Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 22

И все равно я так и стоял, созерцая Огненный Путь, словно во сне. Глядя на него, я надолго забыл о себе. Огненный Путь, с которого надо убрать эту длинную черную кляксу…

Мне было совершенно безразлично, убьет он меня или нет. Я созерцал его красоту, все остальное куда-то исчезло…

Я что-то услышал. Наверное, идут отец, Дворкин и Фиона. Помнится, следовало что-то такое сделать, пока они до меня не добрались. Нужно шагнуть вперед, это я сейчас…

Я оторвал взгляд от Огненного Пути и повернулся к пещере. Они выбрались оттуда, поднялись до середины склона и остановились.

Почему? Почему они остановились?

А какая, собственно, разница? Мне хватало времени, чтобы взяться наконец за дело. Я начал поднимать ногу, чтобы шагнуть вперед.

Я почти не мог двигаться. Огромным усилием воли мне удалось продвинуть ногу на дюйм; сделать этот шаг оказалось сложнее, чем идти по Огненному Пути, даже по последней, самой тяжелой его части. Но здесь я боролся не столько с внешним сопротивлением, сколько с вялостью собственного тела. Это было похоже на…

В голове всплыла картина: Бенедикт у Огненного Пути в Тир-на Ног'тхе, приближается ухмыляющийся Брэнд с пылающим Камнем на груди.

Я знал, что увижу, посмотрев вниз.

Красный камень пульсировал в такт с моим сердцем.

Чтоб их всех!

Отец, или Дворкин, или оба они вместе парализовали меня с его помощью. Не сомневаюсь, что любой из них справился бы с такой задачей и в одиночку.

Но они же еще очень далеко, нельзя сдаваться без боя!

Я продолжал толкать вперед свою ногу, медленно скользя ею к краю Огненного Пути. Когда я на него ступлю, им никаким образом не…

Засыпаю… Я почувствовал, что падаю. На мгновение я заснул. Очнулся. И заснул.

Открыв глаза, я увидел часть Огненного Пути, повернув голову — ноги, подняв глаза — отца, держащего Камень.

— Уйдите, — бросил он Дворкину и Фионе. Те отошли, а отец повесил Камень себе на шею. Потом наклонился, протянул мне руку и, когда я взял ее, поднял меня на ноги.

— Идиотская затея, — сказал он.

— Но я почти успел.

— Успел бы совсем, так угробил бы себя, ничего не достигнув!.. Но сработано неплохо. Давай пройдемся.

Он взял меня за руку, и мы двинулись вокруг Огненного Пути. Везде, куда ни посмотри, этот странный, лишенный горизонта простор — не то море, не то небо. Интересно, что бы случилось, если бы мне удалось ступить на Огненный Путь? Что бы происходило сейчас?

— Ты изменился, — произнес наконец отец. — Или я никогда тебя не знал.

— А может, и то и другое. — Я пожал плечами. — Я собирался сказать то же самое про тебя. Ты не поделишься одним секретом?

— Каким?

— Сложно тебе было быть Ганелоном?

— Вовсе нет, — усмехнулся папаша. — Возможно, ты видел настоящего меня.

— Мне он нравился. Или скорее ты в его роли. А что стало с настоящим Ганелоном?

— Он давно мертв. Я встречался с ним после того, как ты выгнал его с Авалона. Неплохой был парень. Я ему ни на грош не доверял, но я и так никому без крайней надобности не доверяю.

— Наш семейный обычай.

— Жаль, конечно, что пришлось его убить, но он не оставил мне выбора. Все уже быльем поросло, а я очень отчетливо его помню.

— А Лоррен?

— Страна? На мой взгляд, неплохая работа. Я взялся за подходящую Тень. Она укреплялась от одного моего присутствия, как, впрочем, и любая другая усилилась бы, пробудь там подольше любой из нас — вроде как ты в Авалоне, а потом еще в том, другом местечке. Чтобы пробыть в Лоррене подольше, мне пришлось изменить темп тамошнего времени.

— Я не знал, что такое возможно.

— Ты набираешь силу постепенно, начиная с инициации в Огненном Пути. Есть еще масса вещей, тебе неизвестных. Да, я укрепил Лоррен, сделал ее максимально податливой к растущей силе Черной Дороги. Я проследил, чтобы она оказалась на твоем пути, куда бы ты ни пошел. После побега все дороги вели в Лоррен.

— Зачем?

— Я устроил тебе ловушку, а может, и проверку. Я хотел быть с тобой, когда ты встретишь силы Хаоса; еще я хотел с тобой попутешествовать.

— Проверка? На что ты меня проверял? И зачем со мной путешествовать?

— Сам не догадаешься? Я годами следил за всеми вами, никогда не называя преемника, специально оставляя вопрос открытым. Все вы достаточно на меня похожи, чтобы объявление любого из вас стало его смертным приговором. Нет уж, я специально все оставил так, как есть, до самого конца. Теперь я решил. Это будешь ты.

— В Лоррене ты ненадолго связался со мной от собственного имени и велел занять трон. Если ты решил еще тогда, к чему было продолжать маскарад?

— Тогда я еще не решил, просто не хотелось, чтобы ты там завяз. Я боялся, что тебе слишком понравятся девчонка и страна. Выбравшись из Черного Круга, ты мог осесть в Лоррене, а так я подтолкнул тебя двигаться дальше.

Я надолго замолчал; мы уже обошли значительную часть Огненного Пути.

— А еще, — сказал я. — Перед тем как прийти сюда, я говорил с Дарой. Она пытается обелить свое имя в наших глазах…

— Оно чисто, — оборвал меня отец. — Я его обелил.

Я покачал головой:

— Я не стал сегодня об этом говорить, однако есть веская причина, по которой Даре нельзя доверять, несмотря на все ее протесты и твои заверения. Даже две веские причины.

— Знаю, Корвин, знаю. Ты думаешь, что она убила слуг Бенедикта, чтобы обеспечить себе положение в доме… Это сделал я, чтобы она с гарантией вышла на тебя, и в подходящее к тому же время.

— Ты? Ты участвовал во всем этом заговоре? Зачем?

— Из нее выйдет хорошая королева, сынок. Кровь Хаоса — сильная кровь. Пришло время для очередного вливания. Ты получишь трон, заранее имея наследника. К тому времени когда Мерлин дорастет до этого трона, от теперешнего его воспитания и следа не останется.

Мы дошли до черного пятна. Я остановился, присел на корточки и осмотрел его.

— Думаешь, эта штука убьет тебя? — наконец спросил я.

— Уверен.

— Ты не гнушался убиением невинных людей, чтобы управлять мной, и все же жертвуешь жизнью во благо королевства. — Я перевел взгляд с пятна на отца. — Я сам не без греха и вовсе не собираюсь тебя судить. Но некоторое время назад, когда я собирался войти в Огненный Путь, я подумал, как изменилось мое отношение к Эрику, к трону… Ты делаешь это из чувства долга. У меня тоже есть долг перед Амбером, перед троном. Больше чем долг, значительно больше, как я тогда понял. А еще я понял, чего этот долг от меня не требует. Не знаю, что или как произошло и где я изменился, но трон мне не нужен. Извини, отец, это путает твои планы, но я не хочу быть королем Амбера. Извини.

Я снова опустил взгляд, услышал его вздох, а потом:

— Сейчас я отправлю тебя домой. Оседлай лошадь, возьми еды и поезжай из Амбера в какое-нибудь укромное место.