Рамира Шизода - Зеркало Правды. История первая

Духота, запах свиного жира, свежего пота и хмельных посетителей — то первое, с чем пришлось столкнуться агенту Верис при входе в заброшенный бар на болоте.

За деревянным столиком сидел синекожий тролль, доедающий вторую тарелку омлета с беконом. Запивая завтрак сладкой брагой, он размышлял на тему, почему все особи женского пола имеют привычку опаздывать. Цератоп думал о неисправной стороне их биологических часов, содержании бабьих голов и пресловутой дамской наглости. Как бы в подтверждение последнего за его столик плюхнулась девушка, чей всклокоченный вид, кажется, стал привычным и, что удивительно, ей шел.

— Грохоты! — фыркнула она по-звериному.

— И тебе доброе.

— Какой, кошмар эти Грохоты! Прости, я опоздала.

Тролль хмуро кивнул и сказал:

— Надо же, ты тоже это заметила.

Верис не унималась:

— Я всегда считала, что когда мормолики говорят, что «я приехал с грохотом» это имеется в виду тот привычный шум, с которым они передвигаются. Но откуда же я знала, что Грохоты — это Огромные Летающие Головы.

Цератоп посмотрел на девушку. Сомневаясь, что все, что Ника сейчас произнесла, адресовалось именно ему, обернулся.

— Летающие головы? — уточнил синекожий.

— Да! Большая сквернословящая голова. И она меня укусила, — Никария бесцеремонно задрала ногу на стол и закатала штанину, демонстрируя два красных полукруга.

— Хм, так ты, поэтому опоздала?

Все еще не отошедшая от бесноватого полета агент Верис протараторила:

— Я опоздала, потому что очнулась в номере одна, потом на меня напала лысая подруга, а убийца моей матери — сбежал.

Цератоп отодвинул тарелку с омлетом и сказал:

— Ооо, ну тогда повод-то у тебя был серьезный. Прошу прощения. Конечно. А теперь, пошли, фря. Кстати, заплати за меня. Пока я тебя ждал, мне стало скучно, и я объелся.

— Почему я должна платить за твое обжорство?

— Потому что я помогаю тебе до безвозмездности бесплатно, — ответил тролль, поднимаясь из-за стола.

— Вообще-то, — возразила девушка, — потому что ты проиграл.

— Ой, что-то мне так тошно возвращаться в заповедник сегодня, — сказал Варпо игриво. — Давай пойдем завтра?

— Хорошо. Я заплачу, — тявкнула Ника.

Вытащила из кармана несколько смятых купюр и, положив их на стол, девушка пошла вслед за троллем.

Они подошли к клювомордому бармену, тот внимательно осмотрел Нику, затем осторожно кивнул в сторону двери на кухню.

— Дай ему монетку, — шепнул Цератоп.

— Ты не предупредил, что вход в заповедник платный.

— Кикимора. Это на удачу, чтобы вернуться. Все так делают.

Ника цокнула, но с уважением к традиции положила несколько монет на барную стойку.

— Воз-возвращайтесь, — прокудахтал бармен.

Агент Верис и синекожий монстр прошли через жаркую кухню, спустились в подвал и остановились перед дверью в холодильное помещение.

— Туда? — с сомнениями в голосе, спросила Ника.

— Да, но нам понадобится пропуск.

— За него тоже нужно платить?

Цератоп рыкнул и подошел к огромному сундуку, и откинул отвратительно заскрипевшую крышку. Каждое существо, которое появлялось в заповеднике непомеченным специальным маячком, отлавливали и заносили в базу. Но благодаря потайным тоннелям, заключенные выходили из резервата и могли спокойно передвигаться по городу, снимая идентификатор со своего тела. Тем, кто не был занесен в базу данных, но по каким-то причинам желал попасть в заповедник, было сложнее. Но предусмотрительные активисты, создающие тоннели, просто снимали маячки с тел погибших в резервате по тем или иным обстоятельствам, и оставляли жучки у входа, чтобы любой желающий смог нацепить идентификатор и посетить резерват.

Варпо вытащил зеленую клипсу и, бросив побрякушку агенту, сказал:

— Думаю, тебе подойдет. Нацепи на себя.

— Они хоть стерилизованы? — спросила девушка.

Цератоп посмотрел в пол.

— Да, — ответил он раздраженно.

— А что это?

— Если кто-то появится в заповедных землях без жучка, есть шанс, что его быстро поймают и придадут суду. Хочешь?

— Нет. Не особо.

Синекожий достал ошейник, который когда-то принадлежал такому же монстру, как и он. Варпо вспомнил об иллюзорной свободе в заповеднике, о том, что каждое его действие записывалось и отслеживалось, о тех пещерах, в которых содержали троллей.

— Я не хочу это одевать, — честно сказал Варпо, присаживаясь на сундук с идентификаторами. — И не хочу туда возвращаться. Извини, но похоже, придется тебе идти одной.

— Но как же…

— Я пообещал, что больше не одену ошейник. Чем только думал, когда согласился. Это все твоя улыбка…

Ника подошла к чудовищу, забрала из его лап мигающий ошейник и положила его в сумку.

— Вообще-то, господин Цератоп, — сказала она, перекидывая котомку через плечо тролля, — не обязательно его надевать. Тогда просто носи при себе.

На синекожей морде появилась клыкастая улыбка, и Варпо чуть ли не промурлыкал:

— Обожаю, когда ты меня называешь господином. Пошли, луковка. Ты же не против, если я понесу твою сумку?

Тролль снял со стены фонарь и зашел в холодильное помещение первым.

— Не против, — тихо согласилась Ника и, как растение, замерла у открытой двери, не сумев быстро переварить внезапную перемену в настроении громилы.

Цератоп выглянул из холодильника, посмотрел на девушку, и дернул ее за ворот куртки в легкую прохладу.

Они прошли несколько полок с мороженным мясом, грибами, банками заправки и подошли еще к одной двери.

— Хочешь сказать, что в заповедник можно попасть через морозильную камеру?

— Через эту — можно. Там будет темно. Так что держись рядом со мной, чтобы не потеряться.

Ника кисло посмотрела на тролля и, взявшись за шнуровку на его жилете, сказала:

— Хорошо, хоть на Грохотах лететь не придется.

Они зашли в черный коридор. И только сейчас девушка поняла, что именно обозначает выражение «темно хоть глаз выколи». Даже небольшое свечение, казалось бы, яркого фонаря, опережало гостей всего лишь на пару шагов. Ника для интереса выставила руку вперед, и ее кисть скрылась, словно в черном киселе. Через несколько метров полной тишины, темнота ожила видениями. Была ли это реальность или воображаемые страхи, девушка не знала, но каждый раз, когда она слышала позади шаги, с волнением оборачивалась, но за спиной не было ничего, кроме темноты.

— За нами, кажется, кто-то идет, — сказала Ника, дернув тролля за жилет.

Цератоп ответил небрежно:

— Не обращай внимания, это местные.

— Местные? Что еще за местные?

— Черти, — невозмутимо объяснил Варпо. — Ты по сторонам-то не смотри.

— А то что?

Синекожий остановился, обернувшись, направил свет фонаря на морду и зловеще произнес: