Мэри Стюарт - Принц и пилигрим

Вдвоем они отволокли тела с дороги в лес. За ветвями кустарников, переплетенными ежевикой, обнаружилась выработка, где раньше добывали гравий. Там они нашли неглубокую канаву и сложили в нее мертвецов. Кинжалами и руками нарыли гравия и выкопали несколько камней, чтобы присыпать тела. Поймали пасшегося неподалеку чалого жеребца, сняли с него узду и седло и прогнали его, ударив плашмя мечом. Второй конь исчез сам. Потом Александр и Бранд вернулись к Увейну и помогли ему забраться в седло.

Перевозчик так и не вернулся.

— Ничего, это к лучшему, — объявил Александр, у которого было время поразмыслить. — Если бы мы добрались до постоялого двора на том берегу и остановились там, сплетня облетела бы всю Думнонию еще до ночи. А так все, что видел перевозчик, — стычка на опушке леса, и, когда он вернется, я не думаю, что он станет доискиваться большего.

— А Увейн?

— В Блестиуме был приличный постоялый двор. Мы отвезем его туда — ты продержишься столько, Увейн? Молодец! Мы доставим тебя и найдем кого-нибудь позаботиться о твоей ноге. Можем даже задержаться там на день-два, если понадобится.

— Госпожа ваша матушка будет не очень-то довольна.

— Да, но ты объяснишь ей, почему так получилось. У нас не было возможности поступить иначе. Это как первый бой — словно сама судьба тебя ведет. И конец бы моей судьбе, если бы не твой меч, Бранд. Смотри не забудь рассказать об этом моей матери, Увейн.

— Конечно, принц. А вы сами? Разве вы не вернетесь домой вместе с нами?

— Пока нет. Я… Моя мать знает, куда я собрался.

— Не в Корнуолл? — проницательно спросил Бранд.

— Нет-нет. Я пообещал не пересекать его границ. Просто скажите матери, что я еду искать свою удачу. Она поймет.

Возможно, мысленно к этим словам все трое прибавили «будем надеяться». Но хотя оба воина обменялись неуверенными взглядами, они ничего не сказали. Наконец в свете алого заката маленький отряд добрался до римского моста, и в сгущающемся сумраке вспыхнули приветливые желтые огни постоялого двора.

Постоялый двор оказался уютным, и для Увейна скоро отыскался лекарь. Рана, надлежащим образом перевязанная, была объявлена чистой и уже начинала подживать. Трое путешественников оставались там два дня, пока лекарь не дал Увейну разрешения отправиться в путь. А после этого поехали домой, в Крайг-Ариан.

Но когда они добрались до развилки, откуда на запад, вниз по крутому склону, дорога спускается в долину реки Малый Уай, Александр, натянув поводья, простился со своими спутниками.

— Раз уж я ввязался в это приключение, — сказал он, — так должен идти до конца. Моя мать все поймет. Мне еще многое предстоит, — Александр на мгновение замялся, — Матушка поведала мне то, что до поры я разглашать не вправе, но вы можете передать ей мои слова: я отправляюсь совершить все то, чего она от меня хотела, просто я чуть поторопился. Скажите еще, что я еду на север, в Каэр-Морд, к моему кузену Друстану, и что я пошлю ей весточку, как только смогу. Может статься, я поеду этой дорогой с Друстаном, когда он будет возвращаться в Камелот, и тогда навещу ее.

Бранд и Увейн пытались уговорить юношу сперва заглянуть домой и переговорить с принцессой Анной, а уж потом отправляться на север, но Александр, вырвавшись из-под материнской опеки и вовсе не собираясь к ней возвращаться, отказался им внять, повторил послание для матери и ускакал прочь. А Увейн и Бранд все смотрели ему вслед да качали головами.

Так Александр с легким сердцем и в одиночестве отправился на север. Ему было семнадцать лет от роду, он дрался в двух стычках и вышел из обеих без единой царапины. У юноши были добрый конь, кошель денег, новое платье, благословение его матери (хотелось бы верить, что так!) и меч его отца. Стоял май, с небесной высоты светило солнце, а на траве горела утренняя роса. Ничего удивительного, что Александр был в приподнятом настроении и напевал по дороге. Он был юн, силен и ехал искать свою удачу. И удачей было уже то, что в год от Рождества Христова пятьсот двадцать третий он мог обрести искомое из рук Друстана, одного из достославных Сотоварищей Артура, верховного короля всей Британии.

Что же до первоначальной его цели — отомстить за давнишнее убийство отца и воздать по заслугам королю Марку, чего он так горячо желал всего-то несколько дней назад, — Александр уже не думал об этом. Надежды, исполнить которые обещал день, и приключения, которые день сулил, — вот чем был полон его ум.

Когда дорога, по которой он ехал, повела вниз и сквозь деревья юноша заметил проблеск воды, предвещавший переправу, мысли его и надежды немедленно обратились к слышанным им сказаниям о разбойниках, которые подстерегают путников в засаде у бродов.

Конь Александра, чуя воду, навострил уши и ускорил шаг, и молодой человек, взявшись за рукоять меча, съехал вниз по склону в радостном предвкушении.

Внизу Александр обнаружил ровно то, что и должен был: мелкий брод, где над камнями лепетала вода, а на дальнем берегу, за отметками уровня подъема воды — придорожную кузницу, около которой стояли наковальня и испорченное временем, но все еще узнаваемое изваяние Мирддина, бога странствий.

У подножия изваяния лежали приношения — плоды.

Кузнец, привалившийся к стволу близрастущего дуба — на траве перед ним лежал развернутый платок с остатками трапезы, — наметанным взглядом окинул коня, который, разбрызгивая воду, перебрался через реку и остановился поодаль.

— Доброго вам дня, господин. Сегодня, я вижу, кузнец вам не понадобится. Далеко путь держите?

Как и его собратья, кузнец был собирателем и распространителем слухов, а Александр, даже если бы и видел необходимость в осторожности, был слишком счастлив новообретенной свободой, чтобы держать свои тайны при себе.

— На север. Я еду к сэру Друстану в Каэр-Морд, что в Нортумбрии.

— Значит, путь вам предстоит долгий, молодой господин, зато — спасибо Артуровым рыцарям, что приглядывают за дорогами! — безопасный.

Кузнец, посверкивая из-под кустистых бровей маленькими черными глазками, деловито оглядел одежду Александра, оценил добротную конскую сбрую, приметил отсутствие герба.

— А сами вы откуда будете, молодой господин?

— Из Блестиума, — кратко отозвался юноша. Незачем всем путникам на этой дороге знать, что молодой лорд замка Крайг-Ариан отправился в такую даль один. — Не знаешь ли, кузнец, какая дорога лучше?

— Еще бы не знать! Глаза и уши у меня не на замке, — ответил кузнец, — я много чего слышу. Держитесь лучше старой дороги, римского большака, как ее называют. Вы можете выбраться на нее в Вирокониуме. Оттуда она идет прямо в Регед и поворачивает на восток в Брокавуме. Это не ближний свет, но конь у вас добрый. Позаботьтесь о нем, и он позаботится о вас.