Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

Из-за двери донесся шум и топот ног. "Так скоро суд? — подумала она. — Не может быть?!" Вдруг Анукрис узнала громовой голос Моотфу и в ужасе вжалась в угол.

С грохотом распахнулась дверь. Молодая женщина зажмурилась от яркого пламени факелов.

— Где Алекс? — рявкнул старший мождей.

Узница прикрыла глаза рукой. Разъяренный мужчина стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Свет, бивший из-за спины, делал Моотфу огромным как гора.

— Я уже давно его не видела, — ответила она.

Мужчина протянул руку. Кто-то из-за спины вложил ему кнут.

— Врешь! Ты ждала его сегодня ночью!

Плечо словно обожгло раскаленным железом. Анукрис взвизгнула и схватилась за рассеченную кожу. "Откуда он знает?" — со страхом подумала она, и тут новый удар ожег ногу.

— Почему не пришел? К какому храму он должен был плыть?

Потеряв от ужаса дар речи, узница молча смотрела на него.

— Разложите её! — приказал Моотфу.

Она царапалась, кусалась, пробовала лягаться, но двое здоровых мужчин без труда справились с хрупкой женщиной.

— Ну, плеть или мы трое? — старший мождей легонько постукал её по лопаткам рукояткой кнута. — Выбирай. Или может, все же скажешь, где он прячется? Судье тоже нужен убийца Нефернут, и он простит нас, если мы перестараемся.

Никогда в своей жизни Анукрис не испытывала такого жуткого страха, навалившегося подобно черной удушающей волне, вытеснившей из сознания остатки самообладания и здравого смысла. Оказалась бесполезна вся её изворотливость и хитрость. Страшная, мучительная смерть смотрела ей в лицо из-за плеча улыбающегося старшего мождея. Руки и ноги молодой женщины, стиснутые железными пальцами стражников, потеряли чувствительность и стали словно чужими. Но упрямый характер не позволял ей сдаться так быстро.

— Беременный бегемот, да лучше я умру под кнутом!

Моотфу заливисто засмеялся, и на спине Анукрис вспыхнул костер.

— Где чужак? — повторил вопрос Моотфу.

Но она молчала, изо всех сил стиснув зубы. Второй удар разжал ей челюсти и, не удержавшись,

молодая женщина закричала как умирающий котенок.

— Я же просил меня подождать! — раздался громкий насмешливый голос.

Мужчина так и застыл с занесенным кнутом.

В дверях стоял помощник старшего писца Дома людей седак Карахафр.

— Что же ты так торопишься? — усмехнулся он, пропуская в темницу троих своих людей.

— Ты был так занят, — взял себя в руки командир стражников.

— Тебе не кажется, что здесь слишком тесно? — спросил седак.

— Так выйдите, и станет просторно, — предложил Моотфу, отдавая кнут одному из мождеев, который нехотя отпустил ноги узницы.

— Оставим одного твоего и одного моего? — выдвинул встречное предложение Карахафр.

— Согласен, — кивнул собеседник, — Остальные могут подождать за дверью.

Робко протиснувшийся в темницу тюремщик поставил на пол маленькую скамеечку, где обоим начальникам пришлось сидеть, тесно прижимаясь друг к другу.

Анукрис, закутавшись в одеяло, забилась в угол, откуда смотрела на мужчин расширенными от ужаса глазами.

— Кто приходил к тебе сегодня ночью? — вкрадчиво поинтересовался Карахафр.

— Никто! — всхлипнула узница.

— Врешь, мерзавка! — зарычал старший мождей. — Треплос, сообщник Алекса, убийца Нефернут и других слуг.

— Я ничего не видела. Я спала!

— Ох, и зря ты меня остановил, — покачал головой Моотфу. — Эта дрянь над нами издевается!

— Почему? Вдруг она на самом деле не встречалась с этим Треплосом? — предположил седак. — Кто-нибудь видел, как она с ним разговаривала?

— Ну…, — замялся старший мождей и вдруг рявкнул. — Да к кому он мог еще идти?

— Думаю, что только к ней, — согласился собеседник, кивнув на молодую женщину. — Но вдруг она не успела с ним увидеться? Жаль, что не удалось схватить чужака живым.

— Он дрался! — еще громче закричал Моотфу. — Нам надо было его уговаривать как храмовую танцовщицу? Или ты забыл, что он убил Небубиса?

— Чем? — полюбопытствовал Карахафр. — Я не видел у чужака ничего, кроме набедренной повязки.

— Ты издеваешься? — мождей вскочил.

Край скамейки, где он сидел, поднялся вверх. Не ожидавший этого помощник старшего писца рухнул на пол.

Даже не подумав ему помочь, Моотфу упер руки в бока.

— К кому еще ему идти? Кто его кормил и прятал столько времени? Ответь, если ты такой умный.

— Зачем же так кричать? — помощник седака помог начальству подняться. — Я хочу понять, что может знать эта женщина? Вдруг она тут ни причем?

— О боги! — скрипнул зубами мождей. — Разве не понятно? Кто мог еще помочь чужакам, кроме неё?

— Есть еще Небраа и этот мастер портной, — напомнил Карахафр, стряхивая мусор с юбки.

Совсем обалдевшая от этого странного диалога Анукрис переводила взгляд с одного мужчины на другого.

Старший мождей плюнул и, толкнув плечом помощника седака, вышел из темницы. Его тяжелые шаги захлопали по кирпичным ступеням. Вслед за начальником покинул камеру и стражник.

Помощник старшего писца покачал головой:

— Господин Моотфу очень вспыльчивый человек. Сейчас он ушел, но может очень скоро вернуться, и тогда я не смогу тебе помочь.

— А вы хотите мне помочь? — встрепенулась молодая женщина.

— Иди за дверь и проследи, чтобы нам никто не мешал, — приказал Карахафр своему спутнику.

Когда тот вышел, воткнув факел в кольцо на стене, он подвинул ближе скамейку.

— Конечно, хочу! Я не думаю, что Тусет и Небраа колдуны.

Анукрис от удивления открыла рот, но тут же захлопнула, морщась от боли в челюсти.

— Их оклеветали, — с жаром продолжал седак. — Но это надо доказать. А для этого мне необходимо встретиться с Алексом? Ведь это он приходил к Тусету в ночь, когда убили Небубиса?

— Я не знаю, о чем вы говорите, господин, — пролепетала молодая женщина, пряча взгляд. Она совершенно растерялась и не знала, что думать.

— Ты мне не доверяешь, — вздохнул Карахафр. — А вот Тусет верил. Он даже показал мне тайник в сундуке с "дыханьем богов". И объяснил, почему Алекс не мог убить Нефернут.

Молодая женщина окончательно растерялась.

— Я могу помочь и тебе, и Алексу, и Тусету, — продолжал настаивать собеседник. — Для этого надо только узнать, кто его оклеветал и убил слуг.

— Это Сетиер и Моотфу! — неожиданно для самой себя выпалила Анукрис.

— Ты сможешь это доказать перед судьей? — быстро спросил седак.

— Да! Я готова поклясться своим посмертным спасением и всеми богами Реки!

— Этого мало, — тяжело вздохнул Карахафр. — Нельзя обвинять таких знатных людей по одним твоим словам.

Собеседница упрямо молчала. Она хорошо помнила слова Шило: "Не верь человеку, желающему помочь тебе просто так".

— Мне жаль, — помощник старшего писца встал. — Увидимся на суде. Если ты до него доживешь.