила нарвать меня зелени к столу, я взял с собой Палетика.

Остановившись около грядки с зеленушкой, как они звали эту приправу, я посмотрел на Младшего:

— Палетик, нельзя жить прошлым, — сказал я, — Веда теперь твоя сестра. А Шеле любит тебя. Не мучай девчонку подари ей цветы, и сделай своей вестой.

Младший покраснел как рак, смутился: — Про Веду откуда ты знаешь? — его голос дрожал.

— Ты сам мне сказал, еще тогда во время Пути, только не словами, а всем своим поведением.

— Было видно? И Старший знает? И Антоэль тоже?

— Не знаю, не спрашивал. Чем старше вы раттерианцы становитесь, тем труднее что-то прочитать по вашим лицам, может быть, они и догадываются, только не говорят. И не скажут, ты же знаешь их. Объясни мне, что мешает тебе, подарить Шеле цветы, ты же сам этого хочешь!

— Это тоже видно? — пролепетал Младший.

— Еще как! Если бы я этого не видел, не затевал разговор.

— Так не должно быть, сначала Веда, потом Шеле, и так быстро! Для нового чувства должно пройти много времени! Разве не так?

— Не так! Веда — первая девушка, на которую ты вообще обратил внимание. А Шеле — может быть, та единственная, которая суждена тебе судьбой! Не тяни время, а то будет поздно!

— О чём это вы здесь разговариваете? — к нам шла Шеле.

— Я показываю Палетику чудо, — ответил я, рассматривая зеленушку.

— Какое? — девушка подошла ближе, и исподлобья посмотрела на смутившегося и покрасневшего Младшего.

— Зеленушка цветет, — сорвал несколько веточек с невзрачными зелененькими цветочками, обладающими сильным пряным запахом, и протянул мальчишке. — Она вторично зацвела, это, может, значит одно, цветы обманулись, осеннее тепло приняли за летнее.

Младший внимательно стал разглядывать растения: — И, правда, и как бурно! — воскликнул он.

— Дай мне, — Шеле взяла из рук Палетика цветы и удивленно уставилась на них.

— Шеле, детка, — послышался голос Арты, — где ты? Ты нужна мне!

— Я сейчас, — и девушка побежала к дому.

— Что случилось? — испуганно спросил Палетик.

— Пойдем, посмотрим.

Мы вошли в горницу, где нас встретила улыбающаяся старшая мать Шеле.

— Ну, что Коста, — радостно спросила она меня, — отказываешься брать Шеле в жёны?