Андрей Дашков - Сборник Змееныш

Он поднял руку, и вокруг вспыхнуло светящееся кольцо — все тот же холодный голубоватый свет… Сияние кольца резало глаза, и невозможно было увидеть его источник. Внутри него находился черный кристалл, заключенный в металлическую решетку. Небрежным жестом незнакомец удалил офицера Стаи за пределы светящегося кольца.

Не видя Регины, Олимус чувствовал рядом с собой ее дрожь. При этом сам он не владел своим телом. Два красных глаза «высасывали» из него волю. Тем не менее, его не покидало ощущение, что кто-то наблюдает за происходящим из темноты. Кто-то, имевший не меньшую власть, чем оборотень в серебристой мантии…

В глубине мерцающего кристалла что-то зашевелилось. Незнакомец ослабил свое влияние, и Болотный Кот сумел отвести от него взгляд. В следующее мгновение он узнал того, кто находился внутри изысканного черного гроба и испытал громадное облегчение. Олимус узнал обитателя каменных стен, существо, тонущее в зеркалах, призрак отца…

— Это и есть наш новый слуга? — спросил у призрака оборотень, почти не открывая рта. Его голос был тихим, но навязчивым, как собственные мысли. Впрочем, к тому моменту Олимус уже не отличал собственных мыслей от внушенных извне.

Хмурый озлобленный призрак, заключенный в кристалл, казалось, мучительно вытягивается, пытаясь выйти за пределы решетки. Покрываясь испариной, Болотный Кот понял, что и его всемогущий союзник здесь — всего лишь раб.

— Да, — раздался хрустальный голос, почти звон. Это вибрировал кристалл, делая различимыми тонкие вибрации Стервятника. Теперь его слышала даже Регина, оцепеневшая от ужаса.

— Он захватил и привел с собой Левиура, — продолжал несчастный дух. — Рядом с ним — дочь герцога… Видишь, Йэлти, я выполнил то, что обещал Глану.

Губы того, кого назвали Йэлти, дрогнули, что, должно быть, обозначало улыбку.

— По-моему, ты заговорил о каком-то искуплении? Но ты сделал лишь то, что должен был сделать. Это не так уж много и не так уж важно. Твой щенок… он не внушает доверия. Так же, как и ты. Глан не понял этого и поплатился телом.

Олимус хотел ответить какой-то дерзостью, но не смог разжать челюсти. Прочерк красных огней — и он превратился в послушного пса, прислушивающегося к разговору хозяев. Призрак в кристалле казался бы бесконечно уставшим, если бы не злоба, искажавшая каждую складку бесплотного лица.

— Чего ты хочешь теперь? — Кристалл прозвенел совсем тихо.

— Эта самка рядом с ним… Зачем она здесь?

— Ее можно использовать. Когда Белфур останется без правителя…

— Она не нужна. Эти твари тупеют, когда рядом с ними появляется женщина. Пусть твой щенок докажет свою преданность.

Болотный Кот вздрогнул. Предчувствие поразило его, как обещание… Все, что он совершил до сих пор, казалось детской игрой по сравнению с тем, что предстояло сделать в будущем. Правда, при условии, что Йэлти оставит его в живых. До сих пор Олимус сильно сомневался в этом.

— Ты что, не слышишь? — безразличный голос оборотня стал чуть более громким. — Король посвятит его в рыцари Земмура. Мне нужна кровь самки… и ее голова. Пусть начинает прямо сейчас.

Дочь Левиура упала на колени и обмякла, как будто из нее вынули скелет. Проделать путь, полный унижений, чтобы закончить здесь свою жизнь, казалось вопиющим абсурдом. И все же она еще надеялась, что в Олимусе осталось хоть что-то человеческое.

Он повернулся к ней, и она увидела его глаза. Пустые, как у змеи. В это мгновение последняя искра надежды покинула ее и погасла где-то под темным куполом.

Стервятник корчился внутри кристалла. Он знал, каким будет наказание, если человек подведет его. Но теперь он был бессилен что-либо изменить. Вся его сущность перетекла в цепенеющий мозг Олимуса и душу, которую предстояло похоронить как можно глубже. На краткий миг Люгеру показалось, что у него снова появилось тело. На самом деле человек, как послушная тень, следовал его замыслу.

Олимус выдернул из-за плеча сверток и рывком развернул плащ. Красные зрачки Йэлти вспыхнули, когда он увидел меч Гха-Гулов, врученный Ясельдой последнему барону клана — валидийцу Люгеру. Оружие было здесь в своей стихии…

Холодный ад голубого огня. Бескрайняя арена. Жертва, уже умершая в собственных мыслях. Близость непоправимого зла. Духи оборотней, следящие из темноты. Музыка, превратившаяся в низкий барабанный грохот, вводящий в транс. Присутствие Магистра Лиги Нерожденных… Прямо сейчас закладывались основы нового и непостижимого для Олимуса волшебства.

Он был растерян и подавлен, но это не означало, что он не мог сделать самого простого и очевидного. Того, чего от него хотели.

Регина завизжала и рванулась за пределы светящегося кольца. Он настиг ее тремя широкими шагами и ударил сбоку, проломив несколько ребер. Не переставая кричать, она упала и попыталась отползти, опираясь на локоть. Тогда он еще раз поднял меч и на границе света и тьмы одним сильным ударом отрубил ей голову.

Крика уже не было, но еще страшнее шумела бьющая из шейной артерии кровь. Если бы голова упала лицом вверх, он, наверное, тут же сошел бы с ума. Но этого не случилось, и он смотрел на подрагивающие конечности трупа, пока серебристая мантия Йэлти не надвинулась на него и красные зрачки жадно поглотили его ужас.

Ритуал продолжался. Дряхлый король Шедарг, отец бывшей королевы Валидии Ясельды, посвящал в рыцари еще одного шута с запада. Так хотел Магистр Йэлти, а что было хорошо для Лиги, было хорошо и для Земмура. Шедарг был слишком стар, чтобы спорить или интересоваться интригами Магистров. Те обеспечили ему спокойную старость; мечтать о большем было бы непростительной наглостью со стороны монарха.

Когда-то король сам выводил стаи оборотней на битвы с варварами и еще помнил времена, когда пещерный город Фруат-Гойм был неисследованной частью захваченных территорий. Но любой из Магистров Лиги был намного старше его и помнил намного больше. Время научило Шедарга принимать вещи такими, какие они есть.

Сейчас он со снисхождением смотрел и на длинноволосого юнца в забрызганной кровью одежде, и на ритуальные мечи кланов, и на урны с прахом рыцарей, и на введенных в транс приближенных. Он безразлично смотрел даже на обезглавленный труп и круглый сосуд, из которого свисали чьи-то волосы.

Колдовство Йэлти… Король не мог не признать, что оно неоднократно спасало ему жизнь. Но какова будет плата? Когда и где ему, дряхлеющему оборотню, придется заплатить за все — и за свои преступления, и за чужие? И за то, что он на многое закрывал глаза?.. Он отогнал бесплодные мысли и сосредоточился на ритуале посвящения.

Йэлти как раз сделал надрез на запястье Олимуса, собрал в широкую чашу его кровь и поднес чашу к трону. Уже очень давно Шедарг не превращался и не лакал человеческой крови. Сейчас этого требовал обычай.