Алёна Алексина - Игра со Зверем

Ликование затопило душу, когда со спины донесся удаляющийся яростный рык Амона и верещание Шлеца. Кэсс подгоняла лошадь пятками и неслась, неслась, неслась через деревья, нарочно петляя, чтобы преследователю было неудобно лететь. Невзрачная с виду кобылка оказалась на диво резва и теперь мчалась, как ветер.

Только бы не выбила из седла какая-нибудь некстати оттопыренная ветка, только бы не настигли… Кассандра не знала, куда скачет, однако гнала, что есть духу, не оглядываясь. Мелькнула мысль о том, что так ей домой точно не попасть, но, с другой стороны… а что ее ждет дома? Она очень хорошо помнила вонзившиеся в грудь когти. Попасть домой, чтобы счастливо умереть на собственной кухне, захлебываясь в крови — далеко не то, о чем станешь мечтать даже и на чужбине. Ах, если бы можно было вернуться! Она бы собрала институтских ребят на пиво! Как славно они всегда сидели… И ещё завела бы собаку. Просто так, чтобы было веселее. Например, пятнистого сеттера. Нет, лучше кота — она ведь редко бывает дома, а с собакой нужно гулять. Да, черного кота с пронзительными желтыми глазами. Боже, о чем она думает, если за ней… Первый раз за все время девушка оглянулась и поняла, что погони нет.

Лишь теперь пришло осознание совершённого. Куда бежать? Ни денег, ни знакомых, только лошадь, да сомнительная одежда с чужого плеча. Правда, позади седла навьючена какая-то поклажа. Ее можно разобрать и продать, а, может, там и деньги найдутся… свобода сама идет в руки! Кэсс вновь сдавила коленями взмыленные сивкины бока, направляя уже едва плетущееся животное вперед.

Пока лошадка устало брела через чащу, в голове беглянки сложились несколько сценариев дальнейшего развития событий. Первый. Ее убивают разбойники, которые, наверняка, водятся в здешних местах. Второй. Она добирается до города, где растворяется в толпе, но надолго ли? Амон ее наверняка настигнет и убьет. Или этот его пернатый друг догонит и вернет обратно. Но все же… все же в душе тлела робкая надежда на то, что она не только сможет скрыться, но и выжить в незнакомом мире. Хотя, по большому счету, верилось в это с трудом. Так зачем — спрашивала она себя, прижавшись к лошадиной холке — зачем она бежит? Ответ пришел сам собой: потому что это правильно. Потому что…

На отдых девушка остановилась лишь тогда, когда скрылось солнце. Лошадь уже еле переставляла ноги, а наездница едва сидела на ней, перекашиваясь в седле то на правый бок, то на левый. Определенно, завтра она не сможет не то что ехать верхом, но и даже просто ходить. За весь этот бесконечно долгий день Кэсс столько раз меняла направление, что сейчас при всем желании не смогла бы вернуться обратно. Хотя, говоря по чести, подобного желания у нее не возникало. Кое-как спешившись, она застонала от боли в мышцах — все тело страдало и ныло, ноги вообще не слушались. Стащив с коня поклажу, беглянка растеряла последние силы, и рухнула на остывающую землю.

К счастью, лошадь от нее ничего не требовала — неспешно отойдя в сторону, она принялась щипать сочную траву. Девушка могла ей только завидовать, она-то последний раз обедала в лагере своих похитителей. И, судя по тому, как возмущался желудок, времени с той поры прошло немало. Сейчас она передохнет и пороется в седельных сумках. Наверняка там найдется что-нибудь съестное, не может не найтись. Еще одну минутку, всего одну, и она поднимется на ноги…

Резкая боль заставила закричать. Руки сами собой метнулись к голове, волосы с которой кто-то собрался сорвать вместе со скальпом.

Амон.

— Накаталась?! — прорычал демон и вздернул беглянку на ноги.

У той из глаз брызнули слезы.

Хлёсткая пощёчина оглушила до звона в ушах. Мучитель не поскупился на оплеуху — звериной ярости и жестокости в нём сейчас было на двоих, а у Кэсс не осталось сил даже просто устоять на ногах. Девушку отбросило в сторону, словно тряпичную куклу. Она врезалась спиной в ствол могучей сосны и рухнула к её подножию, оглушенная, утратившая способность видеть и дышать. Перед глазами плыли круги, тело налилось свинцовой тяжестью. Только бы лежать так, уткнувшись головой в траву, ничего не видеть, ничего не чувствовать, ни о чем не думать! Но новая волна боли накрыла незамедлительно.

Это демон опять схватил свою жертву за волосы и поставил на ноги. Он даже отвел ладонь, чтобы влепить новую пощёчину, но отчего-то передумал и медленно опустил руку. На тёмном и сейчас особенно нечеловеческом лице пламенели узоры, на виске отчаянно пульсировала тонкая жилка. Кассандра понимала — ему стоит огромных сил сдержаться и не прибить её на месте. Почему же он не дает воли ярости?

Непонимание в сочетании с ужасом заставило девушку сжаться. Ей нечего было противопоставить этому свирепому и жестокому существу, потому оставалось только ждать: убьёт или пощадит? Скорее всего, убьёт. Но, раз так, тогда пусть запомнит хотя бы, что это стоило какого-никакого труда. И мятежная рабыня с отчаянием рванулась прочь. Тщетное усилие! Конечно, сильные руки ее тут же перехватили и вжали в дерево.

— Ты действительно думала, что убежишь от меня? — едва слышно произнёс Амон, наклоняясь к самому лицу Кэсс, и тут же с тихой яростью подытожил. — Тебе это не удастся. Никогда. Запомни.

Теперь в его лице не осталось ничего человеческого и даже ничего звериного. Демоническая сущность проступала все ярче, являя привычные по кошмарам черты. Но девушка уже видела его таким, поэтому пусть не надеется наслаждаться её ужасом.

— Иди к черту, — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Отпусти, мне больно.

И с отчаянием погибающего мятежника впилась взглядом в желтые звериные глаза.

— Убери. Руки. Сейчас же.

Невольный интерес проступил на темном лице, которое постепенно обретало все большее сходство с человеческим. Зверь отступал, даже жилка на виске билась едва заметно. Губы Амона дернулись в привычной усмешке. Он что-то решил. И видимо, что-то весьма не радостное для своей рабыни.

Она не поняла, что произошло. Он посмотрел. И взгляд отвести было невозможно. Кэсс застыла.

Из колючих зрачков ей в душу хлынула Бездна. Девушка захлебнулась, утрачивая ощущение реальности и срываясь в черную кромешную пропасть. Мир вокруг исчез, ноги потеряли опору. Она падала, падала, падала, беспросветная мгла окутывала разум, вязкая чернота мешала думать, подавляла гнев и мятеж. Хотелось осесть под свирепым натиском Пустоты, раствориться в ней, смириться, упасть на колени…

— Амон, хватит! Ты ее убьешь!

Сознание Кассандры будто вынырнуло из глубины на поверхность. Тяжелая рука демона лежала на плече, не позволяя даже шелохнуться, но хищные желтые глаза с узким зрачком смотрели на кого-то, стоявшего за спиной жертвы. Судя по голосу, это был Риэль. Бесконечную секунду Зверь испепелял взглядом заступника своей рабыни, а потом… отступил. Видимо, гнев сошел, и её мучитель смог мыслить гораздо более здраво.