Антон Демченко - Человек для особых поручений

В ответ Толстоватый благодарно кивнул и вышел вон. А мы остались с князем в кабинете, наедине с двумя сумками, набитыми изъятым из Архангельской банковской конторы имуществом. Телепнев уселся в свое кресло, и с полминуты мы просто молчали.

— Знаете, Виталий Родионович, — нарушил тишину князь, улыбаясь, и хлопнул ладонью по одному из саквояжей, — право слово, мы сейчас выглядим как два героя какого-нибудь модного нынче романчика о жизни уличных шевалье в Монтеррее. Не находите?

— Пожалуй, есть некоторое сходство, — кивнул я. — Открываем?

— Приступайте, сделайте одолжение, — подвинул мне одну из сумок Телепнев.

— С превеликим удовольствием.

Разбор самих документов мне пришлось отдать князю, так что мне доставались лишь те бумаги, в которых Телепнев не находил для себя ничего интересного. Поразительно, он что, все исследования своих философов наизусть помнит? Хотя… если я не ошибаюсь, то князь и сам очень неплохой «естествознатец»…

— Хм… взгляните, Виталий Родионович. Думается, это самый большой трофей, который когда-либо доставался одному ушкуйнику. С чем вас и поздравляю… капитан, — протянул Телепнев, передавая мне небольшой бювар. Открыв кожаную крышку, я пробежал глазами по лежащему на самом верху листку купчей и опешил. И что мне прикажете с этим делать? На кой, спрашивается, Бусу понадобилась паровая яхта? И уж если на то пошло, то зачем она нужна мне?! И на какие, спрашивается, шиши я буду ее содержать? А обслуживание? А жалованье команде, в конце концов?! Вот не было забот, купила баба порося…

— Э-э… Владимир Стоянович, а у вас нет на примете какого-нибудь богатого любителя морских прогулок? — придя в себя, осведомился я у князя.

— Неужто вы не рады, Виталий Родионович? — с деланым огорчением покачал головой Телепнев.

— Это, между прочим, и в ваших интересах, — прищурился я. — А ну как мне надоест гостеприимство Хольмграда да я отправлюсь в путешествие?

— Ох, Виталий Родионович, куда же подевалось ваше остроумие? — вздохнул глава Особой канцелярии. — Не берите в голову, найдем мы вам покупателя на эту посудину.

— Эк вы ее неблагозвучно-то, ваше сиятельство, — проворчал я, наткнувшись на скверную фотографию и описание своего приобретения. Очень симпатичная яхточка, кажется. Не «Штандарт», конечно, но…

— Кстати, Виталий Родионович, о вашем трофее. На завтра вам назначена аудиенция в кабинете государя. В том числе и по поводу этого вопроса. И знаете, если до сего момента, — князь выразительно указал на бювар, — еще существовала возможность, что в статьи уложения так и не будут внесены ограничивающие трофейное право изменения, то теперь этот вопрос можно считать решенным. Мне так кажется.

— Это вы к чему клоните, ваше сиятельство?

— К тому, что на подобный улов вы можете больше не рассчитывать, Виталий Родионович, — пожал плечами Телепнев. — И еще, я настоятельнейшим образом, прошу вас молчать о том, какой куш вы на самом деле сорвали, воспользовавшись прорехой в законах. По канцелярии и так уже ходят слухи, что вы чуть ли не целый паровоз у воров изъяли… И это, знаете ли, порождает некие совсем уж нездоровые желания, особенно среди младших чинов. А допускать мародерство и грабеж, пусть даже воров и злодеев, я не вправе.

— Понимаю, Владимир Стоянович, — киваю я. В самом деле, мой пример показал, что ЛЮБОЙ охранитель может воспользоваться трофейным правом, а к чему может привести подобный казус… опричнина медом покажется! Кстати… — Ваше сиятельство, так может, лучше будет отдать Бусов «пароход» в казну? Ну а уж на этом примере объявить, что, дескать, по велению государя и во избежание злоупотреблений…

— Знаете, а это мысль, Виталий Родионович. Весьма и весьма привлекательная мысль. Только… — Князь на мгновение задумался, а потом усмехнулся. — Думаю, можно будет поступить несколько иначе. Благодарю за идею. А сейчас… Вроде бы с документами мы разобрались в первом приближении?

— Вам виднее, Владимир Стоянович, — пожал я плечами.

— По-моему, закончили. Ну что ж. Тогда не смею задерживать, Виталий Родионович, — поднялся из-за стола Телепнев.

— Всего хорошего, ваше сиятельство, — кивнул я, забирая бювар. Но князь остановил мою руку.

— Заберете завтра, уже оформленным на ваше имя. Хорошо? Да не забудьте, завтра к полудню за вами заедет экипаж. Постарайтесь быть готовым ехать к тому времени, — добавил на прощание князь.

Чуть не ляпнув: «Всегда готов!», я откланялся и рванул прочь из канцелярии. Вылетев во двор, я кинулся к конюшне. Мерзнуть на улице, в ожидании проезжающего мимо лихача, мне совсем не улыбалось, а вот попробовать договориться с кем-нибудь из подчиненных Ратьши Гремиславича — другое дело…

К счастью, на моем пути, чуть ли не у самого входа в каретный сарай, попался сам Ратьша. Так что уже через несколько минут я сидел в теплом, пока еще колесном экипаже из тех, что штабс-ротмистр постоянно держал наготове, и ехал на Загородский. Домой!

Я не стану описывать радость встречи с Ладой, скажу лишь, что к ужину, приготовленному Лейфом, мы спустились очень голодными. По крайней мере, я так точно. А за столом, который Лада и Лейф теперь делили вместе со мной, сын ушкуйника попросил рассказать о поездке. И я, вспомнив данное себе после посещения архангельского ресторана слово, тут же стребовал с Лейфа обещание разнообразить наше меню поморскими блюдами, а потом уж, уступив просьбам «семьи», стал рассказывать о своей командировке, в очередной раз дивясь тому, какой интерес проявляют мои собеседники к любым мелочам, уточняя все что можно, вплоть до внешнего вида директора банковской конторы… ну прямо как Смольянина при расспросе перипетий моего хольмганга. Впрочем, может, оно и нормально для этого времени, кто знает?

Узнав, что на следующий день я еду в Кабинет сразу после ужина, Лада развила бурную деятельность, и при этом долго удивлялась моему спокойствию. Даже Лейф, уж на что уравновешенный в плане эмоций молодой человек, и тот, кажется, нервничал. А я никак не мог понять, с чего они так колготятся. Приехав в Кабинет на следующий день, понял и мысленно пообещал засыпать сероглазку гостинцами за мой франтоватый вид.

Детинец, точнее кремль, встретил меня раскрытыми настежь воротами и стоящими у них навытяжку часовыми. Нет, понятно, что они так каждый день стоят, но ведь приятно считать, что это для меня любимого такой прием устроили?

Экипаж остановился у самых ворот. Из инструкций Ратыпи, выданных мне перед выездом из дома, я знал, что дальше придется топать собственными ножками, поскольку въезд на территорию кремля был разрешен только его хозяину. Ну и ладно. Здесь я еще не бывал, так что можно и пешком пройтись, поглазеть на историческую достопримечательность, так сказать. Поэтому, как только экипаж замер на месте, я открыл дверь и вышел наружу. Стоило мне пройти в ворота, как откуда-то материализовался некий свитский в изукрашенном без всякой меры золотым шитьем мундире и, коротко поздоровавшись, повел меня к зданию, которое, собственно, и было тем самым Кабинетом.