Анатолий Дубровный - Драконы на каникулах

— Но почему? — удивилась Листик. — Я могу увидеть!

— Я говорю о нормальных существах…

— Получается, что я ненормальная?! Да?! — Уголки губ Листика опустились вниз, и сами губки плотно сжались, а девочка напряглась, как перед прыжком. Усимт поднял руки в жесте примирения:

— Листик, ты исключительная, замечательная и самая-самая! Разве можно о тебе говорить, что ты обычная!

— Ага! — Девочка расслабилась и улыбнулась. Потом, глянув на сестру, грозно спросила: — А Милисента?

— Конечно, вы обе самые-самые! — улыбнулся и Усимт.

— Ага! — обрадовалась Листик, а Усимт продолжил:

— Такие точки появляются непредсказуемо, и в них может попасть даже такой корабль, как «Колдунья», в таком случае может произойти его перенос из мира в мир без следа, а может произойти перенос только части, тогда…

— Люди находят следы жуткого кораблекрушения, произошедшего по неизвестным причинам! Или происходит такое же непонятное исчезновение… — воскликнул капитан Броунс. — Так вот, оказывается, что происходит, когда бесследно пропадают корабли! А не подскажете, господин Усимт, такие, как вы сказали, непредсказуемые точки могут ли быть привязаны к определенной части океана?

— Обязательно! Такие точки неподвижны, они привязаны к определенной части мира. Но такое мгновенное соприкосновение для мира, для истории существ, населяющих этот мир, может длиться несколько тысячелетий, а может и несколько секунд, — ответил Усимт, а Каратто задал другой вопрос на тему, более его интересующую:

— Вы сказали, что обычные существа не могут предсказать появление такой точки, а необычные, — Каратто посмотрел в сторону Листика, девочка тотчас насупилась, и помощник капитана тут же поправился: —…замечательные существа могут предсказывать. Значит, они могут, заранее зная о такой точке, пройти в другой мир сквозь нее?

— Могут, — согласился Усимт и, улыбнувшись, добавил: — Необычные существа могут, а замечательные сами такие переходы создают. Причем создают там, где хотят, и туда, куда хотят, а не туда, куда открывается природный переход. Как вы поняли, такие случайно обнаруженные или найденные необычными существами условно стабильные переходы и есть врата между мирами.

— Вы хотите сказать, что природа такого перехода и телепортационного портала — это сходные вещи?

— Да, господин Каратто. И не просто сходные, а абсолютно одинаковые. Разницы в переходе между мирами и внутри одного мира нет никакой, разве что в затратах энергии, — кивнул Усимт. — Только телепортационный портал — искусственное сооружение, а межмировой проход — природное явление.

— Вы хотите сказать, что леди Тайша может построить такой портал между мирами? А леди Листик может…

— Могут, они обе могут, очень многое могут. И Тайша, и Листик.

— И Милисента тоже может! Она же королева! — добавила Листик, а сама Милисента засмеялась и надула щеки, что должно было изображать то ли ее неизмеримые возможности, то ли королевское величие. Вслед за ней засмеялись все. Грентон, который тоже слушал этот рассказ, прижал к себе Синту и спросил у нее:

— А ты тоже такое можешь?

— Нет, любимый, я не настолько сильный маг…

— Смотрите! Смотрите! — закричала Лунилимо. Ей было не очень интересно слушать о межмировых порталах и неинтересно было разглядывать дымку далекого заскийского берега. Она просто любовалась морем. И сейчас там, будто из темных глубин, поднималось что-то черное и огромное.

— Что это? — спросил Каратто.

Побледневший Усимт ответил враз севшим голосом:

— Тарулла… Листик, надо…

— Нет! Я не брошу корабль! Я никого не брошу! — Девочка тоже побледнела. Она плотно сжала губы и сбросила махровую простыню.

Усимт, видно приняв какое-то важное для себя решение, успокоился и с кривой улыбкой сказал, обращаясь к Листику и Милисенте:

— Ну что ж, рано или поздно приходится принимать последний бой! Я-то прожил долгую и интересную жизнь, а вот вы, девочки… Постарайтесь погибнуть раньше, чем эта тварь вас сожрет. Но лучше будет, если вы уйдете, пока тарулла не прошла в наш мир. У вас есть время, чтобы…

— Нет! Мы не будем уходить! — Милисента отрицательно качнула головой и сжала кулаки.

— О чем вы? Что это? — Каратто со страхом переводил взгляд с сестер на Усимта и на поднимающееся из моря неизвестно что.

— Тарулла, чудовище, умеющее переходить из мира в мир и сеющее смерть, вернее, сжирающее все на своем пути. Сейчас оно прорвется сюда, и тогда нас ничто не спасет, — с прежней кривой ухмылкой ответил Усимт. Глянув на сестер, он еще раз спросил: — Зачем вам умирать? Вы еще можете уйти, я попытаюсь его задержать.

Листик поджала губы, а Милисента еще раз отрицательно покачала головой и начала раздеваться, аккуратно складывая свою одежду, чем вызвала хмыканье Усимта:

— Приучили же вас к порядку! Даже за минуту до смерти вы…

Раздевшаяся Милисента подала знак Листику, и обе сестры будто собрались прыгнуть, как-то странно прыгнуть, прямо с центра палубы, не подходя, как обычно, к борту. Но странно это было только для окружающих — сестры собирались сменить ипостась, не прыгая в море. Этот бой мог быть для них последним, и уже не имело значения, будет ли кто-нибудь знать, что драконы сестер — это они сами. Но Милисента в последний момент остановилась и замерла, словно ей в голову пришла какая-то мысль. Она и Листика остановила — девочка уже напряглась, собираясь менять ипостась.

— Листик, подожди! — произнесла Милисента, затем, повернувшись к Усимту, спросила: — Ты сказал, что эта…

— Тарулла, — подсказал Усимт.

Милисента благодарно кивнула и продолжила:

— Да, тарулла, переходит из мира в мир? Как?

— Она просто прорывает ткань мироздания и проходит в образовавшийся разрыв. Как она это делает — неизвестно, и как удерживает проход, тоже никто не знает, но как-то она это делает, вон какая огромная!

— Усимт, ты говоришь, это чудище прорвется. Значит, оно еще не прорвалось?

— Да, но это дело нескольких минут, еще немного — и тарулла будет здесь вся! Тогда нас ничто не спасет! Магические атаки против нее бесполезны! Уходите, пока у вас есть такая возможность! — закричал Усимт сестрам.

Вся команда «Колдуньи», собравшаяся на палубе и со страхом смотревшая на темное облако гигантского перехода, словно выраставшего из ставшего таким же темным моря, повернулась в сторону мужчины. Тот протянул руку, указывая на облако, размытые очертания которого стали приобретать какую-то форму. Это было что-то огромное, в несколько раз превышающее размеры «Колдуньи» и внушающее бессознательный ужас. Матросы непроизвольно закричали, Ирэн и Миримиэль, обнявшись, закрыли глаза. Синта, прижавшись к бледному Грентону, тоже зажмурилась. Капитан Броунс замысловато выругался, он, как и Каратто, вцепился в ограждение капитанского мостика, и оба мужчины, словно загипнотизированные, смотрели на надвигающуюся кошмарную тварь.