Виктор Гвор - Сказка о дружбе

И молчит, как та самая партизанка. А мы, между прочим, пришли. И зачем было разглядывать эльфу? Лучше бы придумал, что с ней делать!

Накладываю полную миску макарон с мясом, протягиваю ей. Никакой реакции. Только ноздри раздуваются. Всовываю миску в руки, вываливаю Шарику банку тушенки, достаю вторую ложку и начинаю есть прямо из котелка. Как говорил кто-то из немецких королей: «война войной, а обед по расписанию». Тем более, я ни с кем не воюю, а с детьми особенно. Краем глаза поглядываю на девочку, в которой борются два несовместимых желания: сбежать и покушать. Наконец она решает, что от Шарика всё равно не убежишь, и усаживается на землю. Интересно, в какой руке воспитанная эльфийка должна держать ложку, если левой она придерживает стоящую на коленях миску, а правой запихивает в рот макароны с мясом? И это лично у нее такие манеры, или здесь так принято? Не буду ли я со своей личной посудой выглядеть несколько неестественно?

Сидим, жуем. Судя по тому, как она поглощает макароны, питается ребенок нерегулярно и явно недостаточно. Может, поэтому на людей бросается?

— Ты всегда сначала стреляешь, потом разговариваешь?

Только бросила на меня короткий взгляд и запихнула в рот новую порцию макарон. Да и черт с тобой, не хочешь говорить, молчи. Не пытать же ребенка!

Доедает, вылизывает миску. Именно вылизывает, языком. Берет чай, с удивлением разглядывает сахар, нюхает его. Потом повторяет мои действия: кладет в кружку, размешивает. Оказывается, умеет ложкой пользоваться, не только ножом. Даю «Сникерс». Недоуменно смотрит на упаковку батончика, снова повторяет мои действия. Лицо… Против шоколада не устоит ни одна женщина. Особенно, если видит его первый раз в жизни. Доедает, допивает, настороженно смотрит на меня. Но злобы уже нет.

— Еще?

Мотает головой. Молчит, но отвечает. Уже хорошо. Не меняя позы, поднимает глаза и произносит:

— Всегда!

Ага! Это ответ на мой вопрос насчет процедуры знакомства.

— Почему?

Теперь на меня смотрят, как на идиота. Полного и окончательного. Однако, есть преимущества в подобном отношении. Придурку можно и объяснить что-то.

— Чужой. Враг!

Ничего себе здесь порядочки!

— Я тебе не враг!

А вот теперь наблюдаю картинку «охреневшая эльфа пытается закрыть рот». Правильно она во время еды молчала. Точно подавилась бы. Справилась, наконец! Охренение сменяется обычным удивлением. Мимика совершенно человеческая, только выражена еще сильнее. Все мысли на лице написаны.

— Как?

— Так! Нет у меня такой потребности.

Погружается в глубокую задумчивость. Левая рука автоматически подтягивает к себе котелок с недоеденными макаронами. Надо понимать, продолжение разговора откладывается. Горазда девочка кушать. Молодой, растущий организм. Вообще, привычки у нее правильные. Меня тоже мама учила: «Когда я ем, я глух и нем». Но успехов в воспитании сына, подобных эльфийским, ей достичь не удалось даже близко. Ну и ладно, зато моя мама научила сына пользоваться ложкой! В отличие от всяких эльфов!

Пленница удивленно смотрит в опустевший котелок, потом, смущенно, на меня. Машу рукой:

— Доедай.

Она улыбается и начинает вылизывать посуду. Картина маслом! Эльфа, засунувшая голову в кан! Как бы не застряла! Нет, справляется! Правда, перемазюкалась до кисточек на ушах! Начинает вылизываться. Ну, чистая кошка! Только та лапами голову моет, а эта языком до ушей достает. Правда, с трудом. Зрелище, кстати, достаточно эстетичное. Ну, более эстетичное, чем можно было бы подумать.

— Слушай, тут ручей есть!

— Зачем? — удивляется эльфийка.

— Как бы тебе сказать? Умыться можно.

— Зачем?

И продолжает вылизываться. Ладно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

— Еще еды сварить?

Этот вопрос снова вводит девочку в ступор. Выражения на лице сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой. В шоке она. Шла себе по лесу, заметила чужого. Попыталась прикончить, но недооценила противника. А чужак ее не убил. Не скормил страшному лохматому зверю. Не изнасиловал и не замучал. Даже не связал. Накормил, напоил, угостил какой-то вкуснятиной, слова не сказал, когда она сожрала его порцию, а теперь предлагает еще еды! Мир встал на дыбы, три раза перекувырнулся через голову и остался стоять вверх ногами. Эльфа выплевывает изо рта кисточку правого уха и произносит:

— Ты мне не враг!

Открыла Америку!

— Я тебе не враг!

Серьезно! Похоже, я по незнанию брякнул на ритуальную фразу! Амфи, урод, ты что даже не изучил обычаи вверенных тебе племен? Администратор хренов! Или мне забыл передать? В любом случае, дебил первостатейный! А девчонка только что выказала мне максимальное доверие, какое только возможно. За полкотелка макарон и «Сникерс». Подбираю с земли пояс с ножом и колчаном и протягиваю ей.

Шок номер два будет? Или если не враги… До шока не дотягивает, но удивлена. Короткое замешательство, и:

— Я тебе друг!

Та-ак! Еще бы знать, какие обязательства накладывает статус друга! А то ведь всякое может оказаться! Впрочем, надо рисковать!

— Я тебе друг, — осторожно говорю я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Девчонка расцветает. Язык мгновенно развязывается.

— Хорошо! Здорово! А ты кто? На нас не похож! Я таких не убивала еще! Даже не видела! Ты кто? А почему ты меня не убил? И накормил! И…

Лучше бы я промолчал!

— Стоп! — прерываю поток слов. — Я человек. Почему я должен тебя убивать?

— Человек? — удивляется она. — Это не ответ. И эльф — человек, и орк, и оборотень. Все — люди, но все разные! И все друг друга убивают! Ты странный. Ни на кого не похож, и меня не убил. Ты друг эльфов?

— Я друг всем, кто готов быть моим другом, — и, подумав, добавляю. — И другом моих друзей.

— А кто твои друзья?

— Шарик! — опять думаю. — Ты, если захочешь.

Она не задумывается надолго:

— Хочу! Уже твой друг! А как тебя зовут? Друзьям же можно истинные имена знать! Как в роду!

Грустнеет. Нечисто что-то с родом…

— Егор.

— А я — Елка!

— Ну вот и познакомились, Елочка! И даже подружились.

Грусть уходит. Ребенок, чистый ребенок. Настроение меняется мгновенно, недавние события кажутся сном, страшным или прекрасным, но сном. Теперь она улыбается.

Наливаю чаю. Первое дело, когда надо серьезно поговорить. Берет. Размешивает сахар. Отхлебывает. И явно чего-то ждет, не решаясь спросить. Ну, я же не зверь какой! Для ребенка «Сникерса» не пожалею! Сколько счастья может доставить эльфе обычный шоколадный батончик! Аж смотреть приятно!

— Елка, послушай! Я пришел издалека. Там, у нас, не принято бросаться на каждого встречного с ножом. Я знаю, что у тебя были для этого причины. Но хочу знать, какие. Мне надо разобраться, что здесь происходит. Просто чтобы не погибнуть. Ты мне поможешь?