Виктор Гвор - Сказка о любви

— Да что из дома! — вмешался спортивного вида мужчина с эполетами на плечах и пропеллером вместо носа. — Я от этого украшения уже два года избавиться не могу! И всего-то стоило сказать пару слов в адрес этих террористов!..

Вместо продолжения вентурианец вскочил со стула, засунул руку в штаны сзади и извлек оттуда зеленое, покрытое слизью существо с не по размеру мощными челюстями. Животное клацнуло зубами, пытаясь ухватить мучителя за палец, но генерал ловко отдернул руку, сбрасывая незваного гостя на пол, и ударом сапога отправил его в ближайшую стену, общения с которой несчастное создание не перенесло: в молодости генерал всерьез увлекался футболом.

— Может, это и есть ендрыга? — поинтересовался арктурианец. — Или бабуренка?

— Нет, — покачал головой профессор. — Это релекуанная жаба, земноводное с Шайтана. Не самый опасный хищник.

— А какой самый опасный? — осторожно поинтересовался тщедушный человечек с грязными крыльями за спиной. Запах, исходивший от крылатого, частично перебивался мощнейшим букетом благовоний, самим по себе настолько неприятным, что половина присутствующих считала, что лучше обонять первоначальный аромат.

— Ну… Не знаю… — замялся научный руководитель. — В первые годы здесь много чего побывало. Вплоть до гигантских вымерших ящеров!

— Чем демонстрировать свою эрудицию, профессор, — резко ответил председатель, — лучше скажите, как избежать этой напасти!

— Легко, — обрадовался ученый. — Достаточно забыть о существовании Кверта! И всего троемирья.

— Не прикидывайтесь идиотом! — заорал крылатый, вытаскивая из пера крупный комок коричневой грязи. — Мы не можем игнорировать оплот галактического терроризма! Эти уроды должны быть уничтожены!

Сорвавшаяся с потолка темная полужидкая масса закончила свое путешествие на макушке оратора и растеклась по крыльям. Запах благовоний исчез, перекрываемый свежим ароматом.

— Опять! — взвизгнул несчастный. — Ну почему всегда я!

— Язык за зубами держать надо, — сообщил профессор.

— Господа! — председатель попытался завладеть вниманием присутствующих. — Давайте займемся делом! Научная группа. В предыдущий раз вы докладывали о готовности организации прорехи в щите, прикрывающем интересующее нас место. Было решено провести эксперимент с заброской небольшого подарка от марквашей. Кстати, где их представитель?

— Присутствовал при проведении эксперимента, — буркнул ученый.

— И?

— Окно открыли. Подарок пропихнули. Представитель от Марквашей не придет. И новый — тоже.

— Почему?

— Подарок сработал штатно. Только сначала вернулся обратно. Повторно открыть окно не удалось…

— И что? Никто не спасся? — спросил генерал, вытаскивая из штанов вторую жабу.

— Вы же сами требовали мощность, достаточную для уничтожения всей системы, — возмутился профессор. — Так чего еще надо? Возможно, кто-то оказался в других мирах и уцелел! Но как раса маркваши кончились!

— Да и Кверт с ними! — выругался арктурианец. — Вы лучше скажите, наука может нас защитить от этого безобразия? За те ассигнования, что мы вам выделяем, давно должны были придумать, как прекратить постоянные провокации!

Обычно спокойный профессор вдруг взорвался.

— Вы сборище идиотов! — заорал он. — Нет ничего проще, чем прекратить все эти «провокации». Достаточно оставить Троемирье в покое. Перестать ругаться Квертом и Шайтаном. Придумывать, какой очередной подарочек протолкнуть в дыру, стоящую больше трехлетнего бюджета любого мира. Забыть о существовании данного феномена. Вообще не думать о них! Ни как о мирах, ни как о «объектах», ни как о «репе»! И надеяться, что когда-нибудь нам разрешат послать на Кверт чисто научную экспедицию для изучения этой аномалии.

— И ты думаешь, поможет? — язвительно произнес винтоносый.

— Не думаю! — в лицо ему заорал профессор. — Знаю! Куча миров не трогает Кверт! Даже не вспоминает о его присутствии! И кто-нибудь слышал про их обитателей, обзаведшихся лишними украшениями на носу и охотящихся на животных в собственных штанах? Или, может это под ними разваливаются стулья, а пол превращается в вонючее болото?

— Бабы… — презрительно буркнул крылатый.

— Может, — повернулся к нему профессор, — эти бабы воняют хуже сточной канавы и разыскивают по всей галактике некоего Беню, с чьей мамой и бабушкой им обязательно надо познакомиться? Или выясняют что такое «возлечеревочная ендрыга» и «раскоряченная бабуренка»? Они? Просто оставьте Кверт в покое и живите спокойно…

— Молчать! — взревел председатель.

Эмоции переполняли не только его. Все присутствующие вскочили с мест и практически хором орали на научника:

— Не дождетесь! Мы не позволим тиранам устанавливать тоталитарные порядки во вверенных нам мирах. Кверт, этот рассадник вселенского терроризма, будет уничтожен, и разумные во всех концах Галактики…

Грохот рушащегося перекрытия прервал уверенный хор…

Профессор, стоя на крохотном уцелевшем кусочке пола, посмотрел вниз, сглотнул подступивший к горлу комок и выдавил:

— Даже первый этаж не спас. Теперь целый месяц заседаний не будет. А потом новый состав Совета. И откуда они только берутся? И не боятся ни хрена! Прямо, как тараканы…

— Палемалевизианоэль, ты меня слушаешь?

Слушаю, мама, слушаю! А меня здесь кто слушает? Сколько раз просила не называть меня этим именем. Хотя бы в неофициальной обстановке! Еще бы полным именовала! Хотя это маме слабо! Восемьдесят четыре слога, в каждом минимум пять звуков, из которых три четверти в современном языке отсутствуют! Эти имена никто, кроме церемониймейстеров ни выговорить, ни написать не может. Зато по одному имени можно изучить всю мою родословную вплоть до обезьяны, прыгавшей по деревьям в Первородном Лесу! Между прочим, если верить церемониймейстерам, обезьяны в то время степенно прогуливались по веткам и вели куртуазные беседы о смысле жизни, как положено высокородным дамам! Ага! С ягуарами! «О, прекрасная незнакомка, позвольте выразить вам свое восхищение и убедиться в превосходных вкусовых качествах Вашей печени?» «Ах, милейший, Вы знаете, я сегодня не настроена отвечать согласием на столь радикальные предложения! Не соблаговолите ли зайти завтра?» «Извините, дражайшая, но мне хочется кушать уже сегодня! А Ваша печень столь изысканное лакомство, что я просто не в состоянии отказаться от своих намерений». «Ой, я даже не знаю, что Вам ответить! Так не хочется Вас огорчать… Но с другой стороны…»

— Палемалевизианоэль!

— Я слушаю, мама!

— Мне очень не хочется отпускать тебя на это задание! И даже не потому, что ты моя дочь! Просто твоя безалаберность ставит под угрозу срыва…