Константин Ветошко - Три стороны медали

Торговля с прирожденными воинами была делом опасным. Каждый из портов, притулившихся на побережье материка грау, сжигался ими не один десяток раз. Но этот континент был слишком богат: кое-где россыпи драгоценных камней выходили прямо на поверхность, а по бескрайним лесам и равнинами бродили стада удивительных животных, за чьи шкуры в человеческих странах платили чистым золотом. Вот жадность и заставляла людей вновь и вновь стремиться к чужим берегам, уповая, что новая сора со вспыльчивыми и кровожадными грау произойдет не скоро, и они успеют вдоволь нажиться, обманывая тупых варваров.

— А почему на вас напали? — отмахиваясь от надоедливой мухи, поинтересовался норд.

— Они были сильнее, — недоуменно пошевелил ушами Мур. Его не переставала поражать глупость людей, не понимающих таких очевидных вещей.

— Ааа, как это мы сразу не догадались, — усмехнулся догнавший их Кель. — Грау вообще очень возвышенные существа, мотивы их действий всегда высоко духовны и слишком сложны для примитивных людишек!

— Шутишь? — с подозрением посмотрел на гвардейца кот.

— А то! — Кель подмигнул могучему грау. — Расслабься, вы правильные ребята, не обманываете сами себя, не то что люди. У нас тоже самое дерьмо, только мы привыкли маскировать его высокими мотивами и умными фразами. А на деле, куда не копни, везде все тот же звериный закон — кто сильнее, тот и прав.

— Я это уже понял, — согласно рыкнул Мур.

После появления в отряде грау Кель и не подумал делать для него исключение и подшучивал над прирожденным воином наравне с другими гвардейцами. Все полагали, что это может плохо кончиться, но Мур еще раз удивил, доказав, что ему не чуждо чувство юмора, и даже сдружился с неугомонным остряком. Он вообще очень быстро вписался в ряды гвардейцев, давно превратившихся в таких же суровых псов войны, не мыслящих свою жизнь без схваток, как и сами грау. Кель же во всеуслышание объявил, что чувство юмора это единственный признак действительно разумного существа и пообещал, как только выдастся подходящий момент, за свой счет напоить Мура до упаду.

— А давно ты в людских землях странствуешь? — продолжил расспрашивать Торстен.

— Пять весен, — как всегда немногословно ответил грау. Его басовитый голос был на удивление приятен, но в нем постоянно проскальзывали рычащие нотки, заставляя что-то глубоко внутри людей трепетать от неясной тревоги.

— Помнишь, когда мы познакомились, я пытался тебе объяснить, что означает рукопожатие, а ты еще странную фразу обронил про людей, — Торстен решился задать давно мучивший его вопрос. — Что ты имел в виду?

— Среди людей есть трусы, — на этот раз в горле Мура заклокотало от ярости. — Я только осваивался здесь. Не знал, что вам ведом страх. Две дюжины врагов. Нас трое. Хороший бой, но дрался я один. Они сбежали. Жалкая падаль.

— Я не завидую этим ребятам, — присвистнул Кель. — В смысле, тем, кто тебя предал. Хотя на две дюжины трупов, бьюсь об заклад, тоже стало больше.

— Нет. Треть разбежалась, — довольно оскалился грау. — Разбойники. Мало луков. Нет арбалетов. Не бойцы. Отребье.

— А бросившие тебя товарищи?

— Трусов я нашел. Они заплатили. Не повторяйте их ошибок, — насмешливо рыкнул Мур.

— Куда катится этот мир! — патетически всплеснул руками Кель. — Надо мной уже какой-то клубок шерсти шутит!

— Кель, кончай паясничать, — недовольно прервал друга Торстен, заинтересовавшись словами грау. — Мур, ты сказал, что мы, люди, испытываем страх. А вы разве нет?

— Грау не знают страха, — не без гордости кивнул кот.

— Как же вы тогда выживаете? — опять влез Кель. — Если нет страха, что вас заставляет цепляться за жизнь?

— Жажда схватки, — дернул ушами Мур. — Умереть, значит проиграть. Это не стыдно и не страшно. Но мертвый не сражается, не чувствует на губах кровь врага. Только пустота. Мы хотим сражаться дальше.

— Знаешь, что-то я в последнее время сильно на грау стал похож, — задумчиво пробормотал в ответ Торстен.

— Ладно вам философствовать. Мур, лучше расскажи, как у тебя с девушками. Сомневаюсь, что за пять лет ты тут хоть одну мохнатую красавицу себе под стать встретил, — Кель хлопнул друга по плечу и лукаво посмотрел на насупившегося кота.

— Да. Женщин проигравшего рода забирают победители. На землях людей их нет. Я одинок, — уши грау недовольно подрагивали, выдавая, что вопрос гвардейца задел его за живое.

— Ну а людские? Неужели не пробовал подкатывать? — до глубины души поразился Кель. — Слушай, давай с тобой в бордель наведаемся, какой попроще. Если у тебя в кошеле серебро, то там никто воротить нос не будет, конечно если пообещаешь голову шлюхе не откусывать и сильно ее не калечить. Хотя, если тебе принципиально, можем поискать такой, где и это можно.

— Ты слишком много болтаешь для такого маленького существа, — уже всерьез оскалился грау.

— Нет, вы посмотрите на него! Он еще и злится, — изобразил обиду Кель. — Я же о тебе забочусь, дурья твоя башка! Не привередничай, человеческие самки тоже ничего. Конечно, красавицу мы тебе не найдем, зато будет за что подержаться. Да и вообще, ты в своей жизни одни волосатые задницы и видел, а тут рожу кривишь.

Ответом гвардейцу стало яростное рычание. Мур подобрался, словно перед прыжком.

— Нет, ну если так хочется, можем и волосатую бабенку поискать, такие среди людей тоже встречаются, — ничуть не стушевался Кель. — И нечего на меня смотреть как на ходячий кусок мяса! Прибереги свой пыл и страсть! Не хочешь человека, так говорят в столице хороший зоопарк, там и тигрицы есть…

С рычанием Мур шагнул к шутнику, и Торстен уже напрягся, готовясь разнимать друзей, если грау сорвется, но Кель, добившись вспышки ярости, довольно рассмеялся и пошел на попятную.

— Понял, Мур, понял. Замолкаю. Как ты там говорил, я еще хочу и дальше сражаться, — широко ухмыляясь, развел руки в стороны гвардеец.

— Таких шелудивых котят как ты у нас берут за загривок и окунают в воду, — Мур расслабился и добродушно рыкнул на гвардейца.

— Тебя часто так учили уму разуму? — рассмеялся Кель.

— А то, — оскалился в улыбке грау.

— Хватит свое остроумие оттачивать, — прервал их шутливую перепалку Торстен. — Лучше объясните мне, почему на это дело отправили нас, а не конницу. Им караваны сопровождать и за разбойниками гоняться куда как сподручнее.

— Заметны они сильно, да и по буреломам лазить не обучены, — ответил норду Ритал. Изуродованный гвардеец не спешил вмешиваться в шутливую перебранку друзей, но заслышав, что речь зашла о серьезных вещах, вступил в разговор.

— Плюс совет ринзайских вольных городов пустил только сотню, вот и решили послать гвардию, — это уже встрял Тарн. Бывший октат обычно держался особняком, но изматывающая монотонность пешего марша наскучила и ему.