Антон Демченко - Человек для особых поручений

Несколько мощных оплеух привели моего «говоруна» в чувство, а нож у горла сделал его предельно покладистым.

Десять рыл. Уже семь, если считать и мой трофей. Было три группы при трех философах, осталось две. Одна у экипажа и в дом не полезет. В остатке три придурка у входной двери, и один из них, как сказал бы Лейф, — характерник. «Трофей», кстати, можно и не считать. Он уже остывает. Церемониться с уродами, напавшими на мой дом, я изначально не собирался, равно как и сдавать их «правоохранительным» князьям. А теперь вниз. Я своими выстрелами и так, наверное, перебудил всю округу. Так что стоит поторопиться, пока все мое веселье не прервали суровые дядьки в форме.

Окинув взглядом расстилавшийся за окном вид, я воспользовался веревкой, столь любезно предоставленной мне взломщиками, и, спустившись по ней на землю, быстро осмотрел трупы. То, что в контроле они не нуждаются, было ясно и так, все-таки когда пуля сорок пятого калибра попадает в голову, анальгин уже не поможет. А промазать с расстояния в десяток метров было довольно сложно, благо фонарь на улице, за стеной владения, давал достаточно света, чтобы отчетливо видеть цели. Так что осмотр скорее был формальностью, разделавшись с которой я отправился в обход дома, предусмотрительно захлопнув «хрустальную сферу». Конечно, от молнии в задницу она не спасет, зато от ментального воздействия на мозги убережет точно…

Я подоспел вовремя. Взбудораженные выстрелами молодчики как раз взломали дверь и теперь крались по коридору из холла на кухню… идиоты. Но вот это и плохо. Там, в небольшом коридоре, перпендикулярно отходящем от основного, по которому шли налетчики, засел Лейф… А мне бы совсем не хотелось подпускать уродов так близко к своим людям. Впереди дуплетом грохнул обрез, часть обитой деревом, левой стены коридора украсилась многочисленными внушительного размера выбоинами и отщепами. Картечью у него абордажник заряжен, что ли?

Стрелять я начал еще в полете. Один из двух оставшихся на ногах после выстрела Лейфа налетчиков уже поднял ствол на явно не успевающего схватиться за барабанник парня, а в следующий миг словил спиной подарок от моего «сварскольда» и рухнул как подрубленный, недалеко от жертвы абордажника, так и не нажав на спусковой крючок. А вот с третьим вышел облом. Он шустро откатился за массивную деревянную тумбу в нишу у стены. И оттуда пару раз негромко и как-то неубедительно, после рявканья «сварскольдов», хлопнули выстрелы, определенно в мою сторону. Черт! Накаркал! Эта тварь запустила в меня молнией! Хорошо еще, что я в этот момент уже лежал на полу, и трещащая голубоватая дрянь просквозила надо мной, а если б попала?

— Парень, лучше бросай маяться ерундой. Нас здесь двое, и оба с оружием. А ты уже один. Сечешь? Так что давай по-хорошему. Ствол на пол, лапки в гору и лицом к стене, — предложил я. Не то чтобы мне так уж нужен был этот придурок живым, ну а вдруг? Но в ответ мимо меня пролетела еще одна молния. Жаль.

Только я начал выцеливать ту часть тушки противника, что была мне видна в просвете меж полом и днищем тумбы, как с той стороны раздался какой-то шорох, а следом тихий вскрик.

— Я его успокоил, ваше… Виталий Родионович, — прогудел Лейф, выглядывая из-за угла. Но стоило мне начать подниматься на ноги, как он рявкнул: — Сзади!!!

И моментально оказавшиеся в руках у сына ушкуйника корабельные «гаубицы» изрыгнули огонь… в мою сторону! Я говорил, что «сварскольд» громко стреляет? Чушь! Пятилинейник, вот это да! Один выстрел — одна контузия. Два выстрела — инвалид на всю жизнь. Но мне, наверное, повезло. Слух вернулся уже минуты через две, так что я даже смог расслышать окончание своей собственной матерной тирады в адрес неумелого повара, расстреливающего собственного нанимателя и потенциального родственника.

Правда, рассмотрев результаты стрельбы Лейфа, мнение свое я изменил. Двое налетчиков из той тройки, что должна была стоять на стреме, заслышав стрельбу, не слиняли, сверкая пятками, что было бы логично, а ринулись на помощь подельникам… Вот именно их-то и снял своими грохоталками сын ушкуйника, едва они появились в холле. Странные люди. Странное нападение. Дилетанты какие-то, право слово! Через секунду до моего слуха донеслось дикое ржание. Понятно, последний тать явно решил не искушать судьбу и таки слинял. Ну-ну. Лучше поздно, чем никогда.

— Извини, Лейф. Как твой клиент? Жив? — поинтересовался я.

— А черт его знает, — пожал плечами парень, отточенным жестом отправляя оба барабанника в кобуры. — Вроде бы я его не сильно приголубил, но все ж таки вам лучше глянуть…

— Гляну, конечно. Не переживай… — подойдя к растянувшемуся на полу трофею Лейфа, я пощупал его пульс. — Жив, курилка. Чем ты его так?

— Так… — Лейф замялся. — Лопату я в него швырнул. А она как-то так… череном ему и въехала.

— Ну ты везучий, — рассмеялся я, присмотревшись к оболочкам поверженного «философа». — У него защита выставлена от стали… Так что попади ты в нее кромкой, тут же схлопотал бы в ответ молнию. А вообще это ж с какой силой надо было лопату закрутить, а? Ну да ладно. С этим после разберемся… Вот что, Лейф, давай-ка свяжи его и спусти в погреб, а я пока по окрестностям пробегусь. Гляну, что да как.

Но далеко убежать мне не удалось. Тихонько скрипнула дверь, и из-за угла медленно и осторожно высунулся носик Лады. Девушка глянула на нас большими испуганными глазами, потом увидела валяющиеся на полу тела и, облегченно вздохнув, вышла из-за угла, опуская руку с зажатым в ней скромным по размеру, но весьма грозным «Барринсом». Валькирия… в ночнушке. Интересно, почему она еще не рыдает?

Вместо ответа на мой мысленный вопрос Лада, аккуратно ступая босыми ногами по полу, так чтобы не испачкать их в лужах крови, подошла ко мне и, молча уткнувшись носиком мне в ключицу, замерла, обхватив руками, словно любимого плюшевого мишку.

— Замерзнешь ведь, Ладушка, — прошептал я на ухо девушке, но та только крепче сжала объятия. Сильна… Глянув мимоходом на Лейфа и убедившись, что он уже закончил связывать нашего гостя, я подхватил Ладу на руки и двинулся в ее комнату. Там мне с большим трудом удалось отцепить ее от себя и уговорить лечь обратно в постель. К тому моменту, когда Лада наконец уступила моим просьбам и закуталась в одеяло, раздался стук в дверь.

— Да?

— Эм… Виталий Родионович, тут… в общем, пришли из канцелярии. Вас спрашивают, — пробухтел за дверью голос Лейфа. Поняв, что я сейчас уйду, Лада тут же попыталась выбраться из постели.

— Не стоит. Подожди меня здесь, пожалуйста. Я быстро. — Я покачал головой, положив девушке руку на плечо.

— Только не забудь, — тихо вздохнула Лада, до этого момента не проронившая ни слова. Мгновение поколебавшись, я поцеловал сероглазку и поднялся.