Екатерина Боброва - Любовь дракона

Пещеры пронеслись мимо слишком быстро, после темноты, солнце ударило по глазам. Вот и водопад. Дракон не стал терять время на медленное планирование, сложив крылья, он устремился вниз вместе с падающими потоками воды. Риль лишь запоздало спохватилась, что её щит проницаем для воды, и воздух из него улетучиться очень быстро. Все, что успела - это увеличить теплоотдачу нитей. Воды озера ожидаемо оказались не просто ярко голубыми, но и обжигающе холодными. Если бы не щит, шок был бы ей обеспечен, а так - дыхание перехватило, да тело перестало ощущаться. Когда легкие обожгло огнем, от дракона пришло недовольство. Он быстро поднялся на поверхность, давая возможность Риль вдохнуть. Девушка создала воздушный пузырь, дав себе зарок, следующий раз быть порасторопней. Её зарок одобрили, правда, посмеиваясь.

Снова гибкое чёрное тело унесло девушку на глубину. Трасса гонки проходила через все озеро. Прозрачная вода демонстрировала полное отсутствие обитателей, видимо, драконы всех перепугали, а может, переловили, и неизмеримую глубину, чёрнотой клубящуюся внизу. Резкий подъем наверх, и сквозь пузырящееся облако дракон выныривает к солнцу. Узкий каньон, настолько узок, что лететь в нем можно только наклонившись набок

Риль стискивает зубы, понимая, как это трудно, как больно царапают кожу крыльев острые скалы, как тяжело лететь, когда невозможно взмахнуть в полную силу, и приходится держать тело строго по центру каньона. Взмах, ещё и ещё. "Давай, поднажми, ещё чуть-чуть, ты сможешь". Она напрягает руки, словно, те могут чем-то помочь усталому дракону, сила потоком льется от её источника к дракону. Ласти ускоряется, ещё пара сотен метров, и они вырываются на голубой простор океана. Риль встречает финишную прямую радостным воплем. От ответного крика дракона закладывает уши, а со скал взмывают потревоженные стаи птиц.

Вот и долгожданный остров. Риль с трудом, тело в мокрой одежде на ветру коченеет быстро, отпускает нити, растворяет щиты. Она устала, но даже усталость не в силах сбить эйфорию от полёта. От Ласти приходит понимание, восторг, усталость и небольшое недовольство - они не уложились во времени, и завтра будут тренироваться ещё.

Риль нехотя разрывает контакт, поражаясь своёму неожиданному нежеланию. В душе - странная пустота. Неужели этот чешуйчатый успел за один раз там надежно обосноваться? Или у неё развивается полётная зависимость? Нет, гронн нужен срочно, как заменитель, а то и заклинание не успеет сплести, как будет бегать за драконом, словно ручной зверек: "Давай полетаем, ну, пожалуйста". И ведь намекали ей умные люди, что асхалут - не просто кровник. Она же упрямая, да ещё и жалостливая.

Риль по крылу соскальзывает вниз. Секунда, знакомый магический всплеск, и сзади её обнимают горячие руки.

- Быстро, раздевайся, а то превратишься в ледяную статую.

Девушка покорно тянет застежку на куртке, но Ласти её медлительность не нравится. Он разворачивает девушку к себе, ловко освобождает её от мокрой, отяжелевшей одежды. Пара мгновений и на ней остаются только штаны и тоненькая майка. А горячие руки обжигают своими прикосновениями, разгоняя холод и пробуждая что-то непривычное, странное и такое волнующее.

На плечи ложится чужая куртка. Но руки не отпускают из своего жаркого плена. Одна ладонь покоится на пояснице, не давая разомкнуть объятия, вторая продвигается вдоль позвоночника, заставляя девушку почти мурлыкать от ласки. Она с наслаждением прижимается к горячему телу дракона, чувствуя, как внутри неё разгорается огонь - ласковый, теплый и такой уютный. Риль купается в нем, позволяя окутывать себя теплом. Все мысли, все чувства плавятся в этом огне, сжигая последние остатки разума.

Горячие губы на её коже воспринимаются, как должное. Риль прикрывает глаза, целиком отдаваясь в умелые руки дракона. Протяжный стон слетает с её губ, когда Ласти заканчивает осыпать лицо девушки поцелуями, прикасается к ним. Сначала нежно, но Риль сама подается ему навстречу, и легкий поцелуй становится обжигающе страстным. Мокрая майка - ненадежная защита, но ощущать горячие руки на теле после ледяной воды так приятно.

Ластирран приподнимает девушку, та обхватывает его ногами, крепко прижимаясь, нисколько не смущаясь от такой нескромной позы. Дракон разрывает поцелуй, ровно на то время, которое требуется для открытия портала. Быстрый забег по коридорам цитадели, удивительно, как им никто не попался навстречу, заканчивается у спальни Ластиррана. Но доступ в неё для них перекрыт. С мрачным видом глава асхалутов взирал на жаркую парочку, подпирая своим немаленьким телом дверь спальни дракона.

Чуть насмешливый голос Заррана немного отрезвил девушку. Запоздалый стыд украдкой пробрался в мысли.

- Вижу, полёт прошел успешно.

Дракон замер, его руки стали почти нестерпимо горячими. Риль пошевелилась, пытаясь отодвинуться от внезапно раскалившегося тела. Тщетно, отпускать её никуда не собирались. - С дорррроги, - прорычала печка. Но асхалут не пошевелился, продолжая перекрывать доступ в спальню.

- Мне напомнить тебе о вчерашнем разговоре прямо сейчас? - одна бровь асхалут взлетала вверх в ироничном жесте, вторая угрожающе наползла на глаз. Дракон замер, почти закаменел, но рычание перешло в недовольное сопение. Потом Риль все же опустили на пол и даже шагнули в сторону. Девушка запахнула куртку и повернулась за разъяснением к Заррану.

Тот отлип от двери и протянул к ней руку: "Пошли, провожу тебя в комнату. А то некоторые до сих пор неадекватны". Сбоку раздалось угрожающее рычание этих самых неадекватных, но Зарран даже бровью не повел, уверенно беря девушку за руку и почти насильно увлекая за собой.

Глава 30.

Мертвенно бледный человек полулежал на каменном полу. Одной рукой он опирался на пол, пытаясь встать, вторую выставил вперед, словно хрупкая человеческая плоть могла его защитить. Из уголка рта медленно сползала струйка крови, вниз на белый воротник, украшавший чёрный бархатный костюм. Глаза покраснели, а губы шевелились, пытаясь что-то сказать. Да, только все слова уже произнесены, все козыри выложены, но он проиграл, проиграл собственную жизнь. И обещанное ему могущество и власть над этим миром уплывали от него, как облака по небу, просыпались песком сквозь пальцы. Смерть, а она уже стоит у порога, перечеркнула все. Чем он теперь отличается от нищего, которого удар его кнута оставил умирать на дороге. Ничем. Смерть не зря имеет много имен - неотвратимая, безжалостная, безликая, слепая, а ещё верная, добрая, избавляющая. Для кого-то она - долгожданная невеста, для других - отвратительная старуха, забирающая только душу. А все, что нажито трудом, потом, бессонными ночами, трупами врагов и кровью друзей бросает здесь. Почему, ну почему не взять с собою нажитое добро, почему ей нужно только одно, самое бесполезное, что есть у человека - его душу? Не потому ли, что бесполезное для него здесь, там - она стоит дороже всех сокровищ этого мира.