Игорь Дравин - Ворон

Командор внимательно осматривал домишко, построенный в колониальном стиле, делать ему больше нечего, да что на него, лежа на холме, в бинокль глазеть? Все и так ясно: пара автоматчиков, снайпер и пулеметчик на плоской крыше, пост у входа в здание, пара патрулей, раз в полчаса гуляющих по периметру, троица скучающих у гаража лиц, и все. Судя по количеству машин, всего тут находится не больше взвода. Стандартное логово местного воротилы, занимающегося не слишком законными делами. Может, он наркотой увлекается, а может, и чем-то более серьезным, особенно тем, что так любит Де Бирс. Места тут подходящие для разного рода махинаций с ворованными булыжниками. Страна такая, чтоб ее дьявол стер с карты земли.

— Виски, что думаешь?

— Думать мне по должности не положено, Командор. Я штурмовик и размышлять своей головой не приучен, даешь приказ нам на запад, а ему в другую сторону. Я искоса посмотрел на сидящего метрах в десяти от нас Ивана Ивановича.

— Заканчивай, Виски.

— Я могу и не начинать, зачем нас вообще сдернули с места? Нет своих специалистов? Сказочками про то, что мы были ближайшей группой к этому месту и что времени совсем нет перекидывать сюда спецов нужного профиля, пусть кормят детишек младшего школьного возраста. Да я никогда в это не поверю, это подстава, Командор, откровенная и гнилая подстава. Мы группа антитеррора, чтобы освобождать возможного заложника, как нам сказали при выходе? А по прибытии выяснилось, что несчастный уже успел умереть, как об этом узнали, оставив врагам документы, которые нам необходимо вернуть. Сейчас «пиджак» еще даст нам пару ценных указаний, и ты сам все поймешь, если до сих пор не понял. Для чего же он уже минут пять так активно болтает по спутниковому?

— Правильно говорить надо «зачем», Виски, а не «для чего».

— Хорошо, Командор, зачем нас так подставляют, кому мы мешаем? Зачем я, ты, да и все остальные тащили на своей спине десять километров вот это? — Я слегка пнул трубу гранатомета. — Почему нам только что запретили ими пользоваться? Казалось бы, чего проще, мы подбираемся поближе, Глаз смещается вправо, а Джек остается здесь, и по команде они тихо снимают всех снаружи, а потом контролируют периметр и окна. Снайперам нечего делать внутри помещений. В этом двухэтажном здании шестнадцать окон, десять выходят на север, по три на восток и запад. Обрабатываем их из гранатометов, короткий рывок к дому под прикрытием Глаза и Джека, и теперь уже ручные яблоки летят в разбитые проемы, я думаю, что пары гранат в каждую комнату будет достаточно. А потом мы вежливо стучим в выбитую дверь и заходим внутрь. Впереди я, Сивый, Ганс и Белок с поливалками и прочим — я похлопал по пулемету, — всех, кто остался жив, сметем к дьяволу. Я патронов и гранат жалеть не буду, да и остальные ребята тоже. Ты, Кортик, Чинуша и Балт страхуете нас, работаем двойками, домик вычистим меньше чем за минуту, в чем сложности? Потом одалживаем пару джипов в гараже и ходу отсюда. А нам что предлагают? Запрещено пользоваться оружием, — начал цитировать я «пиджака», — которое может нанести непоправимый ущерб необходимым нам документам. А давай мы только ножами будем работать, а может, вообще врукопашную на них пойдем? Какие здесь могут быть важные документы, Командор?!

— Все сказал, выпустил пар? После выполнения твоего плана от дома останутся только горящие руины. Ты еще забыл добавить пару танков для стрельбы прямой наводкой, а почему авиация не задействована, зачем мелочиться? Подсвечиваем дом лазером, и пусть «сушки» запустят по нему несколько ракет класса «воздух-земля».

— Еще я могу кое-что добавить, Командор. Пиджак болтает по спутниковому телефону, который можно засечь, как два пальца об асфальт, и это всего в двухстах метрах от цели! Одно это мне уже о многом говорит.

— Он пойдет вместе с нами, он лично будет выгребать документы, ты же знаешь, что нам к ним запрещено прикасаться.

— Не с нами пойдет, а за нашими спинами прятаться будет. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Командор, — я опустил руку на нож, — а может быть, он все-таки героически погибнет за Родину при исполнении своего служебного долга, а мы все сделаем так, как привыкли? Всю не успевшую сгореть бухгалтерию возьмем с собой и…

— Совсем ты в этих джунглях озверел, Виски. Пока не будет откровенной подставы, мы Ивана Ивановича не трогаем и тупо выполняем все его приказы.

— Может быть, и озверел, Командор, но не в джунглях, а в саванне, и некоторое количество серого вещества у меня все еще работает. При возвращении я подаю рапорт, это мое последнее дело. Надоело, все мне надоело, хочу стать гражданским, а не быть не пойми кем.

— Виски, с таким настроением идти в бой, да ты совсем рехнулся, ты же точно здесь останешься. Что ты так раскис? Заходим, делаем свои дела и быстро уходим.

— Ты командир, и тебе решать, а я тебя официально предупреждаю как заместитель, что если будет все плохо, то перед заходом в любую комнату я ее буду прочесывать гранатами.

— И ты, Брут, мне мало видеть кислые рожи ребят?

— А «пиджак» о чем-то договорился с высоким и наверняка многозвездным руководством, Командор, он к нам направился. Раскрой уши и приготовься удивляться.

— Мы не можем дожидаться ночи, выемку документов нужно провести в течение часа, — порадовал нас подошедший Иван Иванович.

Я даже не стал смотреть на медленно багровеющее от ярости лицо Командора, я просто встал с травы и направился к ребятам. У «пиджака» такие полномочия, подтвержденные нашими кретинами, что у него и медведь возьмет под козырек и будет добросовестно лезгинку отплясывать.

— Ребята, — тихо начал я, — похоже, что нас принимают за монстров из TRAP. [4] Тактическая группа эвакуации авиационной техники и спасения экипажей, одно из самых подготовленных специальных подразделений в мире, входящее в состав Корпуса морской пехоты США. Эти профи так и работают: вылетели на место, увидели и победили, главное, летчика на радостях не забыть с собой взять при возвращении. Только наверху забывают о том, что подготовка у нас несколько другая и вертолетов огневой поддержки вместе с транспортно-десантными у нас нет.

— Виски, все так плохо? — поинтересовался Сивый.

— Атаковать будем днем и скоро, начальство шибко спешит. Тихо вы, и без сопливых скользко. Мое мнение такое — при возвращении пусть делают со мной что хотят, но умирать здесь я не собираюсь. Я его никому не навязываю, решайте сами.

— Барб, а химера точно мертва? — Парень оторвал меня от грустных воспоминаний.

— Точно, граф Атор, мертвее не бывает.

Мертвее не бывает — это точно. А Ганс, Белок, Кортик и Балт так и остались в том домике, их тела мы забрать не смогли. Они остались — неопознанные наемники, неизвестного происхождения, особых примет не имеющие. Это было гнилое дело, нас не подставили, нас просто цинично использовали, презервативу и то достается более достойная судьба. Были в домике документы, были, но кроме них было еще кое-что. Дело, я грустно усмехнулся, после этого дела все оставшиеся в живых из нашей группы в течение года, соблюдая очередность, подали рапорта и списались на гражданку.