Анатолий Дубровный - Драконы на каникулах

— Генри, ты что, до сих пор не догадался, что мы в другом мире? Это Гелла, мой родной мир. Ты же, когда подписывал контракт, видел пункт о том, что никто из команды, я имею в виду тебя и твоих соотечественников, не сможет вернуться в Альбион в течение пяти лет, — развел руками, как бы извиняясь, Каратто.

Капитан вздохнул:

— Я думал, это строгий контракт на плавание в южных морях, а оказывается, это совсем другой мир! Просто поверить не могу! Я слышал о том, что бывают другие миры, но считал это выдумками! И вот я сам попал в такую выдумку!

— Жалеешь? — спросил Каратто.

Капитан посмотрел на стоящих драгов, девушек-волшебниц, вспомнил захватывающие полеты драконов и улыбнулся:

— Нет, Харан, не жалею! Многие отдали бы за такую возможность свое состояние, да что там состояние, полжизни бы отдали! А я попал в другой мир, можно сказать, даром!

— Почему даром? — усмехнулся в свою очередь Каратто. — Тебе за это еще и деньги платят.

Броунс прищурился и, копируя их общую знакомую, ответил:

— Ага!

Оба мужчины засмеялись, а сидящая на плече у Шимбы Листик, которая слышала весь этот разговор, показала им язык, вызвав новый приступ смеха.

— На берег я сойду позже, а пока пусть они все прибудут сюда! — Рассерженная Милисента топнула ногой. — Понятно?

Перед ней стояли вытянувшиеся в струнку флаг-офицер венисийской эскадры и Аливар Тарантона. Узнав от Стэллы, что ее приказ не выполняется, она очень рассердилась. Такой разгневанной эту девушку еще не видели, по крайней мере, венисийцы и жители Гран-Приора. Да и большинство матросов «Колдуньи» тоже. Милисента делала выволочку прибывшим к ней с приглашением на обед в ее честь прямо на палубе. Листик, присутствующая при этом и сидящая на Шимбе, как на троне, одобрительно кивнула:

— Правильно! Пусть сюда приезжают, мы им здесь головы отрывать будем! — Наклонившись к уху своей драконоподобной подруги, девочка негромко, но так, чтобы слышали все, спросила: — Шимба, ты чью голову хочешь? Понимаешь, поотрываем мы им головы, и что с ними делать? Не пропадать же добру!

— Листик, мы же не едим разумных! — возмутилась Шимба, она не поняла шутки девочки.

— Ага! — согласилась девочка и пояснила: — Так я же тебе не есть их предлагаю, они же, головы в смысле, очень костлявые!

— Почему! Почему ты думаешь, что у них костлявые головы? — опять не поняла Шимба.

— Мозгов нет! — охотно пояснила девочка. — Вот они и не думают — нечем! Одна кость!

Драг на некоторое время задумалась, а потом высказала свое мнение:

— Так если мозгов нет, тогда голова пустая должна быть!

— Точно! — обрадовалась девочка, а потом, тоже задумавшись на мгновение, с сомнением сказала: — Хотя у них могут быть не пустые головы, а костлявые! Вот оторвем и проверим! — Девочка поискала кого-то в толпе матросов, слушавших ее, и позвала: — Тремаз! Давай поспорим! Я говорю, что у них в головах кость!

Вышедший из толпы матросов человек с суровым лицом деловито спросил:

— Заклад обычный? Один серебряный?

— Ага!

— Как проверять будем? — так же деловито осведомился мужчина и с озабоченным видом, без тени улыбки поинтересовался: — Избирательно или всем отрывать будем? А если пустоголовых с костяными будет поровну? Кто тогда спор выиграл?

— Да, это вопрос, — тоже задумалась Листик.

— А зачем мне головы? — поинтересовалась Шимба, до этого напряженно думавшая над вопросом, это было заметно даже по ее обычно ничего не выражающей морде.

— В мяч сыграем, — ответил Тремаз.

— Они серьезно? — спросил капитан Броунс, поворачиваясь к своему помощнику.

Тот, сдерживая улыбку, тихо ответил, кивнув в сторону Листика и Милисенты:

— Ты с ними пообщаешься — и не такое услышишь.

Показав в сторону бледных офицеров венисийской эскадры и представителей Гран-Приора, которые садились в лодки, Каратто добавил:

— А этим полезно, совсем страх потеряли. Приказы, да что приказы, просто пожелания королевы надо выполнять быстро и точно!

— Наверное, и принцессы тоже, — серьезно произнес стоящий тут же Грентон, до этого он участия в беседе не принимал, только слушал.

Каратто согласно склонил голову, подтверждая высокий статус девочки и ее право отдавать приказы, а она сама, повернувшись к капитану и его помощникам, еще раз показала им язык.

— Капитан, вы удостоились очень высокого знака внимания, принцесса показала вам язык два раза! — Подошедшая сзади к капитану и его помощнику девушка с острыми ушами сказала это очень торжественно.

Броунс растерянно заморгал, он знал, что на знаки монаршей милости надо отреагировать соответствующим образом, но как отвечать на такие? Не показывать же язык в ответ? А Листик осчастливила капитана третьим знаком внимания, еще раз показав язык. Эльфийка не выдержала и захихикала, она, как будто прочитав мысли капитана, предупредила:

— Капитан, не вздумайте показать принцессе язык в ответ!

— Почему? — машинально спросил Броунс.

— Потому что так и будете стоять с вежливо высунутыми языками до самого вечера! — уже засмеялась Ирэн.

— Листик! Не показывай капитану корабля язык! — строго сказала леди Тайша. — Показывать язык капитану, тем более когда он при исполнении своих обязанностей, очень неприлично!

— Ага! — согласилась девочка и тут же задала кучу вопросов: — А не капитану можно? Вот, например, помощникам капитана? Можно? И если капитан не при исполнении, то, получается, тогда можно? А кому еще можно?

— Листик! — хором закричали Тайша и Милисента. А девочка, повернувшись к капитану, пожаловалась:

— Вот видите, сэр, как тяжело быть принцессой — язык показывать нельзя, головы отрывать — тоже! Вам, наверное, как капитану, так же тяжело?

Капитан заморгал чаще, не зная, что ответить. Он был офицером флота Альбиона, а там царили очень строгие нравы, особенно в отношениях старших к младшим. А тут… Броунс просто растерялся.

— Ладно, идемте готовиться к приему нерадивых подданных и таких же нерадивых союзников, будем им внушать… — вздохнула Милисента, посмотрев на Листика. Девочка сидела на плече у драга и болтала ногами. Королева улыбнулась: — Листик, ты с драгами оставайся на палубе, будешь создавать необходимую атмосферу…

Девочка с готовностью нахмурилась и, немного подумав, оскалила зубки, что должно было означать очень грозный вид, способствующий созданию требуемой атмосферы. Милисента вздохнула и повернулась к Броунсу:

— Капитан, вам положено встречать гостей у трапа, сделайте официальный вид и смотрите на прибывающих с такой брезгливой холодностью…

Листик тут же изобразила брезгливую холодность. Окружающие захихикали, Милисента покачала головой:

— Листик, это не твоя роль. Если ты попытаешься все роли сыграть сама, то, боюсь, наши проштрафившиеся гости от испуга попадают в обморок прямо на трапе, до кают-компании никто не дойдет.