Gedzerath - Стальные крылья

В королевской ложе сверкнули бриллианты на парадной диадеме принцессы Луны, медленно кивнувшей головой – «пора». Словно ненароком, я сделал шаг назад, так, чтобы мой зад немного раздвинул занавес, уже шевелящейся от нетерпеливых движений скрывающихся за ним фигур.

Рывок.

«Кажется, началось!».

Резким движением, обжегшим мою спину и хвост, меня выдернули со сцены и тотчас же, на мою голову опустился какой-то плотный мешок. Я чувствовал, как меня тащат и волочат, словно баул с прошлогодней картошкой, закинув на чью-то потную, остро пахнущую землей спину. Музыка, до сих пор звучавшая из зала, перекрывала все прочие звуки, но мне казалось, что я слышал вскрики и какой-то непонятный грохот, раздавшийся где-то позади. Вслепую шаря вокруг себя, я с писком отдернул переднюю ногу, поранившись об острый осколок, ножом полоснувший меня по колену. Кажется, меня пропихивали, словно куль, через то самое разбитое окно подсобки, и я успел мысленно пожелать сдохнуть тому козлу, который должен был ликвидировать эти острые осколки стекла, с треском впивавшиеся в плотную материю надетого на мне платья. Я успел нехило приложиться боком о каменную мостовую, лишь немного смягчив свое падение о тонкий слой покрывавшего вечерние улицы снега, когда почувствовал, как мои ноги с силой выворачиваются из суставов, приматываемые к моим же бокам шершавой, не гнущейся на морозе веревкой.

Затихающие звуки музыки все еще неслись мне вслед, когда, забросив меня на ту же спину, похитители взяли неплохой аллюр, бешено несясь куда-то сквозь изогнутые переулки. Моя голова постоянно ударялась о какую-то холодную железяку, находившуюся в районе шеи моего похитителя, и подозрительно напоминавшую… Впервые с момента моего выхода на сцену, я почувствовал приступ НАСТОЯЩЕЙ паники от оформившегося подозрения, что же это за предмет, надетый на моем похитителе.

«Кажется, вы крупно обманулись, мои дорогие принцессы, и теперь, кому-то придется за это круто заплатить».

Удар. Кажется, меня кинули в какую-то повозку. Ну, вот, похоже и конец нашей «операции». Сотни повозок, покидающих город накануне праздника… Отследить их всех будет невозможно. Кандидат на заклание уже готов.

«И боюсь, это буду я».

Это была настоящая гонка по заснеженным равнинам, перешедшая в сумасшедший слалом по зимним лесам. Впрягшись парой, мои похитители резво катили крытый двухосный фургон, в который мою связанную тушку перекинули на одной из пустынных улочек Кантерлота.

Выпав из повозки в пушистый сугроб, я мог слышать доносившуюся издалека веселую музыку и приглушенные расстоянием взрывы веселого смеха. Кажется, приближалась кульминация праздника Теплого Очага, и вывезти из города фургон, окрашенный в аляповатые цирковые цвета, оказалось для похитивших меня прискорбно нетрудной задачей. В эту праздничную ночь, вся гвардия была занята поддержанием порядка на улицах и помощью злоупотребившим сидром пони и грифонам, совершенно не заботясь о проверке такого количества гостей.

– «Попробуй мне только пискнуть, ты!» – прошипел мне на ухо чей-то голос, в то время как кто-то легкий, но очень ловкий, сноровисто затянул на моем рту несвежую тряпицу, для надежности перехватывая ее толстой, шершавой веревкой – «Только вякнешь – мозги расплескаю!».

Застонав от боли в разрываемом веревкой рту, я моргнул, отчаянно выворачивая голову в попытке разглядеть своих похитителей, но тщетно – на мою голову вновь опустился плотный, пахнущий древесной трухой и старым сеном мешок. Приглушенные голоса, поскрипывание снега под колесами да частые смены направления подсказали мне, что мы движемся кривыми, окольными улочками города куда-то в сторону ворот. Тяжесть на шее все не исчезала, а частое, едва сдерживаемое дыхание где-то в районе моего затылка говорили о том, что третий пони все еще сидит на мне, по-видимому, приставленный следить за тем, что бы пленница не выкинула какой-нибудь фортель. Небольшой вес и высокий тон голоса, ойкнувшего на одном из особенно неприятных ухабов, скорее всего мог принадлежать очень молодому пони или обычной кобылке, порождая у меня ворох неприятных мыслей по поводу того, кто же еще мог быть замешан в это страшное дело.

Привал похитители устроили лишь к утру, без проблем выбравшись из городских ворот и оттрусив по хорошей дороге не менее десятка миль, прежде чем я почувствовал, как ровная накатанность Большого Кантерлотского Тракта сменилась обледенелыми ухабами проселочной дороги. Словно двужильные, похитители неслись практически так же быстро, как и по хорошей дороге, заставляя фургон трястись и скрипеть, а нас – подпрыгивать едва ли не до потолка на особо крупных выбоинах и ямах. Но вскоре, устали и они.

Протяжно заскрипев в последний раз, рыдван остановился, практически оглушив меня царившей в этом месте тишиной. Поднятый полог впустил зимний холод в едва согретый моим дыханием фургон, заставив меня затрястись на утреннем морозе. Перекатившись от грубого пинка по ребрам через высокий борт, я грохнулся прямиком в снег, застонав сначала от холода, а затем – от ощущения грубых, ледяных копыт, деловито нырнувших мне под платье и принявшихся обшаривать мое тело. Особенно – его нижнюю часть.

– «Хо-хо-хо, вы поглядите только!» – обрадовано проговорил первый голос – «Кажется, мы взяли то, что надо, а? Ну-ка, покажи папочке, что там у тебя…».

– «Остынь, Моу. Нас сюда не за тем послали» – второй голос был ниже, грубее, без скользкой наглецы, словно змея, скрывавшейся в первом, но и без излишней грубости, свойственной жестоким и недалеким людям – «Проверь веревки и иди, набери каких-нибудь деревяшек для костра. Нам нужно согреться…».

– «Ага, щ-щаз! Только вот девочку-лошадочку потискаю чуток» – скользко прошипел первый – «Тем более что Фейзал-то еще не вернулся. Время у нас есть, поэтому я ее посторожу, а ты, мэн, сходи за дровами, раз такой большой и страшный!».

– «Тьфу! Навязали же мне тебя, кретина!» – удаляясь, буркнул второй голос.

Скрипящие шаги затихли где-то вдалеке, и я рискнул поднять голову, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающей обстановке. Вряд ли они бросили меня тут одного, но чем черт не шутит – вдруг и в правду удастся выкроить себе немного свободы, хотя бы избавившись от этих веревок?

– «Любопытно, да?» – вдруг раздался над моим ухом голос первого, заставив меня запищать от неожиданности заткнутым веревкой ртом. Я-то думал, эта мразь свалила вместе со своим подельником, а оказывается, все это время, он стоял рядом со мной, внимательно следя за всеми моими действиями. Холодные копыта вновь с силой обхватили мой круп, переворачивая меня на живот и задирая платье. На спину навалилась непонятная тяжесть, и наконец, я с ужасом понял, что именно собрался делать этот мерзкий ублюдок.