Елена Лирмант - В поисках Белого города

— Ты чего сидишь? — спросил меня Старший, — ложись!

— Парни, — обалдел я, — вы, что спать собираетесь? А кто дежурить будет?

— Зачем? — не понял Старший.

— Мы все-таки в лесу. Здесь могут быть дикие звери!

— Не бойся, — буркнул Средний, — мое приспособление отпугивает гырхов.

— А что у вас кроме гырхов больше нет никаких зверей? — засомневался я.

Мне никто не ответил. — Они или сильно беспечные, или сильно глупые, — подумал я, и уселся поближе к костру. Лес мне не нравился. Он был полон звуков: кто-то всхлипывал, кто-то свистел, что-то шуршало, и даже вдалеке слышался визг. Чтобы быть во всеоружии, я придвинул к себе толстые ветки. И стал ждать.

Ждать пришлось недолго, около места, где спал Средний, появились два синих огонька. Я взял ветку и положил в огонь. Черный длинный загнутый ноготь подцепил завернутого раттерианца и потащил в кусты. Подбежав, я ткнул ею куда-то в ночь, послышался визг.

— Что это было? — вскочил он.

— Понятия не имею. Синие горящие глаза и черный загнутый ноготь, которым тебя зацепили. Кто это?

Средний ошалело смотрел на меня: — Не знаю!

— Аа-а-а-а! — вопль девушки заставил меня броситься к ней, размахивая горящей веткой. Она выкатилась из плаща, а ноготь продолжал тянуть ткань к себе. Тут проснулись и остальные, и как столбы стояли и смотрели на происходящее.

— Вы, что совсем ум потеряли! — заорал я на них. — Берите в руки огонь и отгоняйте этих тварей. Старший и Младший послушались меня, даже девушка встала рядом со мной, а Средний, пожал плечами и сел к огню, грея руки.

Гоняли мы их всю ночь. Только под утро сопение исчезло. И с рассветом, мы обессиленные упали около костра. Они сразу уснули, а я полез в кусты посмотреть на следы. Увиденное, меня обеспокоило. Это были звери больше медведя, ходили на четырех лапах, задние массивные, передние более слабые, но с большим ногтем, который избороздил все вокруг. Вокруг нас бродили пять зверей.

Когда мне было уже совсем невмоготу, разбудил Старшего.

— Теперь моя очередь поспать, а ты карауль, — буркнул я, завернулся в плащ и уснул. Проснулся от того, что кто-то больно ужалил меня в шею. Мои спутники сидели у горевшего костра и тихо переговаривались. Я встал. Девушка протянула мне импровизированную тарелку из листа дерева с едой и стакан воды. Но я замотал головой: — Где тут ручей?

Умывшись, я присоединился к ним.

— У меня несколько вопросов, — сказал я, в упор глядя на Старшего, — не получив на них ответа, — не тронусь с места.

— Задавай, только не о том, о чем я тебе говорил, — кивнул он.

— Первый, что это за звери? — И я описал, как мог их.

— Не знаю, — ответил жрец, и удивленно спросил: — Когда ты их успел разглядеть, в темноте ничего не было видно?

— Я не их разглядывал, а следы оставленные ими, — ответил я.

— Покажи, — приказал Старший.

Я показал и объяснил. Около нас вертелась девушка и Младший. Средний равнодушно продолжал сидеть, углубившись в свои думы.

— Что это за твари? — вновь задал свой вопрос.

— Честно говорю, не знаю! — пожал плечами жрец.

— Это чья земля? — не унимался я, — вы живете здесь, и будете уверять меня, что не знаете, какие животные живут около вас?

Старший помолчал, а потом, что-то решив для себя, ответил: — Дело в том, что последние пятьсот лет мы живем очень скученно в трех долинах, и этих животных никогда не видели…

— Если я правильно вас понял, мы вступили на неизвестную вам землю?

— Можно сказать и так, — кивнул Старший.

— Я никуда не пойду с вами, — категорично заявил я, — Самоубийцей быть не хочу! И вам не советую идти, все равно не дойдете, погибнете.

— Но нам очень нужно идти, — вскричала девушка!

— Подожди, Принцесса, — остановил ее я. — Ты не понимаешь! Вы не дойдете, — повторил я.

— Как ты меня назвал? — спросила девушка.

— Прости, вырвалось. Про себя я зову тебя Принцессой, в моем мире так называют сказочную особу, высокородную и несчастную, которая в поисках своего счастья идет неизвестно куда, проходит много испытаний, и, наконец, встречает своего принца, на белом коне. Они играют свадьбу. И живут они долго и счастливо.

— Так ты догадался, что я не мужчина? Давно? — девушка покраснела.

— Давно, — кивнул я. — Но сейчас не об этом. Нам надо возвращаться!

— Это исключено, — отрезал Старший. — Объясни, почему ты не хочешь идти? Почему ты считаешь, что мы не дойдем?

— Во-первых, вы ведете себя совсем безалаберно. Будто вышли погулять. Не задумываясь над тем, что за каждым кустом, нас может поджидать враг.

— У нас враги — это храки и мидгардцы, — крикнул Младший.

— Отлично, — засмеялся я, — сегодня вечером, подожди когтистых друзей, а они придут, обязательно придут, и ты почувствуешь их горячую дружбу, оказавшись в их желудке.

— Эй-хо! — прикрикнул на нас Старший, как я понял, это означает, что-то среднее между словами «молчать», «стоять», «слушать». А может быть, и все вместе.

Младший потупился. А я продолжал: — А со Средним, мы можем попрощаться уже сейчас. Не сегодня, так завтра он погибнет.

— С чего ты взял? — спросил тот.

— А ты жить не хочешь, — отрезал я, — тебе все равно что с тобой и с другими случиться.

— Я иду, потому что иду, — разозлился раттерианец, — и никакой паршивый мидгардец мне не указ.

— Верно, — согласился я, — в следующий раз, я не буду спасать благородного юного белого жреца. Потому что я — паршивый мидгардец, и мне безразличны вы все! И тогда что получается? Подумай, Старший!

Средний вскочил на ноги и с ненавистью посмотрел на меня: — Эй-хо!

Закричал жрец и встал между нами. Странно, но этот призыв подействовал и на меня. Я и Средний скрестили взгляды, как шпаги и разошлись.

Повисла тишина. Потом Старший сказал: — Нам надо идти вперед! У нас нет другого Пути! В твоих словах, Коста, — правда! Я чувствую это. Помоги нам! Что нужно для того, чтобы мы дошли?

— Быть осторожными, и Средний должен вспомнить, что он не только белый жрец, но и мужчина!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Нас должно быть не трое мужчин, девушка и белый жрец, а четверо мужчин и девушка.

— И что я должен делать?

— Быть мужчиной!

— Вот заладил, а я кто, по-твоему?

— Никто. Пустое место!

— Ты не прав, Коста, — мягко осадил меня Старший. — Он нам очень будет нужен в конце Пути.

— Тогда отправьте его домой, а когда мы доберемся, вызовете его.

— Хватит разговоров, — остановил меня Старший, — Ярило-солнце уже высоко. Пора идти. Собираемся.

Оружия у меня не было, кроме небольшого прекрасной работы ножа, выданного мне вместе с матерчатым поясом (такое доверие приятно удивило). Поэтому я подыскал себе сухую ветку, отрезал боковые сучья, заострил, сбалансировал, и получилось копье. Я чувствовал на себе взгляды обиженных мною раттерианцев. Но стараясь на них не смотреть, продолжал свое занятие.