Павел Александров - Восхождение миротворца

— Что застряли?! Властителей тьмы никогда не видели?! — прокричал Этеокл, подгоняя своих людей. — Вперед! Еще рывок, еще усилие — и крепость наша!

Штурмовая команда южан быстро захватила часть Крепости отчаяния, в том числе оборонительную башенку, что примыкала к воротам, и теперь проход в город для армии стал полностью свободен. Маги во главе с Калидом отступали, почему-то даже не отбиваясь.

— Очистим крепость! — призвал людей Этеокл. — Нужно подавить магов. Зеркальные щиты к бою!

Но тут произошло нечто необычное. Отступившие ко второй башенке маги сотворили обширное заклятие. Посреди крепостной стены выросла полыхающая стена огня. Воины, что оказались рядом с ней, в страхе отпрянули.

— Что теперь делать-то? — с досадой заговорили десятники из штурмовой команды.

Продвигаться дальше по стене стало невозможно.

— Не падать духом! — крикнул Этеокл сотнику, отвечавшему за штурм Крепости отчаяния. — Спускайся со своими людьми вниз. Как только мы прорвем правый фланг, ты поднимешься на Крепость отчаяния с другого конца. Копьеносцы! Охраняйте эту часть крепости! Умрите, но не сдайте ее врагу! Посыльный! Срочно дай сигнал Дексиолу, пусть пришлет сюда две сотни лучников, — он оглядел широкие парапеты Аргоса, где скапливались даймоны-стрелки. — Здесь превосходное место для стрельбы!

Исход битвы начал клониться в сторону осаждающих, силы Амархтона, казалось, переходили в глухую оборону.

«О, только бы армия не растянулась!» — молилась королева.

У нее появился редкий шанс захватить и крепость, и дворец малой кровью. Хадамарт почему-то бережет свои главные силы, выставляя грубую пехоту даймонов. Ну и Гадес с ним! Если силы всей союзной армии ударят сейчас по обе стороны Аргоса, зажав его как клешнями, а стеноломы проломят дворцовые ворота — это будет самая великая победа в истории Каллирои! Сколько бы тысяч даймонов ни стояло на улицах города — без мощи Аргоса они превратятся в неорганизованную толпу. Кровопролитие остановится. Семьи перестанут терять своих отцов, сынов и дочерей. Воины с ликованием выведут узников из Подземных копей. Горожане изумятся чистому небу, когда тучи равнодушия спадут с города.

«О, если бы так! Спаситель мой, как хочется в это верить!»

Ее мысли прервала полыхнувшая от Аргоса магия. Из мрачных окон дворца ударили слепящие магические вспышки. Воины Афарея были ближе всех ко дворцу — им и досталась эта магическая атака. Сотни молодых львов издали мучительный стон. Глаза их ослепли, по щекам побежали слезы. Почти ничего не видя, воины застыли на валах с кольями, и в этот роковой час на них бросились стаи даймонов. Ослепленные, почти беззащитные перед врагом, воины слепо замахали мечами, и первые из них попадали, находя свою смерть под ударами топоров и дубин.

— Что это? Что? Гнусные твари! — кричал Афарей, протирая глаза одной рукой и наугад махая мечом.

— Молодые львы! Все назад! — прокричала королева и, призвав нескольких рыцарей, бросилась на выручку.

Ослепленные воины Афарея становились угрозой для самих себя. Размахивая мечами, они все чаще задевали своих. Одним из таких слепых ударов был ранен рубившийся рядом с королевой рыцарь.

Людям старого сотника Экбаллара повезло больше: они пропустили вперед молодых львов и не попали под слепящие вспышки, да и воинственной бравады у них было поменьше. Их помощь пришлась очень кстати: навстречу дикому напору даймонов взвились копья, взметнулись секиры.

— Афарей, уходи отсюда! — крикнула королева. — Уводи своих!

Морфелонский принц отступал, оставляя убитыми и ранеными не менее трети своих людей. Оборванные, перепуганные, ослепленные воины стали самым худшим призывом для войска южан Этеокла, текущего в ворота. Едва-едва справившись со страхом магического облака, те снова предстали перед испытанием своей отваги. Испуганно перешептываясь, южане пялили глаза на побывавших в амархтонском месиве воинов, которые теперь выли и на ощупь искали дорогу.

— Лекари! Чего стали? Помогите им! — прокричал с Крепости отчаяния Этеокл.

Из рядов южан вынырнули десятки мужчин и женщин в белых одеждах, защищенные лишь легкими нагрудниками и кожаными шлемами. Спеша к раненым, они на ходу выхватывали из лекарских сумок перевязочную ткань и флаконы с глазной мазью. Благо, что старшие лекари вместе со священниками подготовили их к лечению такого рода проклятий. Слепящая магия, безотказно действующая на опьяненных эйфорией людей, была излюбленным приемом черных магов.

Замешательство вокруг королевского корпуса сразу же оценили властители тьмы. На рыцарский корпус обрушилась новая волна даймонов. Около десятка рыцарей сразу же пали под дубинками и топорами, не выдержав контрудара.

— Не отступать! — прокричала во весь голос королева и, прикрываясь щитом, вонзила меч по рукоять в прыгнувшего на нее трехрогого даймона-вожака. Сраженная туша сбила ее с ног, владычицу подхватили крепкие руки старшего телохранителя.

Оскаленные даймоны рванулись вслед за вожаком на королеву, но закованные в броню рыцари-телохранители отбросили их назад.

— Меч! Дайте мне меч! — поднимаясь с земли, крикнула королева.

Вернувшийся с крепостной стены принц Этеокл вырвал из тела даймона меч королевы и вернул владычице.

— Сиятельная королева, я здесь!

— Этеокл! Где твои воины?

— Со мной.

Копейщики из войска Этеокла — те, что не были запуганы магией колдунов, слились в плотный поток и хлынули на городскую площадь.

— Сюда! Стройте заграждение! — закричала королева, едва завидев первых копьеносцев.

Ряд копий выстроился перед напирающей толпой даймонов. Первый их ряд сразу полег на острых наконечниках копий южан. Остальные нелюди сразу отхлынули. Враги смекнули, что королеву им не достать, а лобовая атака теперь бессмысленна. Властители тьмы спешно отзывали даймонов за укрепления, готовясь к перегруппировке сил.

— Не останавливаться! Вперед! Вперед! — подгонял воинов Этеокл.

Вслед за копейщиками на площадь выбежали тяжеловооруженные латники. Бой превратился в преследование и уничтожение отступающих даймонов. Площадь быстро переходила в руки осаждающих.

— На Аргос! — рьяно закричал какой-то десятник, охваченный боевым сумасшествием.

…И первым бросился через ров, увлекая за собой десяток своих копейщиков.

И тут все поняли, что защитный ров только выглядит чем-то несущественным. На дне его оказались заложены страшнейшие чары. Вспыхнуло магическое сияние — изо рва полыхнуло сплетение огненных клинков. Рьяного десятника первым разорвало на куски. За ним разлетелись по площади окровавленные ошметки его десяти копейщиков. В руках ближайших ко рву воинов треснули нелепо выставленные щиты, словно те могли защитить их от всесильной магии огня. Люди с обгоревшими руками и лицами поползли назад, зовя на помощь.