Олеся Осинская - Обратная сторона маски

— Ну?! Что все застыли? Ребята, тащите, что у вас там есть, и шуруйте в лес за хворостом — нам этих веток надолго не хватит. Корни, где твоя бутыль? Кажется, пора расслабиться немного. Верс, солнышко, найди наши одеяла и постели вокруг костра.

Мы словно ждали, пока нам раздадут указания. Теперь, когда каждый оказался занят делом, гнетущие мысли ушли сами собой. А там и ужин подоспел, да настойки понемногу приняли (хорошо, что Кир бутыль побольше не пожалел), а дальше и разговор сам собой завязался. Мы честно сказали, что пришли через лабиринт, но этот выход уже завалило. Я сообщила, что в стене есть дыры и что мы с ребятами можем их обнаружить, — эта новость значительно оживила наших новых спутников. Затем братья поделились своей информацией.

Оказывается, в Отане достаточно много незарегистрированных людей с Даром. Живут преимущественно по глухим деревенькам да хуторам, где нет храмов и никогда не будет, а значит, и вероятность быть обнаруженным невелика. Есть и свои храмовники — потомки живших еще до появления стены. Они и проводят инициации. Конечно, так просто подобного человека не найдешь, о них известно в основном тем, кто сам проходил инициацию, — потом эти люди и детей своих приводят. Получается эдакое ограниченное сообщество, где большинство друг друга знают и прикрывают. Церковники и представители власти здесь редкие гости, зато есть вольнонаемные охотники, ищущие незарегистрированных. Вот они-то и являются основной проблемой, и именно за охотницу братья меня сегодня приняли. Естественно, приходится все время прятаться и быть начеку, а еще постоянно переезжать. Лет двадцать — тридцать на одном месте прожить несложно — сначала можно назваться моложе, чем выглядишь, затем подгримироваться, чтобы выглядеть постарше. А потом начинают возникать вопросы, почему человек так медленно стареет. Чаще всего при переезде «меняются» домами. В одном месте инсценируют свою смерть, а потом в твой дом въезжает дальний родственник, а ты сам по тому же сценарию получаешь в наследство его дом. Позже, лет через пятьдесят или больше, можно снова вернуться на старое место. Можно даже представиться внуком или правнуком жившего здесь когда-то человека.

Хуже всего с социальной жизнью. В деревне молодого парня сразу же пытаются женить. В этом месте своего повествования братья тоскливо переглянулись, припоминая что-то личное… Оказывается, Стас даже женился пару раз, правда, детей не было. По мелким обмолвкам я попыталась определить возраст мужчин — получалось никак не меньше двухсот лет. Хм… а выглядят совсем молодо — один Дар такого долголетия не даст. Но если наши новые знакомые и скрывают что-то, я не сочла себя вправе выспрашивать — в конце концов, я тоже не все рассказываю.

Мне показалось странным, что такое количество людей с Даром за столько лет не смогли найти выход из Отана. Вон даже я сюда уже второй раз попадаю. А типы вроде Дронека и вовсе все ходы и выходы знают. Но причина быстро прояснилась. Наследственные ветки Даров оказались достаточно ограниченными — магов среди них не осталось, стену «просмотреть» некому. Тени или Воины, если и были, тоже самоизжились — то ли как-то ранее смогли покинуть Отан, то ли всех переловили, их же вечно на авантюры тянет, поближе к большим городам. Остались лишь мирные и творческие профессии — Целители, Художники, Менестрели, сумевшие приспособиться к жизни здесь. Зато почти все эмпаты — другим сложнее уходить от слежки. Правда, большинство охотников тоже. Кстати, оказывается, мой Дар может укрыть меня и от эмпатии. Способность приглушать свои эмоции — такой же навык, как, к примеру, умение тихо ходить. Просто раньше я совершенно не задумывалась, что меня можно обнаружить таким способом. А Стас и Дайк оказались Актерами. Теперь все ясно — я тихо хмыкнула, вспомнив допрос. Да уж, Сорби или Кир допрашивают совсем по-другому.

Сытный ужин, алкоголь, усталость от сегодняшних тревог наконец сказались на общем состоянии. Меня разморило. Я расслабленно привалилась к ближайшему дереву, почти не принимая участия в беседе. Братья с удовольствием набросились на Верса с Люськой, расспрашивая о магии. Им-то все в диковинку. Даже представить сложно, что существуют люди, никогда не видевшие ничего магического. Ну пусть ребята рассказывают — главное, чтобы на практике не пытались что-нибудь демонстрировать.

Я держала в руках горячую чашку с чаем и сквозь поднимающийся парок украдкой рассматривала своих новых знакомых. Из поколения в поколение Дар передается только у сильных генетических линий — ребята явно должны быть потомками аристократов, застрявших здесь после возникновения стены. Я принялась анализировать черты лиц, восстанавливая в памяти фото нынешней знати. И чем больше размышляла, тем больше лица братьев казались мне знакомыми, но кого именно они мне напоминали, усталый мозг сообразить не мог.

А дальше, окончательно абстрагировавшись от монотонного бормотания друзей, я незаметно провалилась в сон.

Снилось мне нечто весьма странное. Я вдруг обнаружила себя в спальне принца Эрика — да-да, той самой. На необъятной кровати, поверх роскошного, вышитого золотом покрывала развалился Джек. Синяки под глазами и осунувшееся лицо выдавали крайнюю степень усталости. Я вздохнула, и сердце болезненно защемило — как он там на самом деле… Осторожно подошла к кровати и ткнула Сорби. Ух ты, какой правдоподобный сон…

— Глюк…

— Сама ты глюк. — Пальцы мужчины на удивление сильно и реалистично поймали мое запястье. — А я уже три часа в трансе сижу, дожидаясь, пока ты спать ляжешь.

— Так ты настоящий! — Я радостно бросилась на шею Джеку, а затем запоздало сообразила, что голос у моего собеседника не слишком радостный, и меня, похоже, ожидает взбучка.

Я хотела отодвинуться, но попытка сбежать успехом не увенчалась — мужчина крепко держал меня за талию. Я выгнулась, стараясь отстраниться хоть немного, и взглянула ему в лицо. В стальных глазах мелькали молнии, рот оказался плотно сжат, и вообще от герцога веяло еле сдерживаемой яростью. Я тут же ощутила себя более чем неудобно.

— Скажи мне, Корни, — медленно и подчеркнуто вежливо протянул Сорби, — зачем ты поперлась в лабиринт, если что-то почувствовала? По-моему, мы с тобой договаривались об обратном.

Обманчиво спокойный тон мог заморозить даже Южное море. Я поежилась, отворачивая голову, и, упершись в грудь Джека руками, максимально отклонилась.

— Неужели так трудно было остаться?.. Или предупредить, чтобы я с вами пошел? — вкрадчиво прошелестел мужчина, заставив меня снова поежиться. В сощуренных глазах металась плохо скрываемая злость. — Не говоря уже о том, что кроме себя ты опять подвергла опасности других. Твои друзья в курсе, что перед выходом ты знала о предстоящих проблемах? Их ты предупредила? Спросила, хотят ли они рисковать жизнью?