Елена Лирмант - В поисках Белого города

Потуги сначала были очень редкими. И я очень боялся, что Дина просто не сможет разродиться. Настала ночь, но две луны так ярко освещали наше логово, что я все хорошо видел. Потуги стали чаще, наконец, появилась головка, а затем и весь щенок. Я помог ему выбраться и поднес к морде Дины: — Ну, же, вылизывай…. Давай, девочка! Только не спи.

Измученная Дина обнюхала его и стала медленно с трудом лизать, снять пленку ей не удавалось. Я сделал это сам. Потом оторвал рукав от рубашки, вытер его. Пуповину перекусил зубами. Щенок пищал, и тогда я наклонился, и придвинул мордочку новорожденного к соску. Уцепившись за него, он замолчал. Наевшись, он задрожал. Ему было холодно. Я попытался положить его рядом с Диной, но писк не прекратился, и тогда я не найдя ничего лучшего сунул его за пазуху. Он там повозился и успокоился. Часть последа лежала на земле. Но самка никак не реагировала на это, и отказывалась его съесть, как делали наши собаки.

А я сидел рядом с новоиспеченной мамой и гладил ее по голове: — Ну, вот и все! Теперь тебе будет легче. Главное, чтобы нас не нашли.

Облокотился боком о камень, и задремал. Голова Дины лежала у меня на коленях, внизу живота теплым комочком примостился щенок.

И мне приснился страшный сон. Я стою на маленьком островке среди болота. А со всех сторон ко мне двигаются большие серые свиньи, поедая трясину, как скатерть. Они чавкали. Мне стало так страшно, что я закричал: — Вон, пошли вон, грязные морды, — и проснулся.

Когда открыл глаза, увидел незнакомого огромного гырха с рваным ухом, его морда, повернутая ко мне, была вся в крови. Посмотрев на меня несколько секунд, он опустил голову и стал опять чавкать, что-то выедая между ног Дины, которая приподняла задние лапы и стонала от боли.

Я вскочил как ужаленный, с ненавистью оттолкнул его и загородил собой молодую мамашу: — Совсем очумел, — заорал я, — расставив руки. Гырх был тяжелый, поэтому мне только удалось его немного отодвинуть, он оскалился, и я с ужасом увидел, как на его лапах появляются чёрные когти. Он наклонил голову, тряхнул ушами и приготовился к прыжку. И тут между нами встал Дан. И в два голоса, его, Дана, и Дины послышалось — Гры-ы-ы-х! Незнакомый самец, спрятал когти, расслабился и с любопытством посмотрел на меня.

Под рубашкой зашевелился щенок, и запищал. Я тут же вытащил его и поднёс к матери. Он стал есть. А я почувствовал холод внизу живота, и странный запах, который исходил от меня: — Вот, чёрт, — пронеслось в голове, — успел нагадить!

Но тут гырхи зашевелились. Вскочили на ноги, их носы сморщились, и показались клыки. — Молчите, только молчите, — закричал я мысленно. И не знаю зачем, прикрыл своим телом Дину. Щенок блаженно сосал.

— Ну, и куда мы идёт? Бессмысленно занятие искать в этом лесу Романова, — раздался совсем рядом голос, он не такой дурак, чтобы бежать с базы на незнакомой планете.

— Но его искали. Нигде не нашли… — отозвался второй.

— Вот это меня и беспокоит, боюсь, сами его пристукнули, закопали где-нибудь в укромном уголке, а теперь развели бурную деятельность, мол, сбежал! А не найдем, так это не наша вина!

— Да, что ты говоришь! Он же Вана убил!

— Еще неизвестно, кто убил!

— Чушь несёшь!

— Сколько лет ты здесь? Три года? А я уже шесть. Всякого насмотрелся.

— Но комендант приказал землю носом рыть, но найти!

— В том-то и дело! Вспомни как намедни, Романов коменданта «умыл».

— Чертов служака, а ты прав! Так давай, сматываться поскорее, что-то мне страшно! Вдруг кто-то в кустах сидит.

— Не боись, у нас пистолеты со снотворным. Успеем выстрелить.

Голоса стали удаляться, и пока они затихали, можно было слышать:

— А как ты думаешь, если мы для Вороира детей раттерианских раздобудем, он, правда, поможет нам скостить срок?

— Вороир? Думаю, сможет!

— А зачем ему дети? Ему что баб мало?

— Все бабы померли… Не хотят, видишь ли, они с нами дело иметь…

— А как ты думаешь, он их того?

Раздалось ржание, будто жеребец кобыл заметил. — Не знаю, свечку не держал…

— Скотина, ты, я же серьезно, просто интересно! Они все такие красивые…

— Красивые, это точно, да дикие какие-то! Давай еще вдоль реки пройдемся и вернемся. Скажем, что никого не видели…

Потом уже ничего не было слышно. Я облегченно вздохнул и поднял голову. Малыш все еще сосал, удобно расположившись на моем колене. Незнакомый гырх и Дан, еще какое-то время постояли в стойке, а потом Дан лег на землю, а чужак подошёл к Дине и стал вылизывать её, а она мурлыкала, словно кошка. И тут дом меня запоздало дошло, что он ее лечит. Его чавканье, и то с каким аппетитом, он доедал послед, так потрясли меня, что я почувствовал тошноту. И опустив щенка на землю, не обращая внимания на его писк, рванулся из кустов. Меня вырвало.

Когда я вернулся в логово, чужак лизал раненый бок самки. А щенок крутился вокруг груди матери и отчаянно пищал. Я сорвал лист, и стал вытирать живот.

— Тебе надо уходить, — сказал я мысленно Дине, — тут опасно. Чужак прервал свое занятие и посмотрел на меня. Дина попыталась встать, но жалобно заскулила и снова легла. Щенок подполз ко мне, и стал тыкаться носиком в ботинок. Вздохнув, я снова положил его за шиворот. Через мгновение он уже спал, свернувшись клубком. Я решил подождать до вечера. На что я тогда надеялся, не знаю.

Свои ощущения и чувства описать не берусь. На меня нашла апатия. Было безразлично все, одна мысль только крутилась в голове, на базу возвращаться нельзя, меня обвиняют в убийстве Вана, а это — новый срок. — Новый срок, новый срок, — тихо напевал я на мотив модной песенки, а по щекам предательски текли слёзы.

День прошёл. Больше ничего не случилось, кроме того, что я почувствовал сильную боль в плече. Царапина воспалилась. Я не мог нормально шевелить рукой. Поэтому идея тащить на себе Дину, отпала сама собой.

Гырхи вели себя тихо. Самцы сидели поодаль от нас в напряженной позе и лишь изредка шевелили ушами. Молодая мамаша время от времени начинала посапывать, но когда раздавался писк ее детеныша, тут же поднимала голову, призывно рычала, вытягивалась, открывая набухшие соски, и придерживала мордой этого прожорливого сорванца.

С наступлением темноты, Дан встал, потянулся, выгнув спину, и исчез. Минут через пять он вернулся. И что-то тихо прорычал. Наверное, ходил на разведку. Чужак подошёл к Дине и сунул морду ей в живот. Она дёрнулась и встала. Я вытащил щенка и протянул ей. Но она замотала головой. — Помоги мне, просил её взгляд, ты же видишь, я не в состоянии взять его.

— А он? — я кивнул на чужака.

— Нет, — она затрясла головой, — помоги мне.

— Хорошо, мне все равно, куда теперь идти, — подумал я.

И мы выбрались из кустов. Впереди чужак, за ним ковыляла Дина, за ней я, а шествие замыкал Дан. Дорогу помню плохо. Дни и ночи слились воедино. Мы шли через лес, ползли по камням, забирались в проходы, вырытые гырхами.